Роскошная хищница, или Сожженные мосты - Марина Крамер

Хохол сел напротив Марины, налил кофе в большую кружку, выпил почти залпом, потом повернулся к Егорке, отобрал у того ложку и стал сам кормить его кашей:

– А то ты до вечера провозишься!

– Женя, нужно подгадать так, чтобы накрыть одновременно все точки Ашота, не дать ему одуматься и подтянуть своих. – Марина потянулась за сигаретами, но Хохол указал глазами на Егора и покачал головой. – Понимаешь, если мы все рассчитаем правильно, то они не успеют «а» сказать, как все уже закончится. Но если что-то пойдет не так...

– Не пойдет, – твердо заверил Женька, вытирая Егоркин рот полотенцем. – Я сам поеду и проверю.

– Не сам, а со мной, – поправила она, и Хохол понял, что это решено раз и навсегда, Наковальня не отступит от своего слова, лично проконтролирует исполнение. Это ему не понравилось: раненая, еле стоящая на ногах, она будет весь день мотаться в машине по городу, рискуя еще пулю получить. Но сделать с этим ничего он, к своему великому сожалению, не мог. – Егора нужно увозить немедленно, – продолжала Марина, словно не замечая помрачневшего лица любовника. – Прямо сейчас пусть Мишаня выгоняет «Лексус», на нем поедут.

– А ты? – удивился Женька. – «Хаммер»-то без стекол стоит.

– Старый возьму. Видишь, насколько я была права, когда купила свой первый «танк»? – невесело усмехнулась Коваль. – Бронированный армейский джип – убойная вещь, был бы «Лексус», уже бы полгорода кисель пило, а так... – Она вздохнула, задумалась о чем-то на минуту, потом повернулась к двери: – Ну, где там Даша? Должна была уже собраться!

– Да, Марина Викторовна, я готова, – домработница вошла в кухню одетая, оставались только пальто и сапоги.

– Умница, Дашенька. Ты уж прости, что я тебя так напрягаю, но выхода нет, а доверить сына никому, кроме тебя, я сейчас не могу. Но это ненадолго, думаю, недельку-другую...

– Да мне что! – отмахнулась Даша, составляя в сумку баночки с соком и пюре для Егора. – Как вы-то без меня здесь? Ведь ни приготовить, ни убрать...

– Хохол сделает, – перебила Марина.

Женька кивнул, вытащил накормленного Егора из стульчика и понес наверх, одеваться. Марина тоже пошла к ним, села в кресло и наблюдала, как Хохол ловко и быстро управляется с раскапризничавшимся вдруг малышом. Тот словно понял, что его увозят от мамы и папы, подвывал тихонько, старался вывернуться из цепких Женькиных пальцев и все оглядывался на сидящую в кресле мать. Марина изо всех сил старалась не заплакать, чтобы и Егор, глядя на нее, не закатил концерт. Ей удалось взять себя в руки и не проронить ни слезинки, она даже сама вынесла мальчика на улицу и усадила в джип, на руки сидевшей уже на заднем сиденье Даше.

– Все, не могу! – только тут самообладание изменило ей, и она бегом бросилась обратно в дом, чтобы не видеть, как машина будет выезжать из двора, увозя ее ребенка.

Когда Хохол, проводивший джип и давший наставления охраннику Мише, вернулся в дом, Коваль сидела в кресле у камина, курила и отрешенно смотрела на огонь. Женька присел на корточки перед ней, взяв за руку, выбросил сигарету в камин и заглянул в глаза:

– Котенок, соберись.

– А я в порядке.

И это было почти правдой: глаза были абсолютно сухи, лицо выражало решительность, только у губ залегла скорбная складка. Марина встала, едва не свалив Хохла на пол:

– Все, Женька, идем, мне надо волосы собрать, а я не могу одной рукой, помоги.

Он повиновался, поднялся вместе с ней в спальню, помог собрать длинные черные пряди в хвост, и, не удержавшись, приник губами к шее сзади. Марина вздрогнула:

– Перестань!

– Я ничего... просто поцелую тебя... – пробормотал он, не отрываясь от своего занятия.

