Мрачный шепот - Джена Шоуолтер

-Почему? Тебе же понравилось. Понравилось ли? Он сжал руки в кулаки так, что кости едва не стали ломаться. Этот чертов демон.Но на сей раз, он опасался, что эта неуверенность была ее собственной, а не ядДемона Сомнений. Она отвела взгляд от него: - Кажется, это было нормально. Он вздернул подбородок. Это было нормально. Ей кажется. Черт возьми, ейкажется. Боги, он устроит ей еще одну демонстрацию. Он будет целовать все еётело на сей раз так, как он хотел. Он станет пробовать ее, входить в неепальцами. Заставит молить о своем члене, а потом, только потом, даст ей то, чтоона хочет. Он перевернет ее на живот, возьмет за бедра, и… Если он продолжит об этом думать, то займется с ней любовью. Ошибка, ошибка,ошибка. Но тут же подумал, что это бы того стоило. Тогда бы он не остановился,и ему бы понравилась каждая минута. Он бы входил в нее, выходил, излил бы своегорячее семя глубоко, и… «И снова она скажет, что это было нормально» - рассмеялся демон Сомнений, иименно в эту минуту демон уважал его. - Это было лучше, но мы отложим обсуждение, - Сабин спрыгнул с постели, неиспытывая стыда, когда простыня отлетела, оставив его обнаженным. Она вдругиспытала смущение и закрыла глаза рукой. Но если он не ошибается, то онаподсматривала. Он чувствовал жар ее взгляда, пылающего желанием. Он пошел к шкафу. После того, как он по обыкновению вооружился, - еслипятнадцать кинжалов, прикрепленных к его лодыжкам, запястьям, талии и спине,это перебор, то он заслужил звание «Перестраховщик», - натянул джинсы ифутболку с надписью «Встретимся по ту сторону смерти». Схватил спортивные штаны и обычную белую футболку и бросил их Гвен. - Вставай, одевайся. - Зачем? – она села, волосы окутали ее водопадом, и подобрала одежду. - Ты сейчас позвонишь сестрам, - пора с этим кончать. - Анья немного рассказала мне о вашей культуре, и если ты боишься, что онипопытаются причинить тебе вред за то, что ты позволила себя поймать, не надо. Яим не позволю. Он не дал ей времени ответить: - Когда ты закончишь разговор, мы пойдем вниз поесть. И ты поешь, Гвен. Этоприказ. Не будет больше никакой чепухи о том, чтобы есть только то, что украдено. Ондаже подумывал о том, чтобы оставить кое-какие вещи, чтобы она подумала, чтоукрала их, но сейчас был не в настроении успокаивать ее. Он продолжал: - После этого, мне нужно созвать мужчин на встречу, рассказать им, что узнал оЛовцах. Ты тоже там будешь. Потому что ты сейчас в этом участвуешь. Она упрямо вскинула подбородок: - Ты не можешь мной командовать, я не одна из твоих людей. - Если бы ты была одной из моих людей, то я бы устыдился своих теперешнихмыслей, - он опустил взгляд на ее груди, живот… местечко между ног. Онразвернулся прежде, чем мог сделать то, что хотел: броситься к ней, накрыть еесвоим телом и войти в нее. - А теперь поторопись. Наступило молчание, потом послышался шелест материи, скрип кровати, вздох. - Ладно, я готова, - казалось, она смирилась. И Сабин повернулся к ней лицом, - и перестал дышать. Как и прежде, одеждависела над ней. Однако теперь, когда она была чистой, на фоне белого хлопка еекожа блестела, как жемчуг. Его рот наполнился слюной от желания попробовать;ему будет достаточно одного прикосновения. Должно хватить, подумал он, потомукак уже шел к ней, совершенно очарованный, протягивая руки. «Что, черт побери, ты творишь? Возьми себя в руки, кретин!» Он тут же остановился, стиснув зубы. Ему понабилась минута, чтобы собраться смыслями и вспомнить, что он хотел от нее. Когда вспомнил, то прошел к комоду ивзял свой мобильный. Там был указан один пропущенный звонок и