Последний шанс человечества - Олег Белоус

– Просыпайтесь, товарищ Дэн!

В еще сонной голове путались всегдашние кошмары с обликом просто Марии и той девушки, с которой он переспал, эвакуируясь с Терра Хермоса. Когда он открыл глаза, над ним нависала чернокожая физиономия с расплывшимися в улыбке толстыми губами. Реакция офицера была стандартной: рука молниеносно метнулась под подушку, через миг в выкатившиеся, испуганные глаза негра смотрел черный провал пистолетного ствола.

Негр громко икнул, замер, выкатив синеватые белки глаз, лишь ресницы дрожали. Только тогда Дэн окончательно проснулся.

– Извини, товарищ, – хриплым голосом произнес он, хлопнул боевика по плечу. Пистолет скрылся в кобуре. – Что случилось?

– Ну вы и быстры… – с уважением в голосе протянул негр и добавил: – Вы просили разбудить, когда нипонцы зашевелятся.

Утренняя дымка поднималась над темной гладью реки. Солнце еще не встало, лишь на востоке слабый отблеск дня осветил горизонт, но уже достаточно рассвело, из предрассветной мглы проявились коробки полевых зданий на фоне светлеющего безоблачного неба. Несмотря на раннее время, в нипонском лагере суетились люди. Шум команд смешивался с плеском близкой реки и свистом ветра в траве. Часть нипонцев руководила демонтировавшими здания роботами.

– Похоже, мы вовремя прилетели, – поежившись от утренней прохлады, заметил Дэн сидящему напротив компьютера Василию, – собираются…

Тот зевнул, потом лишь молча кивнул.

Дэн прождал, наверное, не меньше получаса, ни о чем специально не думая, вдыхая пахнущий травами и пылью воздух, когда появилась похожая на фарфоровую куколку, с устремленным в землю взглядом, нипонка в аккуратном полевом комбинезоне. В сопровождении высокого, для своего народа, хмурого человека со злым взглядом она села в «зараженную» машину. Тихо зажужжал мотор, топтер стронулся с места и полетел в сторону хребта Крэзи маунтин. Пассажиры молчали.

«Это мы удачно!» Дэн пошарил в кармане. В пачке осталось всего три сигареты. «Хватит, нет? Не о том думаешь!» Он не успел докурить, когда сидевшая с мертвенно-бледным лицом «игрушечная» нипонка обратилась к невозмутимому спутнику:

– Сато-сан, я испытываю невыносимые душевные страдания. Я так больше не могу… – голова женщины склонилась перед мужчиной.

– Ты еще дзигай34 сделай, – ожег женщину жестким взглядом мужчина.

– Я предана нашему императору! – гордо вскинула голову нипонка. – Мои предки с пятнадцатого века служат ему, – голос ее ослабел, – но как только я вспомню, что произошло с несчастными, которые спустились в пещеру, на сердце у меня стоит пустота, и жизнь теряет смысл.

– Соберись! Ты служишь божественному тэнно!

Женщина замолчала, с уголков узких глаз покатились слезы, во взгляде появились отчаяние и боль. Она вскинула взгляд.

– С двумя головами, с крыльями, но без ног, превратившиеся в огромных червей с чудовищно распухшими телами, с двойным комплектом внутренних органов… – голос ее предательски дрогнул, – только человеческие головы не изменились. Они остались способны понимать, что с ними произошло, и мучиться от сводящей с ума боли… – женщина упрямо стиснула губы.

– Молчи! Ксо!35 – мужчина просверлил спутницу разгневанным взглядом. – Ты же знаешь, что в пещере электронные системы роботов выходят из строя через десяток метров. Божественный тэнно приказал исследовать ее до конца, значит, мы будем посылать туда негров!

Женщина молча вздохнула и, вымучив безжизненную улыбку, опустила покрасневшие глаза:

– Повинуюсь, Сато-сан.

Мужчина несколько мгновений сидел, набычившись, и сверлил взглядом лицо девушки, потом выдохнул, так ничего и не сказав, и отвернулся…

Она стояла перед перекрытым радужной пленкой силового поля входом в пещеру. Лихорадочно горевшими глазами девушка смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену, достойную газовых камер смерти варварского двадцатого века от Рождества Христова. Ей было смутно и грязно на душе, хотелось разрыдаться. Но нельзя. Несколько минут тому назад охранники стволами автоматов втолкнули в пещеру серого от страха негра с курчавой шевелюрой и шрамом на лбу. Не удержав равновесия, он с испуганным криком упал на каменный пол, не вставая, затравленно оглянулся на охранников. Рядом упал брошенный ими фонарь, желтым светом освещая клочок пространства вокруг. В выпуклых глазах негра плескался дикий, невозможный ужас и обреченность.

– Вперед! – подбодрил один из охранников. – Ты должен пройти двести метров и вернуться назад, за это ты получишь триста золотых йен! Иначе… – он красноречиво покачал зажатым в руках автоматом.

Негр заскулил и, наконец, решился. Поднявшись с каменного пола, подобрал валяющийся фонарик и, постоянно оглядываясь на мучителей, словно в надежде, что те смилостивятся и выпустят его, осторожно побрел вперед. Желтое пятно света впереди человека передвигалось вместе с ним, пока не скрылось за поворотом.

От использования для исследования роботов и электронных устройств отказались еще в первый день после находки. По необъяснимой причине, едва пересекая границу пещеры, они выходили из строя, и никто из ученых экспедиции не мог объяснить причину феномена. Люди были крепче, до поворота в глубине пещеры, где она уходила направо, с ними ничего не происходило, но вот дальше…

Внезапно и резко из глубин пещеры ударил по нервам вой, не имевший ничего человеческого. Как будто с живого существа неизвестные палачи заживо снимают шкуру. Женщина отшатнулась, словно от удара наотмашь по лицу. Охранники включили мощные фонари, лучи зашарили по пещере, выхватывая из тьмы то пол, то каменные стены.

Спотыкаясь словно слепой, толчками, как будто преодолевая сопротивление ветра, на свет проковыляло чудовище. Руки сохранились, но стали толще в два раза, торчат сосисками из вполне человеческих плеч. Штаны исчезли, сквозь прозрачную кожу ног видны кости, сокращающиеся мышцы и сухожилия, во лбу – единственный, налитый безумием прозрачно-голубой, пристальный глаз. Тело то изгибалось дугой, то непрерывно дрожало, словно в беспрерывной пляске святого Витта36, но только одновременно всеми мышцами. Видимо, это приносило невыносимую боль биотрансформанту. Дикий, захлебывающийся вой – крик боли – оглашал окрестности, мучительные звуки плыли в воздухе, причиняя жестокие страдания девушке. «Мы убийцы, мы просто убийцы, и нет нам прощения». Долг перед владыкой, тэнно, вступал в противоречие с совестью. Соленые слезы катились по щекам, смывая остатки косметики с глаз…