Как мы бомбили Америку - Александр Снегирев

Когда, мы, стоя по грудь в воде, вытаскивали баки, рядом затормозил красный кабриолет Марианны, возле которой сидела Лица.

— Вы что, опять утопили пикап?! — с трудом сдерживая смех, спросила Марианна.

— Типа того.

— Представляю, Алекс, что будет, когда ты купишь себе машину! — захохотала Марианна. Недавно я поделился своими планами в «Вестминстере».

— За рулём была Олимпия, — буркнул я.

— Повезло моему брату с работничками! Вам купить чего-нибудь?

— Бананов, — попросил я.

— Хватит тебе бананов! И так дышать нечем! Лучше чиз-кейк! — встрял Юкка.

Через час было доставлено и то и другое.

— Спасибо, Марианна! Спасибо Лица!

— До вечера, ребята, — Марианна послала нам воздушный поцелуй и укатила восвояси.

— Вот и тёлки на красивой тачке… — задумчиво произнёс Юкка.

— Мечты сбываются… — я проводил взглядом красный кабриолет. Мои мысли перебил Лаки, к нему снова вернулось хорошее настроение.

— Нравится моя сестра, парни?

— Нет, что ты.

— Хочешь сказать, она уродина?

— Нет, она очень красивая женщина, но…

— Я не против. Она всем нравится.

— Лаки, мы не в том смысле…

— В прошлом году за ней увивался один хороший парень, реднек. Георгиас об этом знал. Так вот, однажды Марианна этого парня отправила подальше, надоел он ей. А он возьми да и напейся. Набрался он, значит, и заснул вон там, на рельсах. И знаете что? Его переехал поезд! Ха-ха-ха!

Мне в голову пришла замечательная идея — делать художественные салаты. Я попробовал разложить дольки помидоров, огурчики и луковые кольца так, что получались смешные рожицы. Времени это занимало не больше обычного, требовалось только положить пару лишних листиков салата, чтобы придать рожицам убедительности. Воодушевлённый, я наделал художественных салатов и во всю раздавал их официанткам. Через час подбежала Олимпия. Я скромно потупился, собираясь принять поздравления. Наверняка, кто-нибудь из гостей уже отметил моё творческое нововведение.

— Алекс, ты хочешь нас разорить?!

Я опешил.

— Зачем ты кладёшь так много салата?!

На это было нечего ответить. Олимпия отодвинула меня от очередной партии моих «произведений» и принялась их беспощадно разрушать, делая из каждой тарелочки по две новых.

— Нельзя класть так много салата! Нельзя!!!

Я молча наблюдал за уничтожением плодов моего творчества. «Она даже не заметила, что там были улыбающиеся рожицы, — думал я — она видит только лишний лист салата».

— Вот так, запомнил?! — Олимпия отряхнула с рук ошмётки «глазок» и «носиков».

— Запомнил…

Я открыл холодильник, чтобы достать для переделки заготовленные салаты. В холодильнике почему-то пахло родительской кухней. Мне пять лет. За окном солнце. Я сижу напротив отца. Мы завтракаем. На нём форменная рубашка с погонами. На столе двумя башенками возвышаются бутерброды с «Докторской» колбасой… В холодильнике пахло именно так. Я застыл.

— Алекс, бэйби, дай мне шоколадный торт с орехами, — донёсся сзади голос Женуарии. Я не мог шелохнуться. — И не забудь про нож, я его оближу. Алекс!!!

— Да… секунду, — запах стал исчезать, как сладостное виденье, удержать которое нет никакой возможности. Я отрезал торт и протянул нож Женуарии. Она страстно слизала шоколад и подмигнула мне.

К вечеру явилась Марианна с большим свёртком. Она торжественно развернула бумагу и позвала всех полюбоваться покупкой. Это был Терминатор в метр высотой, с обрезом и ободранной кожей на лице, из-под которой сверкал красный глаз. Терминатор был голый, в одних сапогах. Огромный член был в полной боевой готовности. Марианна установила скульптуру на разделочный стол.

— Хорош, а?!

— Хорош, — я постучал ногтем по скульптуре. Пластик.

Бельмондо вышел. Марианна налила себе и нам с Юккой по рюмочке кофейного ликёра.

— Мне бы такого мужика! — басом заявила Женуария. — С такой пушкой!

Все заржали.

— Обожаю военных, — хихикнула Джерри.

— Он сильный! Он всегда побеждает! — не могла нарадоваться Марианна, чокаясь рюмочкой с прибором Терминатора.

В фильме Терминатор проигрывал, но никто не стал спорить с Марианной.

— Умение побеждать, вот что отличает настоящих мужчин, — жена Бельмондо одарила Юкку выразительным взглядом.

Вошла Олимпия.

— Что это?

— Скульптуру купила.

— Редкая вульгарность!

— Тебя забыла спросить, дорогая невестка.

— Как тебе не стыдно! У тебя же муж!

— А чего мне стыдиться?

— Притащила голого мужика. Ты о Георгиасе подумала?

— Ты меня не учи! Со своим мужем разберись!

— У нас с Лаки всё в порядке!

— Весь город знает, как у вас в порядке. Особенно нью-йоркские мальчики! — съязвила Марианна.

— Заткнись, шлюха! Здесь чужие! Он же твой брат!

— Как ты меня назвала?! А ну повтори! — Марианна пихнула Олимпию в грудь.

— Отвали!

— Твою дочь трахал весь город, а я шлюха!

— Ах ты мразь! — Олимпия вцепилась Марианне в волосы. — Сука! Блядища!

— Дамы, прекратите!

Женуария схватила Олимпию, Джерри — Марианну.

— Тебя взяли с улицы! Будешь вякать, оставлю без куска, слышала?! — вопила Марианна.

Всё происходило у распахнутой двери в зал, где хорошо просматривались удивлённые лица гостей. «У нас фешенебельный ресторан, а не забегаловка. Люксори плэйс», — вспомнил я слова Марианны, произнесённые ею в день нашего знакомства.

Сцена на кухне не давала мне покоя. Я долго не мог заснуть, видя перед глазами Олимпию, вцепившуюся в Марианну, голого Терминатора. В ушах звучали оскорбления, которыми женщины осыпали друг друга.

— Вот что в жизни главное? — спросил я у Юкки во время утренней уборки комнат.

— В смысле? — мой друг был рассеян, в уме он подсчитывал заработанное за последние дни, складывал с тем, что уже скопил и прибавлял к этому возможный доход оставшейся недели.

— Вот Марианна вчера заявила, что в мужике главное — умение побеждать…

— Она меня уже достала. Смотрит всё время, намекает… Видеть её больше не могу!

— А, по-моему, победа — вещь сомнительная. Как думаешь?

— Слушай, не грузи! Какая разница. Главное — быть богатым.