Кайтусь-чародей - Януш Корчак

Прыжки с трёх, с пяти, с десяти метров.

Шквал оваций.

Министр даёт знак, дескать, прыгать с большей высоты он не разрешает.

– Король вод!

– Чемпион рек и морей!

В школах на два дня отменили уроки. Учеников невозможно было удержать за партами.

Перед гостиницей два дня стояли толпы. Автомобили ездили по другим улицам.

Ночью, тайком Кайтусь уехал из Парижа.

В салон-вагоне. Директор провожал его до порта.

Кайтусь впервые видит море и пароход. Капитан водит его по судну и даёт пояснения.

Вот каюта Кайтуся, вот ресторан для пассажиров первого класса. Это кинозал. Тут бассейн. Может, Кайтусь желает осмотреть машинное отделение?

Смотрит Кайтусь и глазам своим не верит. Неужели всё это создали не волшебники, а люди? Всё ему интересно.

– А для чего эта машина? А зачем это? А как это действует?

– Хватит, – говорит доктор. – Тут жарко и воздух спёртый.

– Сейчас, сейчас, – отвечает Кайтусь и заглядывает в топку. – Прямо вулкан!

Упёрся Кайтусь, говорит, не уйдёт, пока пароход не отчалит: хочет увидеть все эти огромные колёса и шатуны в работе.

– А это может поломаться? А что будет тогда с кораблём? Почему пароход стоит, а эта машина работает?

– Это динамо-машина – вырабатывает электричество для освещения и вентиляции. Ну, пойдём.

Нет, он подождёт. Ему хочется увидеть, как действуют эти могучие механизмы. Будет ли грохот, быстро ли будут вращаться?

Никак его было не увести. И тогда произошло небывалое: пароход вышел из гавани на час раньше, чем обозначено в расписании. Уже в открытом море их догнало судно, которое привезло опоздавших пассажиров и матросов. За этот каприз Кайтуся директор цирка заплатил пятьсот долларов штрафа.

– Ничего страшного. Это реклама. Кайтусь правильно поступил: у знаменитостей должны быть капризы.

Самый старый матрос пожал Кайтусю руку.

– Я сорок лет вожу людей через океан и горжусь, что в этом рейсе у нас такой пассажир.

Вечером в бальном салоне был дан банкет в честь Кайтуся. Господа во фраках и дамы в белых вечерних платьях разглядывали его в лорнеты.

Мальчики-бои из судовой прислуги поглядывают на него с удивлением и завистью. Они читали про него в газетах.

А Кайтусь думает:

«Значит, это не сон и не волшебство? Выходит, обыкновенные люди, если только заплатят, могут ездить в таких поездах, плавать на таких пароходах с такой роскошью и развлечениями? Богатый может всё. Почему же тогда бабушка и отец говорили, что не в деньгах счастье?»

Поздним вечером Кайтусь и доктор вернулись в каюту.

– С завтрашнего дня, дорогой мой, ты принадлежишь мне. Утром первым делом зарядка, потом купание. На завтрак молоко, булочка, фрукты.

– Какие?

– Ещё не знаю. Посоветуюсь с шеф-поваром и справлюсь в медицинских книгах. Кажется, на корабле очень полезно есть виноград.

– А после завтрака?

– Прогулка по палубе. Потом занятия музыкой. Три партии в шашки или сеанс в кино. Десять минут гимнастики или плавания. Обед. Тихий час. Всё по распорядку.

– Выходит, я попал в рабство?

– Да. Все мы рабы своих обязанностей. И чем больше человек стоит, тем строже за ним следят. А у тебя, милый друг, большой талант. Ты нужен людям. Поэтому не принадлежишь себе. За тобою нужно особенно следить.

Странно это как-то звучит. Кайтусь глянул доктору в глаза. Вздохнул. Словно бы предчувствуя.

И пошло:

– Это вредно, нельзя.

– Нельзя – опасно.

– Нельзя – рано, поздно, дождь; нельзя – слишком жарко.

Каждый день одно и то же.

– Да поймите вы, мне скучно!

– Ничего не поделаешь. Вчера весы показали, что ты похудел на сто граммов.

– Хочу залезть на мачту, на марсовую площадку.

– Нельзя, там ветер.

– Хочу в машинное отделение.

– Нет. Вспомни: в прошлый раз ты там простудился. У тебя на две десятых градуса поднялась температура.

– Хочу поиграть с боями в футбол.

– Ты же знаешь, преподаватель гимнастики против.

– Тогда в пятнашки.

– Нет. Можешь от них заразиться. Они спят в общем кубрике, а у одного из них ангина.

Трижды пытался Кайтусь отомстить, выкинуть номер.

Вот сейчас он прыгнет с палубы в море. Будет плавать не в тесном бассейне, а, как дельфин, в открытом океане.

«Хочу, желаю, повелеваю. Прыгнуть, нырнуть глубоко-глубоко, до самого дна».

Повторяет Кайтусь желание. Никакого результата. Утратил он свою силу и власть. Почему?

За время плавания Кайтусь вырос на шесть сантиметров и прибавил шестьсот граммов. Доктор доволен, а Кайтусь злится.

– Вот видишь, ты не кашляешь, голова и спина не болят. На щеках румянец. Температура…

– Плевал я на температуру и на румянец. Даже в школе было лучше: там хоть есть перемены и двор. Я мог делать что хочу. Не нравится мне этот ваш Голливуд.

Кайтусь чуть было не сказал, что предпочитает Варшаву, но вовремя прикусил язык.

Что ему из того, что живёт он в настоящем дворце среди сада? «Самый комфортабельный и самый дорогой», – телеграфировал директор цирка. Такой и арендовали.

«Нельзя, запрещается, не стоит».

На пароходе его мучил доктор, а тут прибавились секретарь и кинорежиссёр.

Репетиции, репетиции, репетиции.

– Ещё раз. Сто десятый эпизод.

– Зачем? У меня уже получается.

– У тебя получается, а другие пока плохо играют.

– А какое мне дело до других?

Иногда Кайтусь назло играет плохо. Надоело ему, что его мучают, переодевают, как куклу.

Он играет сироту. Фильм будет называться «Сын гарнизона». А может, «Тайна маленького Джека». Кайтусь – лазутчик, пробивается сквозь ограждение из колючей проволоки.

Ну, хватит, давайте уже снимать…

Нет. То шапка не такая, то штаны порваны не так, мешок слишком велик, закрывает левую ногу.

И опять портной что-то примеряет, парикмахер по-другому укладывает взлохмаченные волосы.

А сейчас они спорят, где должна быть рана – на щеке или на лбу. А Кайтусь стоит как дурак, ждёт.

– Ну хватит!