Экспедитор - Александр Афанасьев

Лысому надоело сидеть в прокуренной коробке, и он взялся за дверь.

– Э, ты куда?

– Отлить.

– Смотри, чтобы не откусили.

Раздался хохот.

Лысый выбрался из машины, поправил автомат. Мир изменился, неожиданно и страшно, и никто не знал, каким будет новый.

Он отошел к канаве, расстегнул ширинку и начал прудить… и тут заметил, что по траве как-будто прошла какая-то волна…

Будь Лысый смелым, он бы остался посмотреть или выстрелил. Но он был трусом, и на фронте это его спасало. Он бросился назад, даже не застегивая штаны, и влетел в дверь бусика, когда что-то уродливое одним прыжком вымахнуло из канавы.

Этой твари не хватило всего секунды – бронированная дверь бусика прокатилась по направляющим, и она с силой ударилась в нее. Бусик качнуло.

– Это чо…

– Там…

Водила глянул в зеркало – и закричал от ужаса.

– А…

Весло, самый хладнокровный из них, сунул ствол в бойницу и нажал на спуск, раз, другой, третий.

Поняв, что нападение не удалось, что машина бронированная, тварь метнулась в противоположную сторону – но ее движение уже захватила система прицеливания стоящего в голове колонны БТР-4 Нацгвардии. Оглушительно бабахнула пушка – и тварь взорвалась на бегу, куски полетели в разные стороны.

– Это че было?

– Посмотрим.

Они вышли, прикрывая себя со всех сторон автоматами, осторожно пошли вперед…

– Ох ты ж ё…

Тварь разорвало на три части – но как она выглядела, можно было понять. Какая-то уродливая обезьяна с длинной, вытянутой, как у акулы, пастью, полной зубов, и с длинным хвостом, который она, видимо, использовала как противовес при беге. Передние лапы стали длиннее, а задние, наоборот, – короче.

– Это чо…

– Монстр.

– Я вижу, что монстр, а откуда?

– Ты меня спрашиваешь? А откуда вот это все, придурок?

– Как ты меня назвал?

– Все, стоп.

– Из лаборатории, наверное, сбежал. Наверное, лаборатория взорвалась у кацапов.

– Или у днарей[16].

– Хню не пори…

– Сам-то понял, чо сказал? Какая у днарей лаборатория?

– А откуда тогда?

Разговор прервал мелодичный гудок – подходила колонна, во главе был «Крузер». Машины встали, первым выбрался Романов, посмотрел на монстра, сплюнул.

– Песдец.

– Знаешь, откуда?

– Не. Но такая тварь у меня двух пацанов порвала, так что аккуратнее надо. Че, идем?

Моряк кивнул.

– На хвылиночку.

Отошли.

– Вождь где, знаешь?

– Не.

– Так стоит ли ждать?

Переглянулись…

Прошли сороковую – она, кстати, выглядела непредставимо убого для объездной полуторамиллионного города: две полосы в каждом направлении и засранная обочина.

Прошли ее, пошли в город по Леся Сердюка – улица не оживленная, убогая, но если заходить по Салтовке… там сейчас сущий ад творится.

Моряк пересел в «Крузер» к Романову. Был разговор.

– Чо, кто-то чо-то делает вообще? У тебя же батя депутат.

Романов покачал головой.

– Не-а. Власть героически свалила.

Моряк иронически хмыкнул.

– И почему я не удивлен?

– Только есть еще одно. В этот раз – некуда бежать.

– Что ты имеешь в виду?

– Я в Москву звонил. Там – тоже. Наши из города выходят как могут… трындец всему. И в Америке… везде.

Моряк покачал головой:

– Это чо такое?

– Теракт, наверное. Но чо бы это ни было – мир по звизде пошел. Как раньше было – уже не будет.

– Да… а как будет?

– Хороший вопрос. Спрошу – вот тебя устраивало все, что было?

– Ты чо? Нет, конечно.

– А что именно не устраивало?

Моряк задумался.

– Ну… жизнь вся эта. Власть хапает, как может, всем на все насрать, кругом зрада…

– Фигню говоришь.

– О как. А тебя тогда что не устраивает?

– Прежде всего, меня не устраивает такой порядок вещей, когда жирный е…лан депутат, рожу в два дня не уделаешь, приходит ко мне, фронтовику, сует мне деньги и говорит: сделай это. И я беру деньги и делаю. Как бобик. Служи!

– Ну а как ты хотел?

– Ни фига не так. Власть у богатых – потому и ж… такая. Потому мы и войну просрали – слишком много народа только о своем кармане и думало. Ни фига не так. А должно быть так, что этот депутат ко мне придет, в ножки поклонится, в ж… поцелует – и бабки оставит. За право жить, с…а! За право воздухом дышать…

– Короче, ближе к телу. Я на связь с эсбэушниками вышел, там знакомые есть у меня. Сейчас завод возьмем, потом заедем.

– Может, по пути? Вместе…

Романов посмотрел на Моряка.

– Понял. Завод, чтобы с ними на равных тереть.

– Смотри-ка. Вкурил…

Зомби, бестолково шатавшихся у входа, быстро перестреляли, потом спешились, открыли ворота. Колонна быстро прошла на территорию.

На которой мог бы разместиться небольшой город…

Работяг видно не было, за исключением немногочисленных зомби в рабочей форме, шатавшихся по территории. Несмотря на победные реляции чиновников от Укроборонпрома о росте всех показателей, заводы работали плохо… точнее, почти не работали. Дошло до того, что технику на капиталку тайком переправляли в Беларусь и там тайком капиталили – на нормальных ремонтных заводах и с использованием нормальных запчастей. Потом перегоняли в/на и объявляли, что починили сами, а то и за новую выдавали. Бабки, выделяемые из бюджета, понятное дело, дербанили…

Зомби пошли на них – и тут же умерли. Украинцам сильно помогло то, что у них были фактически легализованы глушители – они назывались неудобоваримым словом ПСУЗВ. Глушитель приобретался почти к каждому стволу, и сейчас они сильно помогали, так как зомби реагировали на резкие звуки и бросались толпой, а глушители резкие звуки убирали.

– Куда? – спросил водитель.

– До конца этой улицы и направо – зайдем сразу к заводоуправлению.

Колонна прошла разбитой заводской улицей, повернула направо – и тут же остановилась, причем так резко, что в машинах бойцов бросило друг на друга…