Сломленные - Мартина Коул

Джонатан зевнул и потер глаза. Подкралась усталость, ведь выехал он рано утром. Но если в дороге ничего не случится, он уже через семь часов доберется до Кельна. А если его загрузят точно по расписанию, то уже к девяти часам завтрашнего вечера он будет дома, в постели со своим новым мужчиной.

Он начал медленно подъезжать к терминалу парома, высматривая знакомые лица. Ему хотелось бы узнать, какую нелегалку перевозили грузовики, стоявшие рядом. На днях ему предлагали деньги за перевозку кассет с крутым порно, но он отказался. Деньги были не такие, чтобы из-за них рисковать своей шкурой. Он знал нескольких водителей, которым удалось кое-что провезти без всякого обыска. Зато водителя, с которым он работал много лет, дедушку троих внуков, поймали на перевозке наркотиков. Коллега загремел на двенадцать лет, и Джонатан считал, что такой срок нельзя компенсировать никакими деньгами. Джонатан еще раз проверил паспорт и документы на груз — все в порядке. Он не догадывался, что можно везти запрещенный груз и не знать об этом, а между тем в кузове у него на куче соломы, измученный усталостью, голодом и жаждой, спал маленький Мартин Палмер.

До аэропорта Кельна предстояло еще ехать и ехать, и, снова включив радио, Джонатан вместе с «Шпандау Бэллей» затянул песню «Истина». Самую свою любимую песню.

Мартин, засунув большой палец в рот, лежал, свернувшись клубочком. Его глаза покраснели от слез, а все тело болело от холода и жесткости импровизированной постели. Мартина разбудил шум: ветер с треском трепал брезентовый верх. Мальчик тихо плакал в кромешной тьме кузова.

Кейт была встревожена. Еще один ребенок пропал, еще одна мать в истерике, еще один телефонный звонок от Патрика Келли. Патрик заявил, что намерен отправить все ее вещи к ней домой как можно скорее. Они аккуратно упакованы и готовы к отправке в любое удобное для нее время.

Отодвинув личные проблемы на второй план, Кейт рассматривала Джеки Палмер. Привлекательная девушка с карими глазами и светлыми волосами. Сейчас ее всю трясло, она прикуривала одну сигарету от другой. Однако у нее имелось весьма правдоподобное алиби: в момент похищения она работала в сауне «Черная роза» в массажном салоне и могла это доказать. Когда работавшие вместе с ней девушки узнали о происшедшем, они объединились и предложили помощь. Кейт поразила их солидарность: они из кожи вон лезли, пытаясь предоставить всю необходимую информацию. Хорошие девчонки, хоть работа у них и не очень почетная. Когда Кейт слушала рассказ сестры Джеки о случившемся, она понимала: Луиза говорит правду. Алиби у обеих женщин были железные. Выходило, что ребенка забрал кто-то другой.

Мартина забрали в 10.15 утра, Джеки в это время только-только вышла из массажного салона. Данный факт подтверждают скрытые, дабы не распугать клиентов, видеокамеры. Работа в подобных заведениях опасная, и хозяйка салона, сама бывшая проститутка, установила камеры, желая видеть, как клиенты обращаются с девушками.

— Я понимаю — я все еще нахожусь под контролем соцслужбы, но лишь потому, что иногда мне не под силу справиться со всеми проблемами, — говорила Джеки. — Но в любом случае я всегда заботилась о детях. Я немного баловалась наркотиками, водила знакомство с разными подозрительными людьми, но дети — это моя жизнь. Да, я торгую собой и не стыжусь этого. — Ее зрачки были расширены от валиума, который ей дал дежурный врач.

Кейт видела, что Дженни, как и она, оценивает слова девушки, и чувствовала, что они сходятся во мнении: либо перед ними очень хорошая актриса, либо все слова Джеки — правда. Очевидно, сама Джеки редко забирала сына из детсада, если вообще когда-нибудь забирала. Воспитательница ждала своей очереди для беседы и головомойки. Прежде всего ей полагалось установить личность человека, которому она отдает ребенка. Затем этого человека следовало попросить расписаться, особенно. когда ребенка забирают рано утром, как в данном случае. Воспитательница проявила преступную халатность: люди отдают таким, как она, самое ценное — собственных детей, наивно полагая, что о детях будут хорошо заботиться. Да такие воспитатели больше переживают за свои машины и домашних животных!

Борис рассматривал фотографии Кейт в газете и недоумевал, как такая разумная на вид женщина могла связаться с типом, подобным Патрику Келли. Он выглянул из окна своей квартиры в Сохо. На улице мужчина куда-то волоком тащил девицу. Борис с интересом наблюдал за этой маленькой драмой. Девушка не походила на проститутку, — видимо, просто ссорились любовники. Девица освободилась от цепкой хватки мужчины и с силой ударила его ногой в пах. Борис сам невольно сморщился, когда мужчина упал на колени. Через минуту девица уже являла собой воплощение заботы, помогая мужчине подняться и поддерживая его под локоть.

Борис осуждающе покачал головой. Мужчине стоило как следует врезать этой девице. Точнее, колотить ее до тех пор, пока она не взмолится о пощаде. Женщины только такое обращение и понимают. Борис судил по собственному опыту: он повидал разных женщин, но все они были одинаковы, все уважали только силу. Женщины говорят о своем равноправии с мужчинами, но дальше разговоров дело не идет. В душе все женщины понимают: настоящий лидер — мужчина. Они хотят, чтобы мужчина вел их по жизни, заботился о них, защищал их.

Когда женщина могла сама себя защитить? Даже эта девица на улице ударила мужчину только потому, что он позволил ей себя ударить.

Открылась дверь, и на пороге появился Сергей с кофе и бренди. Настало время ежедневного ритуала, который Борис очень любил: обжигающее сочетание кофе и алкоголя. Пока Сергей размещал поднос на старинном столике, Борис уселся на кожаный диван.

— Как поживает мистер Гэбни?

Сергей пожал плечами:

— Все еще не сдается. Достойный противник, ничего не скажешь.

Борис кивнул и сказал:

— Я думаю, пришло время вывести мистера Келли из игры. Отправь на его поиски кого-нибудь из молодых. Мы на него скоро выйдем — никто не может прятаться бесконечно.

Сергей почтительно кивнул. Прежде чем выйти из комнаты, он, как обычно, подождал разрешения хозяина.

Дженни и Кейт наспех обедали. Столовая полицейского участка была забита до отказа, поэтому шум стоял невыносимый. У Кейт раскалывалась голова: несмолкающий гул голосов, смех, звон посуды и сигаретный дым действовали на нервы.

Дженни смотрела на нее с заботой и сочувствием. Кейт рассказала ей о событиях своей личной жизни. Дженни внимательно ее слушала, а затем спросила:

— Слушай, Кейт, я могу попросить тебя об одолжении?

— Разумеется.

— Это, конечно, нагло с моей стороны, но я уже возненавидела свой отель и подумала: ведь у тебя есть свободная комната, чтобы… — Она не закончила фразу.

Кейт устало улыбнулась:

— Конечно же, переезжай, Дженни. Я буду рада. Но предупреждаю, это тебе не опочивальня королевы-матери.

Дженни рассмеялась, и все присутствующие устремили взгляды к их столику.