Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 - Роберт Хайнлайн

Он вошел, сел на стул и посмотрел на меня. Я перевернулся, лег на бок и сел на край кровати.

– Не давай выбить себя из колеи, Джонни, – сказал он. – Мужчины умирают иногда и достаются на обед червям – но умирают не от любви[16].

– Ты ничего не понимаешь!

– Нет, не понимаю, – согласился он. – Каждый человек – свой собственный пленник, в одиночном заключении до самой смерти. И тем не менее в этом конкретном вопросе статистика достаточно надежна. Знаешь что, сделай мне одолжение, постарайся мысленно представить себе Юдифь. Постарайся увидеть ее лицо, услышать голос.

– Зачем?

– Постарайся.

Я старался. Я в самом деле старался – и, вы знаете, не смог. У меня не было ее фотографии, и теперь лицо ее от меня ускользало.

Зеб наблюдал за мной.

– Ты выздоровеешь, – сказал он уверенно. – Теперь послушай, Джонни… Мне надо было сказать тебе раньше. Юдифь очень женственная, одни гонады без мозгов. При этом довольно привлекательная. Оказавшись на свободе, она неизбежно должна была встретить подходящего мужчину – это так же неизбежно, как атомы кислорода соединяются в молекулу. Впрочем, что толку объяснять все это влюбленному?

Он поднялся.

– Джонни, мне надо идти. Мне очень не хочется оставлять тебя одного в таком состоянии, но я уже получил приказ, и дедуля Новак ждет меня, мы уезжаем. Он меня живьем съест за то, что я заставил себя ждать. Но разреши дать тебе еще один совет, прежде чем я уйду…

Я ждал.

– Я советую, – сказал он, – почаще общаться с Мэгги, пока меня не будет. Она для тебя сейчас лучшее лекарство.

Он уже выходил из комнаты, когда я остановил его вопросом:

– Зеб, а что случилось между тобой и Мэгги? Что-то похожее?

Он оглянулся и сказал резко:

– Нет. Совсем не то. Это не было… не было то же самое.

– Я тебя не понимаю, я просто не понимаю людей. Ты советуешь мне почаще видеться с Мэгги… и я подумал, что она… ну, твоя девушка. Разве ты не будешь ревновать?

Он посмотрел на меня, захохотал и похлопал по плечу:

– Она – свободный гражданин, поверь мне, Джонни. Если бы ты когда-нибудь сделал ей что-то плохое, я собственными руками оторвал бы тебе голову и избил ею до полусмерти. Но думаю, ты ничего плохого не сделаешь. А ревновать? Нет, мне такое и в голову не придет. Я думаю, что она самая замечательная девушка в мире, но я лучше женюсь на пуме, чем на ней.

Он ушел, оставив меня опять в полном недоумении. Но все же я последовал его совету. Или, может быть, Мэгги последовала. Мэгги все знала – о Юдифи, я имею в виду; я думал, что ей рассказал Зеб, но оказалось, что Юдифь написала ей тоже. Как бы то ни было, мне не пришлось ее разыскивать. Она сама пришла ко мне после ужина. Мы поговорили с ней обо всем, и я почувствовал себя куда лучше, настолько, что вернулся в кабинет и полночи работал, наверстывая упущенное днем время.

После этого у нас с Мэгги вошло в привычку вместе гулять после ужина. Мы больше не забирались в пещеры – в последние дни у нас не было на это времени, да и не хотелось собирать новую компанию без Зеба. Иногда я мог уделить прогулке минут двадцать, не больше, – надо было возвращаться к работе, но это были лучшие минуты дня, и я с нетерпением ждал их.

Даже не покидая основную пещеру, оставаясь на размеченных дорожках, можно было найти чудесные места для прогулок. Если мне удавалось выкроить хотя бы час свободного времени, неподалеку от города, примерно в полмили к северу от ближайших зданий, было одно место, где мы любили гулять. Тропинка вилась среди застывших известковых грибов громадных каменных колонн, куполов и прочих совершенно фантастических форм, которым было трудно придумать название и в которых можно было с одинаковым успехом увидеть и мающиеся души грешников, и огромные экзотические цветы – в зависимости от настроения. На высоте примерно в сотню футов от уровня основной пещеры, в нескольких шагах от тропинки, мы нашли место, где природа сотворила из камня настоящую скамейку. Здесь мы могли сидеть, смотреть на нашу игрушечную деревню, разговаривать, а Мэгги могла не спеша покурить. Я привык зажигать ей сигареты, как в свое время делал Зеб. Она любила, когда я оказывал этот маленький знак внимания, а я уже научился не задыхаться от дыма.

Месяца через полтора после того, как Зеб уехал, и за несколько дней до часа «Ч» мы сидели там и рассуждали, что будет после победы революции и чем мы тогда займемся. Я сказал, что, наверное, останусь в армии, если армия сохранится и мне разрешат.

– А что будешь делать ты, Мэгги?

Она медленно выдохнула дым:

– Так далеко в будущее я не заглядывала, Джон. У меня нет никакой специальности. Другими словами, мы же с тобой боремся за то, чтобы профессия, к которой я принадлежала, исчезла навсегда. – Она сухо усмехнулась и продолжила: – Меня не учили ничему полезному. Правда, я могу готовить, шить и следить за домом. Постараюсь найти работу экономки или служанки – ведь хорошие служанки очень редко попадаются, на них большой спрос.

Мысль о том, что отважный и умный сержант Эндрюс, умеющая обращаться, если нужно, с виброкинжалом, будет таскаться по бюро трудоустройства в поисках низкооплачиваемой работы, чтобы прокормить себя, была для меня совершенно неприемлема. «Требуется горничная на все услуги с понедельника по четверг, воскресенье через одно, нужны рекомендации» – и вот это для Мэгги? Мэгги, которая спасла мою не такую уж ценную жизнь, по крайней мере, дважды и никогда не задумывалась, чего это может ей стоить. Нет, только не Мэгги!

Я выпалил:

– Послушай, тебе не нужно этим заниматься!

– Это все, что я умею.

– Да, но… ну почему бы тебе тогда не готовить и не вести хозяйство для меня? Я надеюсь зарабатывать достаточно, чтобы нас обоих прокормить, даже если меня после революции понизят до моего прежнего звания. Это будет не очень жирно, но все-таки…

Она взглянула на меня:

– Ну что ж, Джонни, ты очень любезен. – Она раздавила сигарету и кинула ее вниз. – Я очень тебе благодарна, но ничего из этого не выйдет. Даже после победы люди будут чесать языками и шептаться за спиной. Твоему начальству это не понравится.

Я покраснел и почти прокричал:

– Я совсем не то имел в виду!

– Да? А что ты имел в виду?

До того как у меня вырвалась последняя фраза, я и сам не знал, что имею в виду. А теперь я знал, но никак не мог подобрать подходящие слова.

– Я имел в виду… Послушай, Мэгги, мы с тобой друг друга хорошо знаем, я тебе не противен… и нам неплохо вместе… Поэтому почему бы нам…

Тут я запнулся и потерял голос.

Она поднялась на ноги и обернулась ко мне: