Игра Хаоса. Книга девятая. Часть вторая - Алексей Рудольфович Свадковский

десяток шагов назад. «А это тебе, любимый дядя! Уверен, жизнь отца на твоих руках. А потом ты же забрал меня из леса, не дав спокойно прожить свою жизнь вдали ото всех», – тычок под ребра сжатыми вместе пальцами, разрывая печень, затем хлесткий удар ребром ладони в горло, ломая гортань и оставляя корчиться в судорогах на полу труп. «А это тебе, дорогой братец!» – привет в солнечное сплетение бросает его на землю, а затем я с силой раздавливаю его голову ногой, чувствуя, как та лопается, разлетаясь на части словно спелая дыня. «Хоть ты, по сути, меньше всех причинил мне зла, тебя я почему-то ненавидел больше всех».

Я почувствовал острую злую радость, проделав все это, и неожиданно – облегчение. Но оглянувшись назад, увидел вновь возникшие фигуры родственников, только они стали больше и сильнее. Дед, неожиданно дернувшись, увернулся от моего удара и врезал в ответ, дядя, яростно взвыв, вцепился мне в плечо, проклятый Славий вцепился в ноги, стараясь повалить меня на землю. Ну уж нет! Так просто я не сдамся!

Пнуть братца в лицо, уход в сторону, встречный удар, нырок, перекат, пробить по колену, сбить летящий кулак вниз, быстрый разворот и хлесткий удар по горлу, следом захват на встречном ударе. Добить и быстрый отход. И новая тварь возникает на прежнем месте, только выше и сильнее. У меня уже больше нет времени атаковать, я едва успеваю защищаться. С каждой смертью гады становятся только могущественнее, а я словно уменьшаюсь в размерах, теряя силы в бессмысленном бою. Взмах руки с пальцами-когтями оставляет длинную красную борозду у меня на груди, тварь радостно визжит, а я отступаю, пятясь, пытаясь удерживать в поле зрения всех троих, давно утративших человеческое обличье, родственников. Первое чудовище прыгает вперед, ухожу вправо, и тут же бросок от следующего: вцепившись в бедро, оно не дает уйти с линии атаки, и третья тварь ударом в грудь валит меня на землю.

Яростно визжа, монстры принялись рвать мою плоть, сознание стало меркнуть, я даже перестал чувствовать боль.

Как-то глупо все вышло. Ведь это я должен рвать их на части! Что и делал успешно все эти годы… щедро вскармливая своею ненавистью и болью… Неужели, это я их… взрастил? Дал им силы? А теперь они же разрывают меня на куски, возвращая назад все, что я им столь щедро скормил… Не хочу так. Не хочу умирать от рук своих же воспоминаний, от части меня…

В глазах темнеет, я уже почти исчез, но все же из последних сил, цепляясь за тающий мир, сумел прошептать:

– Простите…

Твари, рвавшие меня, замерли.

– Это я создал вас такими, – для меня все стало так просто и ясно, я увидел этих существ теми, чем они и были на самом деле – отражением моих страхов и ненависти. Они мне всего лишь возвращали то, что я им щедро давал: мою ярость, жажду убийства, злость… Это я их вскармливал все эти годы, взрастив врага, с которым сам справиться не мог. – Простите, что создал вас такими, – шепнул я опять, протянув к ним руку, и твари испуганно отпрянули прочь. Почувствовав животворный ручеек силы, попытался встать. – Эй, вы куда? Идите сюда, – я призывно махнул черным сгусткам ненависти, шарахнувшимся от меня, – Идите ко мне, вы не виноваты ни в чем.

Я смог встать и, пошатываясь, побрел вперед.

– Хватит ненависти и злобы. Мы ведь, по сути, части единого целого, это мой разум, а вы мои воспоминания. Мое прошлое, которое было и ушло. Часть того, что сделало меня мной. Я не хочу сражаться с вами, я не хочу больше ненавидеть вас, себя. Да, себя. За собственную слабость, за беспомощность. За то, что оказался в такой ситуации и вообще родился полукровкой… Но я изменился и больше не хочу ненавидеть ни себя, ни вас. Пришло время отпустить прошлое, подарив и себе, и вам свободу и прощение.

Тени отползали, уменьшаясь в размерах, теряя силы. Первую из них я подхватил с земли и осторожно погладил, сбрасывая с нее черноту клокочущей злобы, приглаживая холодные шипы ненависти.

– Все это ни к чему, тени прошлого не должны мешать сегодняшнему мне. Вы были, давали мне силы бороться, но ваше время прошло. Хватит вам мучить меня, дергая, подгоняя, но и мешая жить и идти вперед. Вы больше не властны надо мной, не нужны мне, ступайте с миром.

На земле остались лежать посеревшие фотокарточки – такую форму я избрал для них. Три маленьких снимка. Передо мной появилась большая книга. Альбом памяти. Туда я их и поместил, почти в самое начало.

– Вы были в моей жизни и ушли. Покойтесь с миром, тени прошлого.

Альбом с шумом захлопнулся, и, глядя на него, я неожиданно понял, какой длинный путь проделал и сколь многого сумел достичь. Словно острый скальпель вскрыл застарелый нарыв, выпустив сукровицу и гной. Я буквально чувствовал, как из меня уходят злость и обида, ненависть к событиям прошлого, которые я буквально секунду назад окончательно похоронил на страницах своей книги жизни… Но вместе с ними утекало и нечто неуловимое и неповторимое: воспоминания детства, запах маминых пирогов, гудок паровозика, песни птиц под окном, «Мохнатый лес» с затаившимися в нем солдатами и персиковые обои с ночником возле моей кровати. Вместе с болью навсегда уходило и мое детство.

Несколько секунд я стоял, смотря в небеса, чувствуя, как по моему лицу стекают слезы. Я прощался навсегда с маленьким собой, и внезапно увидел на горизонте крохотного светлоголового мальчишку, стоящего под руку с отцом и мамой. Они счастливо улыбались мне, отец крепко прижал всех к себе, мама поцеловала его в щеку и взлохматила волосы на голове сына. А маленький я помахал мне на прощанье рукой, и я махнул в ответ, стараясь улыбаться, несмотря на слезы, текущие по лицу. Они исчезли.

Я молча стоял, глядя им вслед, а за спиной прошелестел голос Проводника:

– Боль ушла, исцеление наступило. Мы можем двигаться дальше.

Дорогие друзья и читатели эта глава далась мне очень не легко. Это достаточно новый опыт для меня и мне хочетса узнать от вас насколько хорошо глава получилась. Буду рад вашим мыслям и комментариям. Напишем хорошую книгу вместе! Ваш Автор