сообщение. Оноткрыл меню. Звонил Кейн. Сообщение… тоже от Кейна. Воин проводил время вгороде, но сказал позвонить ему, если он будет нужен, и он тут же поспешитдомой. Просто чудо, что Кейн мог воспользоваться телефоном два раза кряду безтого, чтобы тот не спекся. После того, как Сабин очистил экран, то бросил телефон Гвен. Она его непоймала. - Набирай, - приказал ей Сабин. Гвен поднял телефон дрожащей рукой, слезы жгли ее глаза. Весь год ее плененияона хотела это сделать, нуждалась в звуке голосов ее сестер. Но она всё ещестыдилась того, что с ней случилось, и не хотела, чтобы они узнали. - Здесь утро, значит на Аляске – ночь, - заметила она. - Вероятно, стоит подождать. Сабин не выказал милосердия. - Набирай. - Но… - Я не понимаю твоего нежелания. Ты их любишь. Ты хочешь, чтобы они пришлисюда, даже поставила такое условие прежде, чем согласилась остаться со мной. - Знаю, - она провела пальцем по сияющим цифрам на маленьком, черномустройстве. Ее чувство вины возвратилось. Вина за то, что она заставила своихлюбимых сестер ждать от нее новостей, - и если они не знали, что ее забрали,простого сообщения от нее. - Они станут винить тебя в том, что случилось? Захотят наказать тебя? Я говорилтебе, что не позволю им. - Нет. - «Может быть». Она знала точно, что они потребуют от Сабина позволенияучаствовать в войне, как он и хотел. Они захотят получить свежевыдранные горлаЛовцов на блюде. Но если их ранят из-за Гвен… она будет ненавидеть себя всюжизнь. - Звони, - приказал Сабин. «Возьми себя в руки», подумала она. Со вздохом, она набрала номер Бьянки. Изтрех, Бьянка была самой доброй. И добрая, в случае Бьянки означало, что та быплеснула стакан воды на человека, которого только что толкнула в огонь. Сестра ответила после трех гудков: - Не знаю, кто звонит мне с этого номера, но лучше тащи свою задницу или… - Привет, Бьянка, - ее внутренности болезненно сжались, голос был настолькоужасно знакомым и любимым, что, наконец, слезы полились по щекам. - Это я. Наступила тишина, раздался вздох. - Гвенни? Гвенни, это ты? Она утерла слезы рукой, чувствуя жаркий взгляд Сабина, которые едва ли непожирал ее глазами. О чем он думал? Он был воином, а проявление ее слабости, -еще одной слабости, - вероятно, вызвало его отвращение. И это хорошо. Правда.Они целовались и касались друг друга в душе, и она была готова к большему,взять больше, взять всё, отдать всё. Несмотря на то, каким мужчиной он был, ивещи, которые он говорил ей, вещи которые он в конце концов сделает с ней. - Эй, ты еще здесь? Гвенни? С тобой всё в порядке? Что происходит? - Ага, это я. Единственная и неповторимая, - наконец ответил он. - Боги, девочка. Ты знаешь, сколько времени прошло? Двенадцать месяцев, восемь дней, семнадцать минут и тридцать девять секунд. - Я знаю. Так как ты? - Лучше теперь, когда я говорю с тобой, но чертовски разъярена. Тебе придетсязаплатить, когда Талия найдет тебя. Некоторое время назад, мы позвонили тебедомой, знаешь, чтобы поздороваться и посыпать угрозами, отшлепать тебя, если невернешься домой. Никакого ответа. Так что мы позвонили Тайсону. Он сказал, чтосъехал и не знает, где ты. Мы искали, искали, по всему чертовому миру, нобезрезультатно. Наконец, мы лично посетили Тайсона, и он сказал нам, что тебяпохитили. - Вы его пытали? – она не злилась на него, не хотела ему навредить. Он простозащищался, это она понимала. - Ну… может слегка. Хотя мы не виноваты. Он заставил нас зря потратитьдрагоценное время. Она застонала, представив Бьянку, волосы, заплетенные вокруг головы, янтарныеглаза сияют, красные губы сложены в кривую улыбку, и она не могла неулыбнуться.