Практика для некроманта - Дарья Сорокина

Натт переводила растерянный взгляд с Фирса на подругу и обратно. Не похоже, что эти двое шутят. Но вот прям здесь рядом с вонючими кабинками как-то не очень хотелось этого делать, да ещё и при свидетелях! На танцах все было иначе, они оба словно вжились в чужие роли, не были больше собой, а стали героями книги, подаренной Йоханной, у которых всё обязательно сложится, потому что в её коллекции были книги исключительно со счастливым концом. А сейчас все вдруг слишком реально, без магии, без иллюзий, нарядов, париков и без прописанного заранее сюжета, где влюблённые останутся вместе, мёртвые воскреснут, больные излечаться, а недруги исправятся. Но они не в такой книге. Плохо ли это? Вот он Фирс с его хищной улыбочкой, светло-карими глазами, которые с каждым мгновением становятся все желтее, как у дикого кота. От него не знаешь чего ожидать. И это прекрасно. А ещё Эн разве что в ладоши не хлопает от предвкушения и жутко смущает. Хотя куда уж сильнее смутиться, чем сейчас? Дальше просто некуда! Но это же для дела. Можно и потерпеть. – Как целоваться? – дрожащим голосом спросила некромантка, словно у них с Хасселом это было бы в первый раз.. – А как обычно целуются, Натт, ну ты чего?! В губы его целуй давай. Быстрее, сейчас сюда кто-нибудь заглянет, и всё сорвётся. Объясняй потом, зачем стихийник припёрся в крыло к тёмным. Да из него тут же чучелко набитое сделают и украсят кабинет Деарда Рё`Тена! В подтверждение слов Эн Ню Вэн по коридору раздались шаги, и сейчас они неумолимо приближались к двери. Время замерло, когда кто-то взялся за ручку и… … глаза у Хассела вспыхнули белым, он вскинул руку вверх и мощным потоком ветра захлопнул дверь обратно. – Вот же! – раздосадованно послышалось снаружи. Незадачливый студент безрезультатно подёргал ручку ещё раз, а после шустро побежал на поиски другого туалета в крыле. – Мёрке! Меня надолго не хватит, – Хассел смахнул со лба воображаемую испарину, но Натт знала, что для него такая мелочь, как магия ветра была простой и естественной словно само дыхание. – Ладно, стой смирно, Хассел. И не вздумай шутить сейчас. – Молчу-молчу, – покорно кивал парень, и даже улыбка его была не гаденько издевательской, а очень нежной. Натт глубоко вдохнула, отчего в глазах немного потемнело, а за шумом сердца в висках она не слышала собственных шагов. Подошла к южанину ближе, положила ладони ему на плечи и слегка привстала, пытаясь подтянуться. Фирс тяжело сглотнул, его кадык нервно дернулся, и парень прошептал единственное: – Мёрке, стой… – Ты молчать обещал, мне это нужно, Хассел! Что именно нужно Натт, она уже сама не знала. Нужно поцеловать его, или позаимствовать его внешность и пустынного барса для вылазки? Неважно. Она сейчас получит и то и то. – Да погоди ты… Мы… Эн, я так не могу… Скажи ей! Он отстранился, и Натт почувствовала себя ужасно глупо. Обманутой и бесконечно одинокой. Прямо сейчас ей было в сотни раз хуже чем в тот день, когда Хассел предал ее и на потеху другим стихийникам столкнул в земляную яму, потому что она уже свыклась с мыслью, что они теперь вместе. По-настоящему. А лишаться этого сейчас было просто невыносимо. Фирс все заметил. Как она часто заморгала, как на лице вновь отразилась прежняя обреченность. Он испугался, что Натт вновь закроется от него, и быстро схватил ее за руку. – Эй, Мёрке. Я же, не потому что мне противно при свидетелях или из-за того ,что ты некромантка. Просто Эн решила так подшутить. Заставить тебя меня поцеловать. Говорит, заслужила зрелище за то красивое платье. Для активации иллюзии этого не нужно, а я не хочу вот так… шантажом и обманом. Ты же к брату торопишься. А мы с тобой ещё нацелуемся. Позже. У нас теперь вся вечность впереди. Вот же глупый стихийник. С вечностью он конечно погорячился. Век некроманта недолог. Чудом будет, если она доживет хотя бы до тридцати. – Спасибо за честность, Хассел. Но лучше бы сегодня ты был мерзавцем и воспользовался моментом, – Натт цедила сквозь зубы. – Колдуйте. Позже обижусь на вас обоих, а сейчас я правда хочу к брату. Эн Ню Вен тряхнула своими пучками, звякнула вплетёнными в волосы колокольчикам, щелкнула пальцами. Мир неистово закружился перед глазами некромантки и стихийника. Натт зажмурилась от круговорота красок и с трудом устояла на ногах. Фирс тут же пришел ей на помощь и подхватил за локоть. Но только он и сам сильно дрожал. К счастью, все закончилось так же быстро, как началось. Эн вновь звякнула колокольчиками и бойко сообщила подруге: – У тебя есть чуть больше