Сломленные - Мартина Коул

Некоторые люди только старались выглядеть хорошими, но на поверку оказывались полным дерьмом, несмотря на свои благие дела. И наоборот, те, которые производили впечатление негодяев, на самом деле оказывались славными людьми. Кейт познала это на собственном опыте.

Прочитав дневник дочери, Кейт испытала глубокое потрясение, но Эвелин, мать Кейт и бабушка Лиззи, была шокирована, пожалуй, еще сильнее, если такое вообще возможно. Лиззи выставила всем местным парням оценки за секс по десятибалльной шкале!

Кейт едва не заболела, читая злополучный дневник. Но Лиззи по-прежнему оставалась ее дочерью. Поэтому Кейт понимала Ленни Паркса как никто другой. Она навсегда запомнила весь ужас неожиданного открытия: оказывается, твоя дочь не просто спит с мужчинами, а спит с каждым встречным. Это меняет тебя, это меняет твое отношение к собственному ребенку.

Патрик Келли также хлебнул горя с Мэнди… Впрочем, не стоит думать о нем — он лгун и мошенник. От нахлынувшей тоски Кейт была готова зарыдать.

— Скажешь, когда соберешь вещи, я дам тебе ключ, хорошо? — сказала Кейт.

Дженни с благодарностью улыбнулась.

Вилли дали стакан воды. Когда прохладная жидкость освежила его пересохшее горло, он почувствовал почти неземное блаженство. Силы его иссякали, понимали это и его похитители. Его наконец-то отвязали от металлической кровати, но двигаться самостоятельно он уже не мог.

Он слышал, как его надсмотрщик вышел из комнаты, и он снова остался один в темноте. Впервые за долгое время похитители дали ему воды, и он был благодарен им за это. Собственное умиление из-за столь ничтожного проявления человечности обеспокоило Вилли. Он должен ненавидеть этих гнид всеми фибрами души, но для этого он слишком слаб и слишком устал. Ему хотелось, чтобы Патрик наконец-то вытащил его отсюда. У него болели почки — он знал, что это из-за постоянной неподвижности, голода и жажды.

Вилли попытался встать, но безуспешно. Его затошнило, и он снова лег и постарался подавить позыв, так как рвота способствовала обезвоживанию организма.

У Вилли не было сил разговаривать с похитителями, но в мозгу день и ночь крутился один вопрос: жив ли Патрик? Он с ужасом думал, что скорее всего нет, поскольку он, Вилли, до сих пор в руках у бандитов. Но если Патрик мертв, значит, Вилли тоже не жилец.

Вилли сглотнул подступивший к горлу комок. Он утопал в зловонии: приходилось ходить под себя, и он мучительно стыдился этого.

Вилли чувствовал, как слезы обжигают лицо. Он пытался их сдерживать — нельзя сломаться сейчас. Возможно, пока он лежит здесь в отчаянии, Пэт ведет переговоры о его освобождении. Повернув голову, Вилли увидел глазеющую на него большую крысу. Он тряхнул головой и решил, что нужно снова начать считать, лишь бы отвлечься от окружающей жути. А вдруг он все же не выдержит и начнет кричать и плакать?

Это пугало Вилли больше всего. Всю жизнь он стремился к тому, чтобы никто и никогда не увидел его слабым. Но сейчас Уильям Гэбни, мужчина сильный и телом, и духом, был очень близок к тому, чтобы сломаться.

Дженни и Кейт прорабатывали всю поступавшую к ним информацию, и обе понимали, что их команда деморализована. Убийство ребенка даже видавших виды офицеров выбило из колеи.

Кейт наблюдала за мрачными лицами сослуживцев. Поступок Ленни Паркса в какой-то степени воодушевил их. Они понимали, что в лице Кевина потеряли ценного свидетеля, но считали вполне заслуженной кару, постигшую этого негодяя. Дэйви Карлинг также был мертв.

