Горький водопад - Рэйчел Кейн

Судя по моему одометру, мы проезжаем около четырех миль, когда мой телефон звонит. Я включаю громкую связь и говорю:

– Гвен на связи.

Как и следовало ожидать, это Джи Би. Моя начальница сообщает:

– Я сейчас перешлю тебе номер, по которому он звонил. Но это одноразовый телефон. Моему источнику понадобится время, чтобы получить данные о местоположении – это, так сказать, слегка незаконное применение законных программ. Технически ничего страшного, если не присматриваться внимательно, но она не хочет, чтобы ее на этом поймали. И не без оснований.

– Я слежу за пастором, – уведомляю я. – Он что-то знает. И, возможно, приведет меня к ней.

Кратко сообщаю Джи Би о том, что я узнала от родителей Реми, – в особенности о загадочной Кэрол. Я все еще еду за машиной пастора, от которой меня отделяют два автомобиля. Он ведет машину осторожно, соблюдая все скоростные ограничения. Для моих целей это весьма полезно.

– Есть ли хоть малейшая вероятность, что этот парень сбежал с Кэрол? Что он где-то живет вместе с ней и каким-то образом заботится о ее безопасности?

– Не знаю, – отвечаю я. – Но это больше, чем у нас было раньше. Буду на связи; кажется, пастор подъезжает к месту назначения.

Так и есть – но это его дом; я узнаю́ машину, припаркованную на короткой подъездной дорожке. До этого я видела ее на стоянке у церкви – видимо, на ней ездит его сын. Наклейка на бампере гласит «ПЕРЕД БОГОМ», на фоне красно-синих цветов американского флага, отчего машину еще проще заметить. Я паркуюсь и некоторое время наблюдаю за домом – на тот случай, если увижу что-то интересное, – но ничего особенного не происходит. Через большое венецианское окно я вижу в столовой накрытый к ужину стол. Приборов всего три, так что Кэрол прячется не здесь.

Отчего-то мое дыхание учащается, на шее выступает горячий пот, и в течение пары секунд я даже не могу сообразить, в чем причина. Потом моргаю – и вижу, как на этот дом накладывается другой, похожих очертаний. Обычный дом на обычной улице. Сломанная внешняя стена гаража, из которой торчит задняя часть врезавшегося туда автомобиля…

Мой самый обычный дом. Моя обычная улица в обычном канзасском городе.

И мертвая девушка висит в проволочной петле во вскрытом нутре гаража. День, когда все это закончилось. Все годы, проведенные в том доме, годы жизни рядом с монстром, годы неведения того, что происходит под этой самой крышей. Я готовила ужин и накрывала на стол точно так же, как сейчас делает эта женщина…

Я вздрагиваю, делаю судорожный вдох и закрываю глаза. Я разработала механизмы борьбы с этими приступами воспоминаний и сейчас использую эти механизмы, замедляя неистовое биение своего сердца, заставляя себя отойти прочь от слепого ужаса и паники, которая никогда, никогда не перестанет быть такой острой и яркой. Прижимаю дрожащие ладони к коленям. «Прошлое есть прошлое. Будь здесь и сейчас. Чувствуй воздух. Вбирай запахи. Слушай. Будь здесь».

Ошеломляющее чувство того, что вокруг смыкается ловушка, медленно угасает. Паника отступает. И когда я вновь поднимаю взгляд, это не мой дом, не моя столовая, и три человека, сидящие вокруг стола, – не моя семья. За этой стеной не скрывается никакой ужас, а если и скрывается, то пережить его предстоит не мне.

Проверяю текстовые сообщения. Джи Би прислала мне номер, на который звонил пастор Уоллес. Я знаю, что следует подождать, пока Джи Би получит данные отслеживания, которые могут – только могут – дать мне верное направление. Но я точно так же могу и потерять след, если пастор велел той девушке бежать.

Я чувствую сильное побуждение срочно действовать, поэтому набираю номер. «Делаем ставки».

Женский голос отвечает:

– Алло?

Этот голос звучит молодо, настороженно и обеспокоенно.

– Не отключайтесь, – быстро говорю я. – Я друг, Кэрол. Я знаю, что вы боитесь. Позвольте мне помочь вам.

Я наполовину ожидаю, что девушка сразу же прервет звонок, но она, похоже, колеблется. Потом говорит:

– Вы та, о ком говорил пастор. – В ее речи звучит акцент, но не теннессийский. Мне кажется, он относится к более северным штатам. Возможно, Мэн или Вермонт. – Вы та женщина-детектив?

– Да, – отвечаю я. – Меня зовут Гвен Проктор. И я могу помочь, если вы в беде.

– Мне кажется, вы не понимаете, – возражает она. – Никто не может мне помочь.

– Может быть, я могу.

– Он ни за что этого не допустит.

– Кто – «он»?

– Неважно, – говорит Кэрол. Теперь ее голос звучит тише, в нем слышится подавленность. – Простите, но я ничего не могу для вас сделать. Я ушла, но не могу стать свободной. Я думала, что смогу, но… этого не будет, никогда. – Я зажмуриваюсь и отчаянно вслушиваюсь, ища каких-нибудь указаний на то, где она находится. Слышу на заднем плане гул голосов и невнятное объявление через громкоговоритель. Металлический скрежет.

Я чувствую, что она вот-вот завершит звонок, поэтому быстро говорю:

– Кэрол, вы можете сказать мне, что случилось с Реми? Где он?

Молчание. Молчание такое долгое, что я начинаю думать, будто звонок сброшен, а Кэрол исчезла. Но потом она говорит:

– Реми со святыми.

Щелк.

Но я расслышала достаточно. И могу догадаться, где она находится.

Она на автостанции.

Я прикидываю, какая это может быть автостанция. Кэрол может быть на какой-нибудь местной станции, но для того, чтобы убраться из города, ей нужно оказаться на главном автовокзале «Грейхаунд». За последнее время я как следует изучила город, потому что мне часто приходилось работать здесь, выполняя задания Джи Би. Я мчусь по городским улицам со скоростью, которую пастор Уоллес явно не одобрил бы, и приезжаю на автовокзал всего за тринадцать минут – неплохо.

Но если Кэрол в момент моего звонка уже собиралась сесть на автобус, это слишком поздно.

Направляюсь в здание. На двери висит извещение о том, что вход с огнестрельным оружием запрещен, и я это одобряю, но у меня нет времени на то, чтобы идти обратно и прятать пистолет в мини-сейф, а оставлять его в «бардачке» арендованной машины вряд ли будет разумно. Я удостоверяюсь, что кобура надежно скрыта под курткой, и захожу внутрь. Или, по крайней мере, пытаюсь. Здание автовокзала довольно новое, сплошное стекло и сталь, открытые помещения, которые должны казаться просторными, но это не так, потому что они забиты людьми и вещами. Пассажиры первого класса обычно не путешествуют на автобусах, так что здесь нагромождены в основном спортивные сумки, рюкзаки и старые поцарапанные чемоданы. Большинство людей выглядят усталыми и недовольными.

Я замечаю Кэрол потому, что она сидит рядом с группой амишей [9] или меннонитов; женщины одеты в чистенькие длинные платья с фартуками, на головах у них чепцы. Бородатые мужчины облачены в неудобного вида строгие костюмы с накрахмаленными рубашками. Кэрол почти сливается с ними, вот только чепца на ней нет. Это бледная молодая женщина в белой блузке с длинными рукавами, высокий воротник повязан атласной лентой; ни украшений, ни макияжа, длинная прямая темно-синяя юбка. Темные волосы длиной до талии.