часа. Магия тьмы на это время тебе не доступна. Мёртвых видеть ты будешь, но защититься не сможешь до обратного превращения. – А огонь или ветер? У меня будет магия стихий? – спросила своим голосом Натт и неуверенно открыла глаза. Неужели иллюзия не подействовала, и она осталась собой? Фирс уже пришел в себя и не без интереса крутился вокруг своей оси, разглядывая новый облик. – Ничего, к сожалению, – развела руками Эн Ню Вэн. – Виллма защитит ее, – уверенно сказал Хассел, и Натт с едва сдержала смешок. Забавно было видеть саму себя, говорящую голосом парня. – Лишь бы не загрызла её, как только услышит, – неуверенно сказала Эн. – И не только услышит, ты пахнешь все той же трупоедкой, Мёрке, – Фирс так знакомо улыбался ее губами. Родная кривая усмешка, а в глазах огненные демоны. Натт наконец бросила взгляд на своё чужое отражение и невольно прикоснулась к щеке. Любимое лицо Фирса Хассела, но с её печальным взглядом. Так странно. Сейчас он даже ближе, чем она могла себе представить. – Следи, чтобы южанин ничего не сделал с моим телом, Эн. Я скоро вернусь! – строго наказала Натт. – Мёрке, это просто иллюзия. Твоё тело так и осталось твоим, – закатил глаза Фирс. – Беги уже, тик-так. И старайся ни с кем не разговаривать. Я своей репутацией дорожу, и этот девчачий голос мне точно на пользу не пойдет. И не навлеки на себя новых демонов, ис или звездорылов. – Я буду осторожна. Спасибо вам обоим. Я быстро. Натт толкнула дверь туалета и помчалась по коридорам, ловя удивлённые взгляды студентов факультета темных искусств. Лишь бы драку никто не затеял, у Фирса тут друзей мало. Если задуматься, у него их вообще в академии нет. За звание самого одинокого ученика Тэнгляйха они бы легко смогли посоревноваться. Натт обязательно придумает как отблагодарить южанина за всю его помощь и заботу, как только вернётся. Как минимум она сможет сделать так, чтобы ему больше никогда не было одиноко.

Каждый шаг давался все проще, Мёрке в облике Фирса Хассела уже почти покинула крыло Темных Искусств, как со всего размаху врезалась в одного из студентов и, едва не вскрикнув от неожиданности, шлёпнулась на задницу. – Хассел, какого чёрта? – раздался сверху голос Синда, и Натт на мгновение забыла как дышать. Нужно молчать, иначе маскировке придет конец. Бывший лучший друг сразу же за шкирку отведёт её к декану. И если Хассел готов был поддаться на ее безрассудство и отпустить одну в темный лес, то Синд, не раздумывая, остановит её любимыми способами. Натт перешла последнюю черту его терпения. Как бы повел себя Хассел на её месте? Хмыкнул бы? Тоже опасно. Натт медленно поднялась, продолжая буравить Синда надменным взглядом. Да-да Хассел бы делал примерно то же самое. – Ясно. Значит, у вас теперь всё официально. Ходишь к ней в гости? Фирс бы точно молчать не стал, он бы брякнул что-то едкое. Пошутил бы, обозвал Мёрке трупоедкой недостойной его внимания или типа того. А Натт вместо этого жуёт губы и отсчитывает оставшееся до обратного превращения время. – Ладно. Не моё дело. Теперь уже точно. Семье Мёрке ты всё равно заочно нравишься больше. Простой мальчик из Сорплата. Бедный сиротка, который добился всего сам. Да ещё и жизнь их дочери спас. Браво! Что-то новенькое. Синд никогда не был таким потерянным. Что с ним такое? Её родители хорошо к нему отнеслись. Да он же целое лето провел в поместье Мёрке. Мама была очень рада его присутствию. – Тебе она простила все то дерьмо, что ты творил, я же действовал ей только во благо. Но вот я здесь, в глаза посмотреть ей не могу. Но я не предавал её. Деарду я рассказал про ритуал, только чтобы остановить то безумие, что вы оба творили все эти месяцы. Вы не сможете воскресить Квелда, и кто-то обязательно пострадает. Останови её, меня она больше не слушает. Слишком горькие слова. Если уж Синд не верит в успех, то как ей самой убедить себя, что брата можно вернуть. Нужно уйти. Перестать слушать эту болезненную исповедь. Почему Синд вообще распинается перед Хасселом, они же злейшие враги. Чего она не знает про отношения между этими двумя? Натт обязательно это выяснит и допросится не у одного так у другого. Но кое в чём она теперь уверена точно, мириться после этих слов, она уже не хочет. Форсворд считает её затею обреченной на провал, пускай. Она справится, и Квелд обязательно будет жить в этом мире. С ней. В дом семьи Мёрке снова вернётся счастье и любимый сын. – Почему ты молчишь, Хассел? – Синд попытался схватить её за руку, но Мёрке быстро увернулась, чтобы не нарушить шаткую иллюзию. – Пропусти, – хриплым