Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе - Эрл Стенли Гарднер

Локк вошел в ломбард, осторожно осматриваясь. Сол Стейнбург вышел из подсобки, улыбаясь и потирая руки. Он посмотрел на Мейсона и воскликнул:

— О, вы вернулись? Что-то еще хотите?

После этого взгляд Сола Стейнбурга остановился на Фрэнке Локке. Редко можно встретить еврея, не любящего драматизм и не умеющего изображать самые разные эмоции. На лице владельца ломбарда отразилась целая гамма чувств: вместо улыбки появилось удивление, затем узнавание, а после внезапно появилась решимость. Стейнбург поднял вверх дрожащий указательный палец, а потом указал им на Локка:

— Это тот самый человек.

— Минутку, Сол, — резким тоном произнес Мейсон. — Вы в этом абсолютно уверены?

Из Стейнбурга полился поток красноречия:

— Я абсолютно уверен! Я что не способен узнать человека? Вы меня спрашивали, узнаю ли я его, если увижу, и я сказал вам, что точно узнаю. Теперь я его вижу и снова говорю вам «да». Это он! Тот самый человек! Какие вам еще нужны заверения? Это тот самый человек. Ошибки быть не может. Его лицо я узнаю где угодно, этот нос, цвет глаз!

Фрэнк Локк отступил в сторону двери. Его буквально перекосило от бешенства.

— Во что вы хотите меня впутать? — рявкнул он. — Что это за тайный сговор? Вы ничего этим не добьетесь. И я это просто так не оставлю!

— Что вы дергаетесь? — спокойно спросил Мейсон и снова повернулся к владельцу ломбарда. — Сол, вы должны быть абсолютно уверены, чтобы выступить свидетелем в суде и никакие перекрестные допросы не должны сбить вас с толку.

Сол эмоционально всплеснул руками.

— Как я могу быть уверен еще больше? — воскликнул Стейнбург. — Вызывайте меня свидетелем, ставьте меня перед судом. Приведите дюжину адвокатов. Приведите сотню адвокатов! И я скажу то же самое.

— Я никогда в жизни не видел этого человека, — заявил Фрэнк Локк.

Смех Сола Стейнбурга был шедевром актерской игры, в нем одновременно звучали сарказм и веселье. На лбу Локка появились маленькие капельки пота. Он повернулся к Мейсону:

— Что вам вообще нужно? Что это за номер?

Мейсон с серьезным видом покачал головой.

— Я прорабатываю версии. И одна, похоже, подтверждается, — пояснил он.

— Что этим подтверждается?

— То, что вы купили револьвер, — сказал Мейсон усталым голосом.

— Да вы с ума сошли! — заорал Локк. — Я никогда не покупал никакого револьвера. Я никогда в жизни здесь не был. Я даже не знал о существовании этого ломбарда. И я вообще никогда не ношу револьвер!

Мейсон повернулся к Стейнбургу:

— Дайте мне, пожалуйста, книгу регистрации проданного оружия. И оставьте нас одних, Сол. Нам нужно кое-что обсудить.

Стейнбург вручил Мейсону регистрационную книгу и отправился в подсобку. Мейсон открыл книгу на странице, где была отмечена продажа Кольта 32-го калибра. Адвокат как бы случайно прикрыл ладонью номер оружия, а указательным пальцем показал на слова «Револьвер Кольт, 32-й калибр». Затем Мейсон повел пальцем к последней колонке, в которой была указана фамилия.

— Видимо, будете отрицать, что это написали вы? — уточнил Мейсон.

Казалось, что Локк одновременно хочет подальше отойти от регистрационной книги, но любопытство при этом настойчиво тянет его к ней. Он склонился вперед:

— Конечно, я отрицаю, что это моя подпись. Я никогда не заходил в этот ломбард, никогда не видел этого мужчину. Я никогда не покупал здесь оружие, и это не моя подпись.

— Я знаю, что это не ваша подпись, Локк, — терпеливо сказал Мейсон. — Но будете ли вы также утверждать, что это писали не вы? Только хорошо подумайте перед тем, как отвечать. Это может иметь большое значение.

— Конечно, не писал. Какая муха вас укусила?

— Полиция еще не знает, что из этого револьвера вчера вечером был застрелен Джордж Белтер, — сообщил Мейсон.

Локк покачнулся, словно ему хорошенько врезали под дых. Глаза цвета молочного шоколада расширились от ужаса. Взгляд стал диким. Капельки пота блестели на лбу.

— Значит, хотите впутать меня в мокрое дело? Что это за грязная игра?

— Минуточку, Локк. Вы напрасно горячитесь, — предупредил Мейсон. — Я мог бы пойти в полицию с этой информацией, но не сделал этого. Я работаю так, как считаю нужным. У меня свои методы. И я хочу дать вам шанс.

— Вас и этого ростовщика будет недостаточно для того, чтобы повесить на меня мокрое дело! — рявкнул Локк. — И вы еще заплатите за то, что попытались это сделать!

Мейсон по-прежнему говорил спокойно и терпеливо:

— Пойдемте отсюда и немного поговорим. Я хочу побеседовать с вами без свидетелей.

— Вы подстроили эту ловушку и заманили меня сюда. Так мне и надо! Мне не следовало с вами никуда ходить. А теперь убирайтесь ко всем чертям!

— Я заманил вас сюда, чтобы Сол мог вас хорошо рассмотреть, — пояснил Мейсон. — И все. Он сказал мне, что узнает человека, если еще раз увидит. Мне всего лишь нужно было удостовериться.

Локк попятился к двери.

— Как хитро вы все обставили! — воскликнул он. — Если бы вы обратились в полицию, то меня поставили бы в один ряд с другими мужчинами, и мы бы посмотрели, узнал бы меня ростовщик. Но вы этого не сделали, а притащили меня сюда. Откуда мне знать, может, вы просто дали ему на лапу, чтобы он разыграл весь этот спектакль?

Мейсон рассмеялся:

— Если хотите пойти в Управление полиции и встать в ряд для опознания, я вас лично туда доставлю. Думаю, что Сол и там вас узнает.

— Конечно, теперь узнает, после того, как вы меня показали.

— Это бесполезный разговор, мы нисколько не продвинулись вперед. Пойдемте отсюда, — позвал Мейсон.

Он взял Локка под руку и вывел из ломбарда. На улице Локк повернулся к нему с перекошенным от ярости лицом и объявил:

— Больше никаких дел я с вами иметь не буду. Ни скажу больше ни слова. Я возвращаюсь в редакцию, а вы можете идти к черту!

— Это было бы неразумно, Локк, — заметил Мейсон, все еще держа газетчика под руку. — Я могу назвать мотив для совершенного вами преступления.

— Правда? — хмыкнул Локк. — Интересно, какой мотив вы назовете?

— Вы тратили деньги со специального счета «Пикантных новостей», предназначенного для покупки информации. И вы боялись разоблачения, — заговорил Мейсон. — Вы боялись Белтера и не хотели, чтобы он узнал про эти траты, вы вообще боялись ему перечить, потому что он шантажировал вас убийством в Саванне. Он в любую минуту мог отправить вас за решетку. Поэтому вы вполне могли отправиться к нему и застрелить его.

Локк вытаращил глаза и неотрывно смотрел на Мейсона. Он буквально застыл на месте, лицо у него побелело, губы дрожали. Удар в живот не потряс бы его сильнее, чем слова адвоката. Газетчик попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.