Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Мечи Ланкмара. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 2 - Фриц Ройтер Лейбер

Мечи Ланкмара. Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Книга 2 - Фриц Ройтер Лейбер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 225
Перейти на страницу:
пояса, бросила в самую середину догорающего костра.

Среди фейерверка искр в воздух, футов на двенадцать, взметнулся ярко-голубой язык пламени и горел примерно столько же ударов сердца. В его свете скелет Крешкры казался сделанным из вороненого железа, а ее мерцающая плоть – из клочков ночного тропического неба, но полюбоваться этой красотой было некому.

Оглянувшись на всем скаку, Фафхрд увидел острый и тонкий язык огня и нахмурился.

В эту ночь крысы в Ланкмаре уже убивали. Коты погибали от выпущенных из арбалетов крошечных стрел, которые проходили через узкий вытянутый зрачок и впивались в мозг. Разложенный на полу крысиный яд каким-то хитрым способом попадал в собачью еду. Мартышка Элакерии погибла, распятая на изголовье кровати из сандалового дерева этой жирной распутницы, прямо напротив серебряного зеркала до потолка, которое полировалось ежедневно. Младенцев находили в колыбелях закусанными до смерти. Несколько взрослых были ранены глубоко вонзившимися стрелками, намазанными какой-то черной гадостью, и скончались после многочасовых конвульсий. Многие пили, чтобы заглушить страх, однако некий одинокий старик, упившись вусмерть, истек кровью, так как его артерии были в нескольких местах аккуратно перерезаны. Тетушка Глипкерио, мать Элакерии, задохнулась, попав в петлю, повешенную над крутой темной лестницей, ступени которой для скользкости были политы маслом. Некую отважную проститутку съели заживо на площади Тайных Восторгов, причем никто не обратил внимания на ее вопли.

Крысы расставляли столь замысловатые ловушки и, судя по косвенным уликам, так умело владели оружием, что многие жители твердили, будто у некоторых из грызунов, в особенности у неуловимых альбиносов, вместо передних лапок настоящие руки, заканчивающиеся пальцами с когтями, – не говоря уж о том, что люди неоднократно видели крыс, бегущих на задних лапках.

Хорьков целыми стаями загоняли в крысиные норы. Ни один не вернулся. Устрашающего вида солдаты в коричневых доспехах и масках-мешках на голове целыми отрядами носились по улицам, тщетно выискивая врага, против которого они смогли бы применить свое хваленое новое оружие. В самые глубокие городские колодцы был насыпан яд – в предположении, что они доходят до подземного крысиного города и грызуны берут из них питьевую воду. Крысиные норы так немилосердно заливались горящей серой, что потом приходилось отрывать солдат от исполнения основных обязанностей для тушения пожаров.

На следующий день начался исход, который продолжился и ночью: люди уходили морем – на яхтах, баржах, лодках и плотах, и сушей – в экипажах, повозках или пешком через Зерновую заставу на юг и через Болотную на восток, однако Глипкерио по совету Хисвина, а также дряхлого и жестоковыйного главнокомандующего Олегния Мингологубца силой прекратил бегство, не остановившись даже перед кровопролитием. Галера Льюкина вместе с другими военными кораблями окружила беглецов и погнала их назад к причалам, не считая, естественно, яхт богачей, которым удалось откупиться золотом. Вскоре, со скоростью вести об изобретении нового греха, распространился слух, что раскрыт заговор, имевший целью умерщвить Глипкерио и посадить на трон любимого в народе, его неимущего и ученого кузена Радомикса Кистомерсеса Незаметного, который держал в доме семнадцать кошек. Ударный отряд, состоявший из стражей порядка в штатском и ланкмарской пехоты, тотчас же был послан из Радужного Дворца в залитую светом факелов темноту, дабы схватить Радомикса, однако того успели вовремя предупредить, и он вместе с кошками скрылся в трущобах, где у них было много друзей как человечьего, так и кошачьего племени.

Черепашьим шагом ночь ужаса клонилась к закату, и улицы, где постепенно не осталось ни одного прохожего, стали необычно молчаливы и темны: все подвалы и многие первые этажи были заперты и забаррикадированы сверху. И лишь на улице Богов все еще толпился народ – там можно было не бояться нападения крыс и найти забвение от страхов. В других же местах слышалась лишь поступь совершающей обход ночной стражи да тихий топоток и писк, которые становились все более смелыми и частыми.

Рита распростерлась перед громадным кухонным очагом и старалась не обращать внимания на Саманду, которая, рассевшись в объемистом кресле дворцовой экономки, проверяла свои кнуты, розги, палки и прочие орудия наказания, время от времени со свистом рассекая воздух одним из них. Рита была привязана к большому кольцу, привинченному к полу посреди кухни длинной и тонкой цепью, которая тянулась от обруча у нее на шее. Порой Саманда задумчиво поглядывала на девушку и каждые полчаса, вместе со звоном колокола, приказывала девушке встать по стойке смирно, после чего иногда давала какое-нибудь пустяковое поручение – к примеру, наполнить ей кружку вином. И между тем она до сих пор ни разу не ударила Риту и, насколько той было известно, не послала человека к Глипкерио, чтобы сообщить о том, когда начнется экзекуция.

Рита понимала, что ей намеренно взвинчивают нервы, откладывая наказание, и пыталась забыться в дреме и мечтах. Однако всякий раз, когда ей удавалось задремать, ее начинали мучить кошмары, и пробуждения каждые полчаса становились просто невыносимыми, а мечты о жестокой расправе над Самандой в данной ситуации не находили отзвука в душе у девушки. Она пыталась предаться романтическим фантазиям, однако располагала для этого слишком скудным материалом. Среди прочего ей припомнился невысокий воин в сером, который спросил, как ее зовут, в день, когда она подверглась наказанию за то, что, испугавшись крыс, уронила поднос. Он, по крайней мере, был учтив и, похоже, считал ее не просто живым сервировочным столиком, но, наверное, уже давным-давно позабыл о ней.

Внезапно в усталом мозгу девушки мелькнула мысль: если ей удастся подманить Саманду поближе, то при быстрых и решительных действиях она, возможно, сумеет задушить мегеру своей цепью. Но от этой мысли Риту лишь бросило в дрожь. В конце концов она дошла до того, что стала перечислять в уме имеющиеся у нее преимущества; например, у нее не было волос, так что повыдергивать их или спалить не мог никто.

Серый Мышелов проснулся уже за полночь свежим и готовым к действию. Перевязанная рана не болела, хотя левое предплечье немного онемело. Однако появиться перед Глипкерио было уместно лишь днем, а поскольку воспользоваться противокрысиной магией Шильбы Мышелов собирался лишь в присутствии восхищенного сюзерена, то он решил снова заснуть с помощью остававшегося вина.

Действуя совершенно бесшумно, чтобы не потревожить Джоха Ловкие Пальцы, который устало похрапывал на матрасе рядом с ним, Мышелов быстро прикончил початый кувшин и уже не спеша принялся за следующий. Но сон упрямо не шел к нему. Напротив, чем больше он пил, тем бодрее билась у него в жилах кровь. В результате, пожав плечами и улыбнувшись, Мышелов

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 225
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?