шепотом прошептала девушка, надеясь, что звучит достаточно мужественно. Некромант нахмурился, но в сторону отошёл. Натт рванула дальше, и уже не видела как что друг долго и тревожно смотрит ей вслед. Сколько времени она уже потратила? Сколько ещё людей ей встретится на пути прежде, чем она добежит до загона, где спит Виллма? Натт решила выбрать безлюдные коридоры. Пусть она сделает крюк, но шансов, что она натолкнётся на кого-то из знакомых Фирса, преподавателей или инквизитора Ноккереля будет меньше. А уж мысль случайно пересечься с деканом факультета повергала её в панику. Деард с его безграничными силами, адскими гончими на побегушках в два счета раскусит этот детский обман. Но девушке пока везло. Она выскочила на улицу, и ей всего-то оставалось пересечь небольшой дворик. Ветер трепал ворот мантии. Снег забивался в ботинки, сумка хлопала по бедру, но Натт не останавливалась, влетела в теплое, пахнущее сеном и навозом нутро конюшни и, уже не боясь быть услышанной, позвала: – Виллма? Эй, Виллма! Но на зов откликнулся Бьелке. Скакун услышал голос хозяйки и высунул голову из стойла. – Не сегодня, малыш, – Мёрке ласково потрепала коня и потянулась к сумке за угощением. Черепки на замочках не почувствовали в ней тьмы, они злобно оскалились и начали клацать по воздуху зубами. Один даже больно цапнул её за палец. – Ай! – вскрикнула девушка, глядя на собирающиеся в ранке капли крови. Сумка! Это мысль пронзила разум некромантки. Она забыла отдать ее Хасселу и взяла с собой! Непростительная оплошность, ни у кого в Тэнгляйхе больше нет такого артефакта. Глупая! Глупая Натт. Синд точно заметил. Наверно, он уже побежал рассказывать об увиденной странности декану. Делать нечего. Она зашла слишком далеко и не собирается останавливаться. – Виллма, иди сюда! – строже позвала некромантка и хлопнула себя по бедру. Пустынный Барс мягко спрыгнула откуда-то сверху. Любимица Хассела лениво потянулась, выпустила когти и окинула некромантку весьма недовольным взглядом. – Помоги, – взмолилась Натт. – Фирс сказал, ты отвезешь меня в лес. Прошу, Виллмочка! Барс издала низкий рык, отчего Бьелке тут же заволновался, фыркнул и стукнул копытом, а Виллма тут же зашипела на него. Некромантка готова была поклясться, что эти двое о чем-то оживлённо спорят сейчас. Ржание и ворчание продолжалось недолго, и барсу пришлось сдаться, слишком уж сурово отбивал копытами скакун некромантки. Кошка покорно присела, приглашая Мёрке забраться к себе на спину. Натт не стала мешкать, быстро залезла на Виллму и обняла ее за шею, зарываясь в теплом меху. – Ты же знаешь дорогу, да? Очередное урчание, а затем барс слегка присела, отчего лапы её стали казаться сжатыми до предела пружинами. Всего мгновение, и двое уже почти летели над землёй. Виллма едва касалась снега своими лапищами и с каждым прыжком уносила наездницу всё дальше от академии в сторону озера мёртвых. Чем стремительные из земли вырастали кресты старых могил, а чёрная гладь Иннсо Тод уже разливалась впереди, тем отчётливее и голоднее становились голоса мёртвых. Натт ничего не оставалось, как стиснуть зубы и слушать их нестройные истории. Они перебивали друг друга, атаковали бессильную адептку смерти, предостерегали, угрожали, торговались. Девушка крепче прижималась к барсу, но ничего не помогало, а голоса следовали за ними, переплетались и множились, они превратились в вязкую топь, в которой девушка начала тонуть. Натт уже почти потеряла сознание от истощения, когда поняла, что больше не слышит их, лишь скрип снега и треск веток под лапами Виллмы заполнил безмолвные вечерние сумерки. Шаги у барса стали тяжелее, она замедлялась, и Натт наконец подняла голову. – Мы близко? – спросила она у кошки. Виллма ничего не ответила, она резко остановилась и сбросила некромантку с себя в пухлый сугроб. Дальше Барс идти отказалась, и Натт поняла почему: всего в нескольких метрах от них раскинулось жуткое высохшее дерево с ветвями, напоминавшими когтистые руки. – Треонде, – прошептала некромантка, быстро узнав опасную нежить и инстинктивно попятилась, опасаясь, что существо схватит её. Мёртвое дерево беспокойно дремало, и что-то подсказывало Натт, что именно в его корнях и спрятана драгоценная шкатулка. Из-за неё огромное, некогда полное жизни растение погибло и переродилось в это беспощадное существо, в котором невозможно было даже узнать сорт. Оно было дубом или клёном? Листья сморщились и превратились в чёрные коконы. – Прости меня, – горько пробормотала некромантка, мучаясь что вновь стала причиной чьей-то смерти.