Не люби красивого - Марина Серова

После похорон Ирина слегла. Она отказывалась принимать пищу и лекарства, ни с кем не разговаривала и целыми днями лежала в постели, уставившись в потолок. Она ждала смерти, и смерть казалась ей единственным средством, которое заставит, наконец, замолчать того, кто сидел у нее внутри и сверлил ее мозг словами: «Я — убийца».

И вдруг Ирина увидела перед собой лицо Елены. Она закрыла глаза в надежде, что видение исчезнет. Но это действительно была ее сестра, которую вызвал доктор, разыскав ее телефон в записной книжке. И теперь Елена, как когда-то Ирина, делая вид, что ничего не произошло, стала ухаживать за сестрой. Она все время что-то говорила, вспоминая, как они жили с родителями, как Ирина читала ей перед сном сказки, шила одежду ее куклам и защищала от соседского мальчишки. И мало-помалу внутренний голос стал затихать. Когда Ирина пошла на поправку, Елена исчезла так же внезапно, как появилась.

Прошел год. Ирина по-прежнему жила в замке, оставив в нем все так, как было при жизни Филиппа. По утрам она заходила в его кабинет и садилась за письменный стол, чтобы разобрать корреспонденцию, как это когда-то делал Филипп. Писем было немного, в основном это были счета и рекламные листовки, но это занимало время и помогало отвлечься от грустных мыслей.

Однажды среди привычных казенных конвертов Ирина увидела письмо, адрес на котором был написан от руки. Она открыла его первым. Это было послание от Алекса, в котором он уведомлял ее, что намерен судиться с ней за долю в наследстве Филиппа. По холодному тону письма Ирина поняла, что Алекс не оставит ее в покое до тех пор, пока не получит того, что причитается ему по закону. Она даже обрадовалась этому письму, потому что в глубине души по-прежнему чувствовала свою вину перед Филиппом и его сыном. Поэтому, не долго думая, она написала письмо своему адвокату с просьбой заняться разделом имущества и начала готовиться к переезду. Алексу она оставляла замок и две трети того, что было на счетах в банке. Ирине тяжело было покидать Кассис, где все ей напоминало о Филиппе, но надо было учиться жить без него, и лучше это было делать где-то в другом месте.

Когда бумаги были готовы, она подписала их и отправилась в Париж. В качестве своего нового места жительства она выбрала особняк на бульваре Сен-Жермен, который принадлежал родителям Филиппа. Так она по-прежнему сохраняла связь с мужем, но ее воспоминания становились менее тягостными.

Ирина думала, что теперь Алекс навсегда забудет о ней, но она ошибалась. Он появился незадолго до Рождества, без предупреждения, и прямо с порога объявил о причине своего визита:

— Тетушка, мне кажется несправедливым, что родовое гнездо де Пейнов осталось у вас, а не перешло к тому, кому оно принадлежит по праву.

— Не смей называть себя этим именем! — резко ответила ему Ирина.

— То, что я де Пейн, легко доказать в суде, — так же резко сказал Алекс.

— Ты не сделаешь этого.

— Еще как сделаю. Даю вам на размышления три дня. Если через три дня вы не подпишете дарственную на дом, я иду в суд.

Ирина поняла, что этот молодой человек, унаследовавший внешность Филиппа, но не взявший от него ни капли мужественности и благородства, не остановится до тех пор, пока не отберет у нее все. Поэтому наутро она опять позвонила своему адвокату и попросила его подготовить необходимые бумаги. Ирина решила уехать из Франции, чтобы навсегда избавиться от преследований. С выбором страны у нее проблем не было — она поедет туда, где ее корни, — в Россию. Причем не в какой-нибудь крупный город и уж тем более не в Москву и не в Санкт-Петербург, а в маленький провинциальный город, где уж точно ее никто не найдет. После долгих раздумий ее выбор пал на Тарасов.

Чтобы выехать из страны, Ирине пришлось уладить массу формальностей, которые заняли у нее уйму времени. Но через месяц все было сделано, и можно было отправляться в дорогу. Однако оставалась одна проблема, которую необходимо было решить до того, как она покинет пределы Франции. Этой проблемой была семейная реликвия де Пейнов, которая все еще лежала в сейфе. Ирина никогда не видела ее и в душе надеялась, что никакого ларца на самом деле не существует. И вот сейчас ей предстояло узнать, была ли голова, приносящая удачу де Пейнам, мифом или реальностью.

Она открыла сейф и там на верхней полке за бумагами увидела ларец, тот самый ларец, который ей описывал Филипп, на его крышке арабской вязью было написано одно слово. Ирина взяла ларец в руки, перенесла его на стол и открыла крышку. На алом бархате лежала голова, у которой было три лица: с правой стороны — лицо ангела, с левой — дьявола, а прямо между ними расплывалось в улыбке лицо шута.

Ирина захлопнула крышку, не в силах вынести пронзительный взгляд шута, так не вязавшийся с его широкой улыбкой. Значит, ларец и его содержимое — не миф. Голова существует и продолжает управлять родом де Пейнов. Первая мысль, которая пришла в голову Ирины, — уничтожить проклятый ларец, но она не знала, какими могут быть последствия. Поэтому она решила взять его с собой в Россию и там определить его дальнейшую судьбу. С собой Ирина увозила коллекцию произведений искусства, бумаги на нее были уже оформлены, но женщина задержалась еще на несколько дней, чтобы переделать их, внеся в список фамильный ларец.

В Тарасове Ирина обосновалась в центре города и жила тихо в окружении дорогих ее сердцу вещей, которые напоминали ей о ее дорогом Филиппе. Однажды, девять лет спустя после ее переезда в Тарасов, Ирина Александровна (так ее стали звать в России) заболела. Болела она долго, а когда выздоровела, решила большую часть своей коллекции отдать в городской художественный музей. Она просила, чтобы это событие прошло скромно, без лишней помпы, но руководство музея рассудило по-своему, и известие о том, что жительница города передала в дар музею полотна великих мастеров, облетело все местные средства массовой информации. На сайте музея была даже открыта страница, полностью посвященная коллекции Ирины Александровны. А спустя месяц женщина получила письмо от Алекса, в котором он упрекал ее в том, что она скрыла от него семейную реликвию, и требовал, чтобы ларец был немедленно передан ему.

Ирина Александровна сначала удивилась осведомленности Алекса — о семейной реликвии де Пейнов она ни с кем никогда не говорила, — это была тайна за семью печатями. Но, видимо, Алекс каким-то образом узнал о ней и теперь намеревался получить ларец. В свое время Ирина Александровна отказалась иметь детей, чтобы положить конец власти головы над родом де Пейнов, но, как оказалось, этого было мало. Надо было уничтожить саму реликвию.

Ночью Ирина Александровна завернула ларец в шаль и отправилась с ним на мост, который соединял Тарасов с Покровском, небольшим городом, расположенным на левом берегу Волги. Дойдя до середины моста, Ирина Александровна развернула ларец и бросила его в воду. Утром она написала племяннику письмо, в котором сообщала ему, что никакой реликвии де Пейнов не существует — это всего лишь легенда, которая передавалась из поколения в поколение.

Когда я закончила читать дневник, уже светало, но идти к Ирине Александровне было еще слишком рано. А очень хотелось, потому что мне не терпелось спросить ее, чем закончилась ее переписка с Алексом. Но пять утра — не подходящее время для визитов. Делать нечего — я завернулась в плед, устроилась поудобнее на своем гиневане и заснула.