Заклятие древних маори - Найо Марш

— Мистер Септимус Фолс!

Телефон в Ваи-ата-тапу чаще всего молчал. Обычно им пользовались лишь поставщики Клэров или достаточно редкие туристы, которые звонили, чтобы заранее известить о своём приезде. В целом же, до появления на курорте Гаунта и Дайкона, телефон звонил крайне редко. Теперь же, когда в Ваи-ата-тапу поселилась настоящая знаменитость, события стали развиваться так, как предсказал в своё время мистер Квестинг. Уже в первый уик-энд после приезда Гаунта курорт буквально заполонили толпы туристов, нагрянувших якобы для того, чтобы поглазеть на термальные источники, а на самом деле, как вскоре выяснилось, мечтавших хоть краешком глаза увидеть Джеффри Гаунта. Туристы со скучающим видом бродили по веранде, неестественно долго копошились за чаем и приставали к Хойе, стараясь выпытать у неё, где скрывается Гаунт. Самые настойчивые прихватили с собой альбомы для автографов, которые при посредстве Барбары перекочёвывали от Хойи к Дайкону, а затем попадали в руки Гаунта; к вящему удивлению миссис Клэр, актёр с удовольствием расписался в каждом из них. Тем не менее, вплоть до той минуты, когда последний из туристов, не скрывая разочарования, покинул курорт, Гаунт скрывался в своих апартаментах. Лишь однажды мистеру Квестингу удалось под каким-то нелепым предлогом выманить его на веранду, однако, обнаружив, что его обманули, Гаунт обрушил на Квестинга такой поток гнева, что незадачливому бизнесмену пришлось спасаться бегством.

В этот субботний день туристов на курорте не было, однако телефон звонил почти не переставая. Верно ли, что вечером состоится концерт? Будет ли выступать мистер Джеффри Гаунт? Можно ли приобрести билеты и пойдёт ли выручка в патриотический фонд? В конце концов миссис Клэр пришлось даже отправить Хойю к старому Руа за подробными сведениями. Девушка вскоре возвратилась и, громко хохоча, передала, что маори ждут в гости всех. Всех!

Народ маори вообще отличался необычайным радушием и гостеприимством. По складу характера, маори больше всего подходит невообразимая смесь горделивых шотландских горцев с открытыми и общительными ирландцами. Вот почему старый Руа нисколько не обескуражился, узнав, что намечавшиеся было скромные посиделки с участием нескольких гостей из курорта превратились в широкое и шумное событие. Хойя, вернувшаяся в сопровождении Эру Саула и нескольких улыбчивых юнцов, сказала, что в селении вовсю кипит работа над сколачиванием новых скамей, но Руа спрашивает, нельзя ли передать с юношами несколько кресел для размещения самых почётных гостей.

— Космар! — сказал один из юнцов. — Огромный толпа приходить, миссис Кеер. Очень хоросий концерта. Сам мэра приходить. Людей много — ух!

— Послушай, Мауи, — улыбнулась миссис Клэр, — ты ведь когда-то неплохо учился в воскресной школе. Почему ты перестал говорить так же правильно, как прежде?

— Некогда ему, — ухмыльнулся Эру. Хойя прыснула.

— Передайте Руа, что мы с радостью дадим кресла. Значит, и сам мэр приедет?

— Да, миссис Кеер. Мы будем хоросий концерта делать. Не волновайтесь — ух!

— Надеюсь, обойдётся без спиртного? — строго спросила миссис Клэр.

В ответ грянул нестройный хохот.

— Не хотите же вы, чтобы мистер Гаунт решил, что наши парни не умеют себя вести?

— Не страхуся, — поспешно заверил Мауи.

Эру разразился обидным смехом. Миссис Клэр холодно посмотрела на него.

— Он хотел сказать «не бойтесь», — давясь от смеха, пояснила Хойя.

— Всем чай хватать, — добавил Мауи.

— Замечательно, — улыбнулась миссис Клэр. — Что ж, ребята, заходите и берите кресла.

— Дедушка ещё вот что просил передать, — сказала вдруг Хойя, протягивая миссис Клэр конверт.

Письмо от старого Руа было написано столь изысканным слогом, что даже лорд Честерфилд позавидовал бы его красноречию. Суть заключалась вот в чём: сами маори, понятное дело, даже не смеяли надеяться на то, что мистер Гаунт посетит их в иной ипостаси, нежели чем в качестве почётного гостя, однако до них докатились кое-какие слухи со стороны пакеха. Если, по мнению миссис Клэр, слухи эти не лишены основания, Руа был бы весьма и весьма признателен ей за заблаговременное предупреждение, чтобы маори успели соответствующим образом подготовиться.

Миссис Клэр в некотором замешательстве передала письмо Дайкону, который отнёс его хозяину.

— В переводе с языка маори, — улыбнулся Дайкон, — это означает, что они умоляют вас выступить. Что делать, сэр — составить отказ в том же высокопарном стиле?

— Отказ? — вскинул брови Гаунт. — С какой стати? Поблагодари старика от моего имени и напиши, что я с удовольствием выступлю. Программу обдумаю позже.

— Мне кажется, что я просто брежу, — заявил Дайкон Барбаре после раннего ужина. — Не понимаю, что на него нашло. Прежде он бежал от уличных концертов как от чумы. А тут вдруг соглашается выступить. Да ещё на такой площадке!

— Мне самой все происходящее в последнее время кажется каким-то чудесным сном, — призналась Барбара.

Дайкон потёр кончик носа и уставился на неё.

— Почему вы так меня разглядываете? — удивилась девушка.

— Ой, я и не заметил, — опешил Дайкон.

— Должно быть, вы считаете, что я не имею права радоваться, — нахохлилась Барбара. — Из-за мистера Квестинга и неминуемого краха, который нас ожидает…

— Нет, нет, что вы! Уверяю вас, что я разделяю ваш восторг. Просто…

— Что?

— Хотелось бы, чтобы это подольше продлилось.

— Ах, вот оно что. — Чуть помолчав, Барбара снова заговорила. Когда она вскинула голову, Дайкон заметил, что лицо её побледнело. — А я вот совсем об этом не думаю. Я просто принимаю все как есть. Я ведь ни на что особенное не рассчитываю. Я просто счастлива — и все.

Дайкон прочитал в её глазах признание: да, она себя выдала. Чтобы хоть как-то скрасить горечь её слов, он поспешно произнёс:

— Вы сегодня замечательно выглядите. Наденете новое платье?

Барбара кивнула.

— Да. Я не стала одеваться к ужину из-за мытья посуды. Хойя просит, чтобы её отпустили пораньше. Но я вовсе не то имела в виду, говоря о счастье…

Не желая услышать из её уст подлинную причину, Дайкон поспешно переменил тему:

— Неужели вы до сих пор не знаете, кто прислал вам эти подарки?

— Нет. Ей-Богу. Видите ли, — сказала Барбара, потупившись, — у нас нет друзей в Новой Зеландии. А ведь такой подарок может сделать только самый близкий человек, верно? Фактически — член семьи. Вот почему все это выглядит таким загадочным.

Из столовой вынырнул мистер Квестинг в вечернем костюме и ослепительно белом жилете. В зубах торчала неизменная сигара. Насколько все знали, на концерт его не приглашали, но Квестинг определённо решил воспользоваться открытостью этого мероприятия.