Иногда Кейт думалось: хоть бы всем прекраснодушным правозащитникам довелось на себе прочувствовать тот ужас, который вызывает убийство ребенка! Попробовали бы они после этого оправдывать виновных! Если бы они только знали, сколько времени полицейские отдают своей работе. Сверх всяких норм — по сути дела, безвозмездно. А какое отвращение они испытывают, выслушивая снова и снова грязные подробности преступлений! А какой страх охватывает порой на допросе, когда вспоминаешь, что перед тобой сидит беспощадный убийца!

Кейт знала: большинство ее коллег весьма охотно лично казнили бы детоубийцу, если бы удалось его поймать и если бы закон допускал смертную казнь.

Кейт слушала, как Дженни поднимает боевой дух команды. Стремясь дать людям почувствовать их нужность для расследования, Дженни благодарила их за хорошую работу. Если бы только удалось найти хоть что-нибудь, связывающее воедино все последние преступления против детей, они праздновали бы это всю ночь.

— Если мы знаем личности этих женщин, почему мы ничего не можем сделать?

Голос молодого детектива прозвучал тихо и неуверенно, но Кейт видела: все закивали головами, соглашаясь с ним.

— Я хочу сказать, мэм, что все эти матери, возможно, причастны…

Кейт встала, чтобы ответить на вопрос.

— Сам факт, что они являются матерями пострадавших детей, делает их как бы причастными. Возьмите чисто технический аспект расследования. Матери часто прикасаются к своим детям. Естественно, при таком постоянном контакте на одежду, волосы, кожу детей могут перейти волосы и частицы кожи матерей, волокна тканей их одежды. Все это обычно используется нами для определения чьей-либо причастности к преступлению. Не забывайте: у одной из матерей, Джеки Палмер, очень хорошее алиби. Она не могла присутствовать на месте преступления, и это доказывает видеозапись, согласно которой в то же самое время, когда был похищен ребенок, она находилась в салоне «Черная роза». По отношению к Палмер у нас руки вообще связаны.

Как Кейт и ожидала, в разговор вмешался Голдинг:

— Но она единственная, у кого есть хоть какое-никакое алиби. Мы просмотрели видеозаписи, сделанные всеми камерами наблюдения в районе, и не смогли установить местонахождения Керри Элстон, которая утверждает, будто в день исчезновения своего ребенка она оставила детей дома и уехала. Другая дамочка вообще не говорит, где она была. Эта Регина Карлтон — тварь бесчувственная, ее совершенно не мучает совесть из-за того, что она оставляла своих детей одних и уходила на всю ночь, а то и на пару суток. Тем не менее мы по-прежнему пытаемся доказать их причастность к преступлению даже несмотря на шаткость имеющихся у нас данных судмедэкспертизы. Выводы экспертизы — так, тьфу, поскольку, как вы говорите, матери находятся в постоянном контакте с детьми. Но ведь у нас есть свидетели — хоть это должно что-то значить?

Кейт слышала в голосе Голдинга неприкрытую злость, но могла ему только посочувствовать. Все присутствующие закивали в знак согласия с ним.

— Мистер Голдинг, поскольку вы выбрали такую профессию, вам еще не раз придется столкнуться с подобными делами. Вам нужно запомнить правило: необходимо располагать неопровержимыми уликами. Любой хороший адвокат разнесет все ваши построения в пух и прах. Такие дела нередко попадают в суд, но когда обвинение основывается на шатких уликах, обвиняемый выходит из зала суда свободным человеком. Я не намерена этого допустить, вам понятно? У нас есть фотографии детей, и я держу пари, что где-нибудь существуют и видеопленки. Мы должны найти брата Кевина Бленкли и проверить его на причастность к делу. Все сегодняшнее утро я просматривала материалы отдела опеки. Я размножу их: мы должны знать, что думают соцработники о своих клиентах. Эти сведения могут сослужить нам неплохую службу.