Менялы - Артур Хейли

Для начала было очень важно, чтобы в среду утром в банк пришло много народу, для того чтобы произвести сильное впечатление. Но людей надо было периодически сменять. Поэтому тех, кто ещё не подошел, держали про запас на вторую половину дня или на следующие дни.

Для этого была создана целая система связи с использованием местных телефонов-автоматов. И связь – исключая недочеты, вполне естественные в импровизированной схеме, – работала хорошо.

Все сообщения собирались у Марго, на заднем сиденье «фольксвагена». Сводки включали количество людей в очереди, время, которое затрачивают в банке на открытие каждого нового счета, и количество новых столов для открытия счетов. Марго также слышала о давке внутри банка и о разговоре Сета Оринды с руководством банка.

Марго подсчитала, затем дала указания связному, долговязому юноше:

– Передай Дикону не вызывать пока больше добровольцев – похоже, там хватит народу до конца дня. Пусть те, кто стоит на улице, немного отдохнут – но не больше, чем по пятьдесят человек за раз, и предупреди их, чтобы они вернулись и получили свой обед. Кстати, по поводу обедов: предупреди всех, чтобы не было никакого мусора на Росселли-плаза и чтобы никто не входил в банк с едой и напитками.

Обед напомнил Марго о деньгах, а это в начале недели была проблема.

В понедельник из сообщений, поступавших от Дикона Ефрата, стало ясно, что у многих добровольцев нет свободных пяти долларов – минимума, необходимого для открытия нового счета в «ФМА». У Ассоциации арендаторов Форум-Ист в буквальном смысле слова не было денег. Какое-то время казалось, что весь план провалится.

Затем Марго позвонила в профсоюз – «Американскую федерацию клерков, кассиров и конторских служащих», – представлявший теперь интересы уборщиков, которым Марго помогла год назад.

Не в состоянии ли профсоюз помочь, одолжив денег, с тем чтобы у каждого добровольца было пять долларов? Руководители профсоюза собрались на срочное совещание и ответили – «да».

В четверг работники профсоюза помогли Дикону Ефрату и Сету Оринде раздать деньги. Все знали, что часть из них никогда не будет возвращена и некоторые пятидолларовые субсидии будут истрачены уже в четверг вечером – об их назначении забудут или просто проигнорируют. Но большая часть денег все же будет использована по назначению. Судя по сегодняшнему утру, они не ошиблись.

Именно профсоюз предложил поставить и оплатить обеды. Предложение было принято. Марго подозревала, что кто-то в профсоюзе в этом заинтересован.

– Мы должны продержать очередь до закрытия банка в три часа.

«Возможно, – думалось ей, – что журналисты из программы „Новостей“ сделают снимки перед закрытием банка, поэтому нельзя ослаблять усилий до конца дня».

Планы на завтра можно разработать поздно вечером. В основном они будут повторением сегодняшнего.

К счастью, погода способствовала успеху: прогноз на ближайшие дни был хороший.

– Все время повторяйте, – говорила Марго через полчаса следующему связному, – что все должны вести себя очень миролюбиво. Даже если служащие банка будут раздражаться или терять терпение, нужно отвечать улыбкой.

В 11.45 утра Сет лично пришел с новостями к Марго. Он широко улыбался и протянул ей ранний выпуск городской вечерней газеты.

– Ну и ну! – Марго развернула первую полосу. События в банке занимали большую часть страницы. На такое внимание она даже не смела надеяться. Первый заголовок гласил:

Деятельностьбольшогобанкапарализованажителями Форум-Ист

И чуть ниже:

«Ферст меркантайл Америкен» в трудном положении? Множество людей пришло «помочь» малыми вкладами.

Вслед за этим шли фотографии и две колонки подробного репортажа.

– Да, старик! – выдохнула Марго. – В «ФМА» будут в бешенстве!

Так и случилось.

* * *

Сразу после полудня в башне «Ферст меркантайл Америкен», в кабинете президента на 36-м этаже, было срочно проведено совещание.

Там сидели с мрачными лицами Джером Паттертон и Роско Хейворд. К ним присоединился Алекс Вандерворт. Он тоже был серьезен, хотя чем дальше шел разговор, тем меньше он в нем участвовал – сидел с задумчивым выражением и лишь раз или два усмехнулся.

Четвертым на совещании был молодой и дотошный главный экономист банка Том Строган, пятым – Дик Френч, вице-президент по связям с общественностью.

Френч, грузный и мрачный, вошел, жуя незажженную сигару, с кипой полуденных газет, которые он одну за другой разложил перед остальными.

Джером Паттертон, сидевший за своим столом, развернул одну из них. Прочтя фразу: «„Ферст меркантайл Америкен“ в трудном положении?», он прошипел:

– Это гнусная ложь! Надо подать в суд на эту газету.

– Судить их не за что, – со свойственной ему прямотой заявил Френч. – Газета ведь этого не утверждает. Это написано в форме вопроса, и в любом случае они кого-то цитируют. Да и само это утверждение не было злонамеренным. – Он стоял, всей своей позой как бы говоря: «Хотите верьте, хотите нет», руки заложены за спину, сигара торчит, как нацеленная торпеда.

Гнев ударил в лицо Паттертону.

– Нет, было, – выпалил Роско Хейворд. Он стоял в стороне, возле окна, и теперь повернулся к остальным четверым. – Все это устроено злонамеренно. Любому дураку ясно.

Френч вздохнул:

– Хорошо, скажу все как есть. Кто бы ни стоял за всем этим, он разбирается в законах и связях с общественностью. Все случившееся, как вы это называете, умно придумано, чтобы создать видимость дружелюбного и участливого отношения к банку. Ну хорошо, мы знаем, что это не так. Но вы этого никогда не докажете, и предлагаю больше не тратить времени на разговоры об этом. – Он выбрал одну из газет и раскрыл первую полосу. – Одним из оснований для моего царского жалованья является то, что я – большой специалист по части новостей и средств массовой информации. Сейчас мой опыт подсказывает, что этот репортаж – написанный и изложенный честно, нравится вам это или нет, – распространяется всеми информационными агентствами страны и будет опубликован. Почему? Да потому, что это битва Давида с Галиафом, вонь которой привлекает внимание людей.

Том Строган, сидевший возле Вандерворта, тихо произнес:

– Я это могу частично подтвердить. Сообщение это уже появилось в обзоре Доу-Джонса, после чего наши акции сразу упали ещё на одну отметку.

– И еще, – продолжал Дик Френч, как будто его и не перебивали, – мы наверняка сможем увидеть себя в «Вечерних новостях» по телевидению. Много сообщений пройдет по местным станциям, и по-моему, мы будем и на трех основных каналах. И если какой-нибудь составитель программы пропустит фразу «банк находится в затруднительном положении», – держу пари – я проглочу телевизор.