– Я сказала – прекрати! – повысила она голос, и это отрезвило Хохла:

– Прости... я соскучился по тебе.

– Нашел время! Где Машка, кстати? Что-то ее не видно!

Женька пожал плечами:

– Не знаю. Пойду гляну – может, спит? С утра жаловалась, что голова болит и тошнит все время.

Он ушел, а спустя пять минут вернулся с растерянным видом:

– Слушай, Марин... а ведь нету ее... И вещей нету – ну, куртки там, сапог... Ничего не понимаю...

Коваль вцепилась здоровой рукой в рукав его свитера:

– Быстро на ворота! Расспроси охрану, кто ее видел последним! Ну не могла же она провалиться! Быстро, Женя, быстро!

Хохол убежал вниз, а Коваль обессилено прилегла на кровать. В голове вертелась угнетающая мысль о том, что с Мышкой могло что-то случиться. Но что, как?! В доме не было чужих, а уйти – ну куда могла уйти разумная и осторожная Машка в чужом поселке? Хохол вернулся через полчаса, развел руками:

– Пацаны сказали, что Машку не видели.

– Женя, мы взрослые люди – так не бывает! Она не ангел с крылышками, чтобы вот так взять и улететь!

Хохол растерянно моргал глазами, понимая, что, если с Машкой что-то случится, Марина не пожалеет никого – и его в том числе. Он развернулся и вышел из комнаты. Через несколько минут Марина услышала, как взревели сразу несколько машин, и буквально сразу все стихло. Она встала и подошла к окну: джипов охраны не было, как не было и Хохла, значит, уехал вместе с пацанами искать Машку.

В доме никого не осталось, кроме нее и охранника на воротах, но Марина не придала этому обстоятельству никакого значения. Ее занимало совершенно другое – Машка. Незаметно для себя Коваль, вновь вернувшись на кровать, задремала, а когда открыла глаза, увидела удрученного Хохла, сидящего в кресле.

– Ну? – нетерпеливо спросила она, садясь, и Женька отрицательно покачал головой, даже не заметив, как сморщилась Марина, испытав внезапно укол в сердце. – Вы хорошо искали?

– Не бывает лучше, Мариш. Перевернули все. Мышку видели у центральных ворот, она вроде как просто стояла. В руке держала бутылку с соком, мы ее нашли – в кустах прямо за воротами.

– А... следы? – чуть не задохнулась Коваль, цепляясь за последнюю надежду, но Хохол снова разочаровал:

– Да какие там следы, котенок? Все давно размесили – день-то будний...

– Господи... только бы с ней ничего не случилось, а? – прошептала Марина плохо слушающимися губами. – Я не прощу себе...

– Не кипи, Мариш. Если ее похитили, то сделал это тот, кто хорошо знал в лицо и знал, кто она тебе. Надо ждать. Если это похищение, то рано или поздно найдется похититель, объявится, чтобы требования выдвинуть.

– А пока – что?! Сидеть и ждать?!

– Да, котенок, – твердо отрезал Хохол, пресекая все дальнейшие попытки обсуждать эту тему. – Сидеть и ждать.

Это хорошо сказать – «сидеть и ждать», а вот выполнить... Марина лежала в спальне, закутавшись в одеяло, и молчала, глядя на экран включенного телевизора, но, казалось, не видела ничего. Хохол беспрестанно кому-то звонил, ему тоже перезванивали, и от этого постоянного трезвона Коваль начала сходить с ума. Она бросала на Женьку раздраженные взгляды, однако молчала, понимая, что он пытается найти хоть какой-то след Мышки. Все его усилия оказались тщетны, и к ночи о пропавшей Машке так никаких вестей и не поступило. Коваль не могла уснуть, все сидела на кровати и курила, изредка прихлебывая чай. Хохол заикнулся было о том, что всем этим психозом Машке не поможешь, но тут же был отправлен по известному адресу и от греха ушел в свою комнатушку под лестницей. Марина просидела всю ночь, а к утру сама обзвонила всех своих «старших», велев приехать немедленно, пока еще рано. Женька явился как ни в чем не бывало, помог встать и умыться, сам собрал ее волосы в хвост и осмелился приникнуть губами к шее.