Братки - не значит братья - Владимир Колычев

– С какой Джемой?

– Банкиршу Джемой зовут. С детства так зовут. Она у нас дама в авторитете. У вас здесь своя мафия, у нас там – своя. Кто-то братвой заправляет, кто-то бизнесом рулит. Она в бизнесе давно, и что почем, знает отлично. Потому и банк у нее конкретный, и проекты солидные. Вот и с вашим заводом проект осилила… Только если ее убрать, ничего не изменится. Потому что в нашей системе не Джема все решает. Как сход решит, так все и будет. Но последнее слово за мной. Как я скажу, так и будет. А я сказал, что завод надо брать. У меня насчет него большие планы…

– У тебя?.. – недоуменно протянул Захар.

– Да, у меня… Плохо у вас разведка работает. Со мной нужно было решать, а вы на Джему набросились. Но у нее служба безопасности на высоте…

– А у тебя?

– Со мной гораздо проще. Но вы же не знали, кто я такой, поэтому и не охотились. И еще в свою систему позвали… Вернее, ты позвал. Хорошо, что на меня такие бараны, как ты, не работают, а то давно бы уже черви в земле доедали…

Захар двумя руками обхватил голову. Хоть и с трудом, но до него все-таки дошло, что этот Сергей из планово-экономического отдела на самом деле большая величина, от которой зависит судьба огромного комбината. И он хотел взять этого человека в свою команду! Не взял, но карты открыл. И теперь тот знает о планах Фирсана… Ну, и кто Захар после этого?

– Хочешь сказать, что у тебя своя бригада в Москве? – с жалким видом спросил он.

– Да, своя бригада. Волынская братва. Две сотни бойцов, общаковый бизнес на миллиард. Что еще ты хотел услышать?

– Я тебе не верю.

– Конечно, не веришь. Вляпался в дерьмо по самые уши; теперь тебе только и остается, что не верить.

Позади послышался шум мотора. В зеркало заднего вида Захар увидел подъезжающий джип. Из машины выбрались крепкие парни в строгих костюмах; один подошел к ним, с легким поклоном открыл дверь, за которой сидел Сергей.

– Семен Петрович, у вас все в порядке?

На Захара этот парень глянул по-волчьи хищно, но голос у него елейный, заискивающий.

Дверь открылась и со стороны Захара. Один боец из подъехавшего джипа взял его на прицел своего пистолета. Да и Сергей все еще держал в руке финку.

– Все в порядке, Матвей. Скажи пацанам, пусть место под могилу поищут… Лопаты взяли?

– Да, как вы сказали.

– Отлично. Сейчас Захар мне кое-что расскажет, а потом лопату ему выдашь. Под расписку, – засмеялся Сергей, он же Семен Петрович.

– Э-э… А зачем лопата? – шалея от ужаса, пробормотал Захар.

Он сам вез Семена на расправу, а тут вдруг оказалось, что ему самому придется рыть яму для себя.

– Угадай.

– Ты хочешь меня убить?

– Ну, зачем же так грубо? Тебя просто зачистят, и все дела. Одним придурком станет меньше. И Фирсан мне спасибо скажет, когда узнает… Саня где?

– Саня?! А-а, Саня…

Казалось бы, какой может быть Саня, когда решается судьба человека?

– Уехал он. В Москву.

– Зачем?

– Фирсан так приказал.

– С Джемой вопрос решать? Бесполезно. Джема уже за границей… А кто ее предупредил? Ты. Через меня.

– Э-э… Ну я же тебе помог! – схватился за соломинку Захар.

– Ельцин мне тоже помог – Красностальский комбинат на аукцион выставил. Мы контрольный пакет за бесценок и взяли. Спасибо ему, конечно. Но была б моя воля, я б его придушил. За державу потому что обидно… Меня тоже придушить надо, на мне тоже грехов много. Но ты же меня придушить не сможешь – кишка тонка. А я тебя – смогу. Сейчас пацанам скажу…

– Н-не надо!..

– Не мямли. Ты же пацан. И умри как пацан…

– Я не хочу умирать!

– Я тебя понимаю… Позвони Сане, скажи, чтобы возвращался. Я все ему прощу…

– У него нет телефона.

– У кого есть?

– Он больше на меня не работает. Вся связь через Фирсана…

– Жить хочешь?

– Да, конечно!

– Фирсана замочить сможешь?

– Э-э… Я?!

– Да, ты.

– Но я не могу!

– Молодец! Уважаю. Нельзя своих предавать… Гранитное надгробье за мой счет.

– К-какой надгробье?

– Действительно, какое может быть надгробье, если тебя зароют здесь, как собаку? Но ничего, мы будем помнить о тебе. Был такой пацан у Фирсана, умер как мужик…

– Но его же все равно убьют?

– Кого? Фирсана?

– Да, его…

– Ты прав. У нас нет выхода. Клин вышибают клином. Фирсан работать нам не даст, поэтому с ним придется вопрос решать. Его по-любому сделают. Не ты, так другой…

– Тогда, может, лучше я?

Семен Петрович разительно отличался от Сергея. Хищное выражение волевого лица, резкие, четко поставленные фразы, жаргон, подавляющая энергия в каждом слове. Вместо рядового заводского работника перед Захаром сидел крутой криминальный авторитет с миллиардным бизнесом. И киллер даже ощутил желание склониться перед этой силой. Но при этом он прекрасно понимал, что с Семеном будущего нет. Если он убьет Фирсана, его самого затем ликвидируют. Предателей нигде не жалуют.

Но ведь он мог лишь согласиться убить Фирсана и в обмен на это получить свободу. Тогда он вернется к своему боссу и расскажет, какая беда приключилась. Возможно, Фирсан прострелит ему ногу за ту глупость, которую он совершил. Но убивать он вряд ли станет… В любом случае, это хоть какой-то шанс спастись.

– А сможешь?

– Это не трудно. Опыт есть.

– Большой?

– Да, были моменты.

– Как ты его сделаешь?

– Приду к нему в офис, он предложит мне выпить. У меня есть рицин, ну, яд такой, я ему в коньяк подмешаю. Через два дня его не станет…

– Яд – оружие аристократов, – глубокомысленно изрек Семен. И немного подумав, добавил: – Или дегенератов… Хотя придумано неплохо. Значит, с Фирсаном ты решишь?

– Решу. Если по цене договоримся.

Не до жиру, быть бы живу. Но Захар не дурак, он должен был хотя бы заикнуться о цене вопроса, чтобы Семен поверил в искренность его намерений.

– Цена большая. Величиной в твою жизнь. Или твоя жизнь стоит дешево?

– Дорого… Хорошо, пусть будет моя жизнь.

– Значит, договорились… А теперь давай рассказывай мне, что у вас за бригада. Сколько у вас бойцов, какая территория, на какие проекты завязаны. Кое-что мы знаем, но полной картины нет.

Захар понимал, что врать ему никак нельзя. Московская братва действительно могла знать многое о команде Фирсана, и любая неточность с его стороны могла поставить крест и на их сотрудничестве, и на нем самом. Он рассказал все, что знал. И на эту одну правду Семен ответил ему другой.