Праздник, который всегда с другими - Люся Лютикова

* * *

— Голодная она была, бедняжка, — сказала украинка, — мы ее покормили.

Я посмотрела на девочку, личико у нее было такое худенькое, что просвечивали вены на висках.

— Фактически вы украли чужого ребенка, — констатировала я.

У Нины Платоновны щеки пошли красными пятнами.

— Да, украла, а что мне оставалось делать? Люсь, да ты посмотри, как они с ней обращались! — Тетя Нина расстегнула на девочке распашонку и показала фиолетовый синяк на спине. — Видишь? Они же били малышку, издевались над ней! А ее физическое развитие? Ей два года, а она до сих пор не может ни ходить, ни разговаривать. Это же форменный кошмар!

Я удивилась:

— Да? Но ведь близнецам тоже два года, и они пока не разговаривают, только лепечут что-то. Я думала, что так и должно быть.

— Это мальчики, — объяснила няня, — они всегда позже развиваются. А иные девочки уже в годик щебечут, как пташки.

Я вздохнула:

— И что мы теперь будем с ней делать? Мне кажется, малышку надо сдать в милицию.

— Конечно, сдадим, — согласилась няня. — Но ты представляешь себе, какую волокиту они разведут! Пока решат, куда ее отправить, как минимум, сутки продержат в отделении, голодную и холодную. Пусть она хотя бы несколько дней поживет в нормальных условиях, в семье. Она ведь много не съест, главное, что ей нужно, — любовь и хороший уход.

Я задумалась. Пожалуй, Нина Платоновна права: нет смысла бежать сломя голову в органы. Теперь уже все равно, сегодня или на следующей неделе девочка попадет на государственное обеспечение. А когда Женя с Денисом вернутся из Аргентины, я сама отнесу малютку в милицию. Скажу, что нашла ее на улице.

— Ладно, пусть живет, — согласилась я.

— Ура! — закричал Игорек. — А как мы ее назовем?

Я оторопела:

— Зачем нам ее называть? Это совершенно ни к чему, имя ей дадут в доме малютки.

— Но ведь должны же мы к ней как-то обращаться, — поддержала брата Оля.

— Точно, — загорелась тетя Нина, — мы придумаем девочке имя. У кого какие идеи?

— Афродита! — выпалил Игорек.

— Вот странное имечко! — хмыкнула я.

— Ну тогда Венера или Кассандра.

Я бросила взгляд на книги, лежащие у Игорька на столе. Все ясно, ребенок читает «Мифы и легенды Древней Греции».

— А мне нравится Регина и Оксана, — заявила няня.

— Нет, это какой-то украинский вариант, — отрезала я.

— Анжелика или Скарлетт, — предложила Оля.

— Тоже глупость.

Оля возмутилась:

— Ты только критикуешь. Тогда сама предложи что-нибудь!

— Ладно, сейчас придумаю хорошее имя. Тут главное — подойти с умом. С одной стороны, имя у ребенка не должно быть очень распространенное, чтобы он не чувствовал себя как в инкубаторе. С другой стороны, слишком оригинальное тоже не годится, чтобы девочка не ощущала себя белой вороной и над ней не смеялись.

— Например? — спросила тетя Нина.

— Ну… — тут я сообразила, что мне ничего не приходит в голову, — ну, например, Людмила. А что — очень славное имя! С одной стороны, привычное и исконно славянское. С другой стороны, в какой коллектив я бы ни попала, всегда была там единственной Людмилой. Опять же от него можно кучу уменьшительных имен образовать: Люда, Мила, Люся…

Тут я заметила, что окружающие насмешливо на меня уставились.

— В чем дело?

Оля хихикнула:

— Тетя Люся, а ты что-нибудь слышала про манию величия?

Я обиделась:

— Называйте ребенка как хотите, я не настаиваю.

— Пусть все решит жребий! — возвестила Нина Платоновна. — Давайте каждый напишет на бумажке по одному имени, и мы поместим все варианты в шапку. Мы так и сделали.

— А кто будет тянуть жребий? — спросил Игорек.

— Она должна сама вытянуть, так будет справедливо, — сказала Оля.

Тетя Нина сунула руку малышки в шапку, и та ухватила своими маленькими пальчиками бумажку. Няня развернула ее и торжественно прочитала:

— Ариадна!

Мы с Олей одновременно посмотрели на Игорька и выдохнули:

— Твоя идея?!

Человек может бесконечно делать три вещи: смотреть, как горит огонь, как льется вода и как работает другой человек.

В истинности последнего утверждения я убедилась на собственном опыте. В это воскресное утро тетя Нина суетилась по дому в хозяйственных хлопотах, а я лежала на диване и с огромным интересом наблюдала за ее действиями.

Правда, сначала я порывалась ей помочь и даже взяла в руки тряпку, чтобы протереть пыль, но Нина Платоновна меня остановила.

— Без тебя я управлюсь гораздо быстрее, — заверила она, и я опять вернулась на диван.

Все-таки в богатстве есть определенные преимущества. И одно из основных — возможность избавить себя от утомительной и грязной домашней работы. Когда стану миллионершей, обязательно найму целый штат прислуги.

Глаза стали закрываться помимо моей воли, меня клонило в сон. И даже оглушительный гвалт, который издавали трое младенцев при помощи всевозможных пищалок и звенящих игрушек, не мог вывести меня из этого состояния.

«Спишь?» — поинтересовался мой внутренний голос.

— Угу, — сонно ответила я, — хорошо!

«Аиде сейчас тоже, наверное, хорошо, — ехидно заметил голос. — У них там в тюрьме, говорят, на одни нары приходится по четыре человека. Чтобы поспать ночью, очередь надо занимать с утра».

После этого замечания сна у меня не осталось ни в одном глазу. Я вскочила с дивана и нервно зашагала по комнате. Господи, как же я могла забыть о бывшей однокласснице! Я обязана продолжить расследование и найти настоящего убийцу!

Неожиданно маленькая Ариадна расплакалась, и я взяла ее на руки. Рассеянно поглаживая девочку по спине, я обдумывала, что же мне следует предпринять. Главная проблема состоит в том, что мое следствие зашло в тупик. Сначала у меня было двое подозреваемых: жена Льва Котика и Михаил Бартенев. Выяснилось, что жена любила своего супруга с пылкостью новобрачной, а бывший подчиненный готов благодарить начальника за несправедливое увольнение, счастливо изменившее его судьбу. У меня не осталось на примете ни одного человека, который желал бы Котику смерти. Где прикажете искать убийцу?..

— Тетя Люся, — прервала мои размышления Оля, — хомяк пропал.

В руках девочка держала клетку, раскрытая дверь жалобно поскрипывала.

— А где кошки? — встрепенулась я.

Игорек приволок за шкирку вырывающегося Черныша. Я пощупала его плоский живот: нет, Пуха там нет. Оля принесла Пайсу. Выражение морды у кошки было довольное, а живот подозрительно плотным. Я приложила ухо к животу и прислушалась, словно оттуда могли раздаться крики о помощи. Конечно, я ничего не услышала.