Братки - не значит братья - Владимир Колычев

– Ну, пацана закапывать, которого по дурке вербанул. Может, он сам его закопал? А лопату с его пальчиками под киллера подложил…

Фирсан вскочил с дивана, пересел в директорское кресло. Достал из ящика стола коробку сигар, но тут же сунул ее на место. Долго возиться, а курить хотелось прямо сейчас и взатяжку. Поэтому он достал пачку «Мальборо» и щелкнул зажигалкой.

– Я ничему не удивлюсь, – выпустив из легких густую струю дыма, проговорил он. – Кто убил Боцмана?.. За что его убили? Я же сказал Захару, что заказ отменяется. И снайпера в Москву отправил…

Аким пожал плечами. Не было у него внятного ответа, поэтому он правильно сделал, что промолчал.

– Где Захар?

– Нет его нигде, как сквозь землю провалился.

– Может, и провалился… А чертова лопата осталась! Почему Галибова за кордон улетела? Она же совсем недавно вернулась в Москву с курорта, с чего обратно сдернула? И когда сдернула? После того, как Захар этого, из планово-экономического, вербанул… Где этот экономист хренов?

– Так Захар должен был его закопать.

– А закопал?

– Не знаю. Будем искать.

– Давай, ищи! Нутром чую, что-то с ним не то…

– Найдем. Сам лично займусь.

– Да нет, не надо лично. Кто там сейчас за Боцмана? Конотоп?

– Он самый.

– Стрелку мне с ним забей. Надо по душам поговорить. Что-то не то в наших джунглях, какой-то левый зверь появился. Думаю, это из Москвы уши растут. Переиграла нас эта тварь Галибова! Контрольный пакет у нее. И люди ее здесь уже пасутся. Наверняка они воду мутят. Но ничего, мы на эту воду их и выведем, кверху пузом. А Галибову замочить надо!

– Так она ж опять за границу смылась.

– В том-то и проблема…

– Может, Ямала за ней отправить? Он пацан толковый, не то что Захар-придурок. Документы сделаем, денег дадим, оружие они на месте найдут. Пусть ищут ее. Вдруг выгорит дело?

– А если не найдут? Если Галибова в Москву вернется? Нет, пусть Ямал в Москве остается. Неизвестно, как здесь карта ляжет. Возможно, нас здесь менты всех заметут – так хоть кто-то останется, за нас спросит… И еще с Барановым стрелку мне забей. Поговорить с ним хочу. Московские могут ГУОП организовать, нам сейчас менты край как нужны… И этого голубчика московского найди, от него ниточки все тянутся…

Аким ушел, но Фирсан решил не звать красотку. Не до девочек ему сейчас. Тучи над головой сгущаются, надо думать о том, как разогнать их без ущерба для себя…

* * *

Сауны, девочки, все как обычно. Но сегодня во главе сам Фирсан. Обычно Баранова развлекали его люди, сегодня же этот зазнавшийся бандюк сам снизошел до него. Видно, учуял запах горящего керосина. А сковородка под его задницей действительно накаляется…

– Я пытался вразумить Солодова, но бесполезно. Кто-то его поддерживает, потому он и прет напролом. Старые дела собирается поднять, чтобы тебя, Анатолий Геннадьевич, за жабры взять.

– Какие старые дела? – нахмурился Фирсан.

– Помнишь, ты женщину сбил? А мужика в кабаке ранил? За это тебя, конечно, не расстреляют, но у стенки подержать могут.

– Зачем это Солодову?

– Кто-то под тебя копает.

– Кто?

– Думаю, Конотоп. Он сейчас за Боцмана. Видимо, ему с тобой легче в тюрьме поквитаться. Закроют тебя, а в камеру киллера подсадят. Ну, или что-то в этом роде.

– Я говорил с Конотопом, – нервно скривил губы Фирсан. – Объяснил ему, что не заказывал Боцмана. Объяснил, что кто-то подставить меня хочет.

– Он тебе поверил?

– А ты мне веришь?

– Я же знаю, что Боцман тебе очень мешал, – уклончиво сказал Баранов.

– Значит, не веришь?

– Хотел бы верить, но…

– А я правда его не заказывал. Но ты не веришь, значит, и Конотоп не поверил, – вслух рассуждал Фирсан. – Выходит, он может копать. А лопатой у него этот Солодов работает, да?

– Что-то в этом роде.

– Ты бы поговорил с ним еще раз. Может быть, все-таки образумится. Намекни ему, что со мной шутки плохи. Что со мной лучше не связываться.

– Я не намекал, я ему прямо говорил. Не понимает. Мне кажется, он нарочно рогом прет, чтобы меня спровоцировать…

– Может, он на Конотопа работает или еще на кого-то… Возможно, из Москвы заказ на меня поступил, вот Солодов под меня и роет. И тебя провоцирует…

– Из Москвы? – насторожился Баранов. – А оттуда какие ветра дуют?

– А государство наше добро народное разбазаривает. Нет чтобы людям наш завод отдать, оно свою долю каким-то непонятным структурам из Москвы продает, причем за бесценок. А этим структурам из Москвы я мешаю. И ты – потому что на моей стороне. Как бы к вам с прокурорской проверкой не пожаловали. И к вам, и к нам…

– Типун тебе на язык, Анатолий Геннадьевич!

– Все может быть, Александр Зиновьевич. Все может быть. Так что держи руку на пульсе событий. Связи в Москве у тебя есть?

– Есть человек в министерстве.

– Денег ему зашли, пусть ситуацию отслеживает.

– Легко сказать, денег зашли…

– За это не переживай. Мы под это дело денег отгрузим. Сколько надо, столько и получишь. Главное, момент не прозевай, а то поздно будет… А с Солодовым мы разберемся.

– Только без мокрого!

– Типун тебе на язык, Александр Зиновьевич! Все аккуратно сделаем. Поговорим и отпустим. Он даже испугаться не успеет…

– Ну, если так…

– Чуют мои потроха, смутные времена надвигаются. Выкручиваться придется, а это напряги. Поэтому отдыхай, полковник, пока отдыхается.

Фирсан ушел, и тут же в трапезной появилась белокурая русалка с длинными ногами вместо чешуйчатого хвоста. Мягко взяв Баранова за руку, она увлекла его за собой к бассейну. Там она сделает ему все, о чем мужчина может только мечтать. Возможно, эта развратная сцена будет сниматься на скрытую камеру, но бояться уже нечего. У Фирсана на него столько компромата, что с крючка не слезть даже при всем желании…

Три туза – это верный выигрыш. Такую карту невозможно перебить. Нет такого договора, чтобы три шестерки сильнее оказались. Поэтому Саня мысленно потянул руку к банку, чтобы забрать его. Но Зеленый показал двух тузов и джокер…

– Эй, так не бывает! – возмущенно протянул Саня. – В колоде всего четыре туза!

– Значит, твой бубновый из другой колоды, – невозмутимо парировал Зеленый.

Сидит, лыбится, весь такой непробиваемый, как лобовая броня у танка. Татарские глаза, грузинский нос, негритянские губы. Смесь бульдога с носорогом. Врезать бы ему по морде, чтобы не мухлевал…