Я тебе верю - Нелли Осипова

– А почему мышца портняжная? – удивилась Юля.

– Потому что в давние времена портные сидели за работой, сложив ноги под себя, ну, то что мы называем по-турецки, а чтобы согнуть ноги таким образом, помогает определенная мышца, которую и назвали портняжной. Вот и портняжная мастерская называется «sartoria». И еще ему помогало знание некоторых музыкальных терминов. У него был своеобразный метод запоминания некоторых слов. Например, на итальянском крест – это «кроче». Иван Егорович говорил: «Послушай, как похоже звучат эти слова – «крест» и «кроче», в обоих случаях отчетливо выделяется сочетание «кр», совсем как воронье карканье. Может, потому что над всеми крестами летают вороны – и над русскими, и над итальянскими – и оглашают воздух своими криками?» В результате такого логического построения он и запомнил слово, хотя, скорее всего, это всего лишь его фантазии.

– Мне такое в голову не приходило. Если это и фантазии, то очень интересные, – заметила Юля. – Значит, у Ивана Егоровича был хороший слух.

– Безусловно.

– Антонина Ивановна, можно вас спросить?

– Ну конечно.

– Вот все эти пластинки, патефон… Иван Егорович занимался музыкой помимо хирургии?

Антонина Ивановна вздохнула.

– Видишь ли, он очень любил классическую музыку, всегда ходил на концерты, покупал пластинки, потом, когда стали появляться компактные диски, приобретал и их. Кроме того, он много читал литературы по музыке различных музыковедов. У него была знакомая в консерваторской библиотеке, которая рекомендовала и даже выдавала ему на дом книги. Постепенно любовь к музыке перешла в увлечение и коллекционирование старинных пластинок. Он общался с такими же, как сам, коллекционерами. Они обменивались информацией – кто, где, что продает или меняет, словом, это были интересные, увлеченные люди. Иван Егорович и меня увлек, приобщил к музыке.

– Вы продолжаете коллекционировать пластинки? – спросила Юля.

– Нет, нет, коллекционирование – это не в моем характере. Я говорю о музыке, которую тоже полюбила и теперь не представляю, как можно жить без этого. – Неожиданно Антонина спохватилась: – Что-то я заболталась, а тебе работать надо.

– Что вы! Я с удовольствием с вами беседую, вы так много интересного рассказываете, – заверила Юля.

– Все, все! Садись за перевод. Вечером еще поговорим о том, о сем и о всяком, – Антонина вышла, затворив за собой дверь.

К приходу Алексея перевод был закончен. Оставалось переписать или напечатать его в чистом виде. Конечно, если бы под рукой был компьютер, подумала Юля. На самом деле он стоял здесь же, на рабочем столе, но включить его без разрешения хозяина она не осмелилась.

Алексей, как обычно, позвонил в дверь три раза и на вопрос Антонины ответил уже привычным – «Серый волк». Интересно, подумала Юля, разве у него нет ключей? И словно отвечая на ее мысленный вопрос, вошла в кабинет Антонина Ивановна со словами:

– Вот и Алешенька пришел. Ты не удивляйся, что он не отпирает сам дверей, – у него всегда пропадают ключи, и приходится без конца менять замки.

– Я бы не подумала, что он растеряша, – с улыбкой заметила Юля.

– Ни в коем случае. Это касается только ключей. Все остальное всегда в идеальном порядке и сохранности, – заметила Антонина.

Алексей вошел в кабинет. Радостный, с открытой улыбкой, чем-то явно очень довольный.

– Привет! Как дела? Я смотрю, ты уже включилась в работу.

– Да, шеф просил сделать перевод, – ответила Юля.

– Ты что, от руки писала? А компьютер? Не умеешь? – засыпал он ее вопросами.

– Умею, конечно, но без вас… – начала было Юля, но Алексей перебил ее.

– Мама Тоня, почему ты не сказала?

– Прости, я просто не подумала. Ты же знаешь, что я с этой дурындой не в ладах, – объяснила Антонина, указывая на компьютер.

Алексей включил компьютер, открыл для Юли файл.

– Прошу, синьорина! Работай спокойно, распоряжайся, как тебе удобно, а в ближайшие дни я принесу ноутбук, и ты станешь его полной владелицей.

– Ну что вы… – растерялась Юля.

– Юля, не волнуйся, это мой ноутбук, просто я одолжил его буквально на три дня приятелю, который собрался в командировку. У него дома большой, профессиональный, а ему нужно было взять с собой. Вот и все.

– Спасибо вам огромное, Алексей. Вы в который раз выручаете меня, – Юля взглянула на него, а он чуть приобнял ее и подтолкнул к двери.

– Пошли ужинать, а то у меня сегодня маковой росинки во рту не было. А с принтером сама справишься или показать?

– Потом, потом, после ужина, – категорически заявила Антонина.

За столом Алексей был оживлен, разговорчив и поделился новостью: завтра станет известно, дадут ли ему правительственный грант для продолжения его работы.

– Будем держать за вас кулачки, – пообещала Юля.

– Вот спасибо. А теперь рассказывай, как там у вас с синьором Севино?

– Наверное, и у меня тоже многое решится завтра. Он должен прочитать мой перевод, – ответила она.

– Тогда бегом к принтеру, – шутливо приказал Алексей, – а то в наше время читать рукопись, выполненную даже очень красивым почерком, как-то неуместно. Ты не находишь?

– Ну конечно, – улыбнулась Юля.

За компьютером они быстро все выяснили, уточнили и вернулись в столовую пить чай.

На следующий день Юля сдала свой перевод и получила громогласное одобрение шефа. Сотрудники поздравляли ее так сердечно и искренне, что она готова была обнять всех и благодарить. Должность ей определили референт-переводчик с исполнением и секретарских обязанностей. Хотя секретарша у Флавио Севино уже была, но языка она хорошо не знала. Вот он и решил, что Юля станет подстраховывать ее в сложных случаях.

– Только без ревности и зависти, девочки! – предостерег шеф. – В нашем офисе должны царить дружба, взаимопонимание и любовь… – Он сделал паузу и затем закончил: – к детям.

Все рассмеялись, потому что профиль фирмы и ее предназначение были в распространении по России новой, модернизированной мебели для детских комнат. Сюда входило все, с чем от рождения и до подросткового возраста должен сталкиваться ребенок: коляски, различные стульчики и стулья, функциональные и обыкновенные, кровати, манежи, спортивные стенки, шкафы и тумбочки, словом, несть числа всяким придумкам, которые щедрой рукой начертали на своих чертежах итальянские дизайнеры, а фирма, чьим представителем был Севино, воплощала в жизнь и распространяла.

Дело это было совершенно новым. Пока в офисе на обозрение предлагались лишь образцы изделий. Но уже шли переговоры насчет аренды и строительства магазинов и магазинчиков в Москве и других крупных городах. Предполагалась и продажа сопутствующих товаров – от памперсов, или паннолини, как они называются в Италии, до автомобильных кресел для детей.