Дважды благословенная - Ли Бристол

Внутри у Тори все кипело от злости, но отменять приказ Итана было бесполезно — Пит и слушать бы ее не стал. К тому же сейчас ее больше интересовало другое. Она покосилась на шляпу, которую Бейли все еще комкал в руке.

— Почему ты это сделал? — спросила она.

— Что, мэм?

— Снял шляпу. И почему ты называешь меня «мэм»?

Взгляд Пита смущенно устремился куда-то в пространство, поверх ее плеча. Наконец он заставил себя снова взглянуть Тори в глаза.

— Честно говоря, мэм, — пробормотал он, — ваш муж уже избил Уэлфа до полусмерти за то, что тот посмел плохо отозваться о вас.

На мгновение Тори потеряладар речи.

— Он… защищал меня?— пробормотала она, полагая, что ослышалась.

Пит кивнул:

— Да, мэм. Признаться, мне никогда не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь так рьяно защищал свою жену! А может быть, на него просто в этот момент что-то нашло — вспомнил вдруг те дни, когда был рейнджером. Как бы то ни было, мне никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так яростно работал кулаками!

Мозг Тори, до того пребывавший в заторможенном состоянии, вдруг бешено, лихорадочно заработал.

— Он был рейнджером? — не веря собственным ушам спросила она.

Пит озабоченно почесал в затылке:

— Да, мэм. Если человек убийца, то это еще не значит, что он растерял все человеческое. Он может по-прежнему уважать женщин и все такое…

«Убийца!» Это слово словно встало перед глазами Тори, написанное огромными буквами, затмевая ясное небо и солнечный день. Убийца!

Но Тори не зря была дочерью своего отца — даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях она умела сохранять самообладание. На лице ее не отразилось ничего, кроме легкой тени.

— Убийца? Если ты знаешь о нем что-то конкретное, — потребовала она у Пита, — то говори. А если это только сплетни, то нечего и болтать попусту.

Пит снова отвел взгляд. Судя по его виду, он готов был провалиться сквозь землю.

— Я знаю о нем не больше, чем все, мэм. Рассказывают, что одно время Кантрелл был рейнджером, затем почему-то вдруг убил то ли шерифа, то ли доктора где-то в Уэйко. Его хотели повесить, однако он удрал прямо с места казни. Полагаю, он все еще в розыске. Но не беспокойтесь, мэм, здесь его вряд ли найдут. А найдут такой парень, как он, сможет постоять за себя.

Прошла целая минута, прежде чем к Тори вернулась способность говорить.

— Где он сейчас? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее.

Пит кивком указал в сторону каньона, и Тори, приглядевшись, различила на горизонте всадника и с удивлением отметила, что сердце ее почему-то забилось сильнее.

— Возвращайся к работе, — приказала она Питу. — И постарайся помалкивать о том, что ты сейчас мне рассказал.

— Хорошо, мэм, — пробормотал тот.

Тори направила лошадь к каньону. Сердце ее по-прежнему отчаянно билось, во рту пересохло. Итан — убийца, находящийся в розыске. Вот в чем, оказывается, его секрет! И вот в чем для Тори ключ к свободе. Кэмп придет в бешенство, узнав такое о собственном зяте, и, разумеется, поспешит прогнать его с глаз долой. Итан все равно не пропадет — как сказал Пит, он из тех, кто сможет постоять за себя.

Итан, казалось, ждал ее. И как ни странно, чем ближе Тори подъезжала к нему, тем больше разговор с Питом начинал казаться ей всего лишь дурным сном. Опершись одной рукой на бедро, другой свободно держа поводья, Итан чувствовал себя в седле легко и уверенно. Загорелое лицо было спокойным, но зеленые глаза возбужденно горели. Все в нем казалось Тори сильным, волевым… и таким знакомым.

Тори не забыла прикосновений его могучих рук, отлично помнила, как покойно ей было на его груди… и впервые почувствовала, что эти воспоминания совершенно не смущают ее. Как и известие о том, что Итан кого-то убил. Раз убил — значит, надо полагать, имелась причина. Во всяком случае, Итан не был похож на убийцу.

Похож или не похож, убил или не убил — что ей до этого за дело? Все, что ей нужно, — это вернуть свободу…

Итан медленно приподнял шляпу.

— Прекрасное утро, не правда ли?

Тори хотела было что-то ответить, но у нее перехватило дыхание, и она не смогла произнести ни звука. Прошла, должно быть, целая минута, прежде чем она заговорила. Она видела, что здесь, на ранчо, Итан вполне на своем месте. Как уверенно он держится, словно был здесь управляющим не без году неделя, а целый век! А разговаривал он с ней так, словно между ними никогда ничего не было — ни хорошего, ни плохого. Казалось, он говорил лишь то, что говорил — что сегодня прекрасное утро, и было похоже, что он рад ее видеть.

Тори растерялась. Что ответить? Какой реакции он ждет от нее? И главное, должна ли она признаваться Итану, что знает его страшную тайну?

— Мне нужно, — заговорила она (когда не знаешь, что сказать, лучше всего — что-нибудь нейтральное), — отрядить человек пять для строительства амбаров.

Ни просьба, ни тон Тори, казалось, не удивили Итана.

— В ближайшие шесть недель, — деловито ответил он, — вряд ли. Нам нужно успеть отогнать скот повыше в горы. Есть опасность, что пойдут такие дожди, что все затопят.

— Эти амбары уже давно следовало построить, — попыталась протестовать Тори.

Итан чуть улыбнулся:

— Здесь командую я, сеньора.

Злость, закипавшая в Тори, вдруг прорвалась наружу:

— Меня это не волнует!

— Тогда, — пожал он плечами, — разговаривай со своим отцом. Он — единственный человек, стоящий здесь надо мной.

Прикусив язык, Тори развернула было лошадь, но рука Итана сжалась на ее запястье. Тори инстинктивно попыталась освободиться, но пальцы Итана держали ее мертвой хваткой, словно наручники.

— Почему, Тори? — Он внимательно смотрел ей в глаза. — Почему мы не можем сказать друг другу и пары слов без ненависти?

Вопрос лишь на мгновение смутил Тори.

— Послушай, Итан, не задавай глупых вопросов! Ты сам отлично знаешь, почему.

Итан все так же внимательно смотрел на нее.

— Нет, — произнес он с совершенно искренним недоумением. — Не знаю.

Он отпустил ее руку. Тори почувствовала, что не в силах более оставаться с ним, выносить его взгляд. Она развернула лошадь. Но поехала не к дому.

Тори направилась к роще, где протекал ручей. Во время засухи, как это было сейчас, ручей становился таким мелким, что из него не могла бы вдоволь напиться и одна лошадь, но в сезон дождей он превращался в могучий поток, грозивший затопить все вокруг. Тори не хотелось ни в чем соглашаться с Итаном, но она не могла не признать, что отогнать скот в горы сейчас, пожалуй, действительно первоочередное дело… если, конечно, и впрямь хлынут дожди.