Перекрестья - Фрэнсис Пол Вилсон

— Ты понятия не имеешь, что ты несешь. Я их использую для руководства, вот и все.

— То есть звезды дергают тебя за ниточки. Ха! Ты и в летающие тарелочки веришь?

От него потребовалось определенное усилие, чтобы подняться на ноги. Ему надо немедля заняться сгонкой веса.

— Ты меня доведешь, Нэва.

— Почему бы и нет? Ты меня доводил пять лет. Пора рассчитаться.

— Нэва...

— С этим покончено. Я не боюсь тебя, Ричи.

— А стоило бы. — Ему казалось, что он готов взорваться. Ричи сделал шаг к ней. — На самом деле...

Клэнси оскалил зубы и зарычал. Этот звук поразил его.

И ты, Клэнси?

— Имел я вас всех!

Ричи Кордова развернулся и оставил свою бывшую жену и бывшую собаку. Пусть гниют в своей помойной яме.

Справившись с замком в кабинете Кордовы, Джек осторожно ввел тонкую гибкую металлическую линейку в щель между дверью и косяком. Открывая дверь, он прижал линейку, не позволяя плунжеру изменить положение, и зафиксировал его на месте коротким обрывком клейкой ленты, который заблаговременно прикрепил к рубашке. Внешний конец ленты, примерно в дюйм длиной, он оставил торчать в холле.

О'кей. Он внутри. Первым делом — натянуть латексные перчатки. Затем он включил крохотный, как карандаш, карманный фонарик и, миновав приемную, вошел в кабинет, где направился прямиком к письменному столу Кордовы. Аккуратность выше всякой критики — даже скрепки лежали в ряд, как солдаты на учениях.

Собака... он держит на столе фотографию собаки.

Встав на колени, Джек нашел на полу процессор. Вытащив дискетку Расса с вирусом, он вставил ее в дисковод и нажал клавишу включения.

Пока компьютер, урча, оживал, Джек принялся изучать кабинет. Кордова не хранил в ящиках стола орудий убийства, но не надо было кончать Оксфорд, дабы догадаться, что ценные дубликаты находятся где-то вне этого помещения. Их надо было уберечь не только от воров, но и от пожара.

Джек начал просматривать досье. Ему бы чертовски повезло, найди он папку с надписью «Дубликаты», но таковая ему не попалась. Так что он тщательно прочесал каждый ящик, просмотрел каждое досье на обоих стеллажах, но так и не нашел запасного диска. Еще в прошлом сентябре Джек отыскал в домашнем кабинете Кордовы тайник с досье, но папки не содержали материалов для шантажа. Ничего, кроме данных о доходах того или иного лица. Ему пришлось поползать по полу, осматривая нижнюю поверхность мебели — не приклеено ли там что-нибудь. Пусто.

Он уже решил, что полностью отработал этот вариант, как заметил за радиатором пухлый конверт, но он содержал только лишь наличность. Без сомнения — деньги, которые Кордова вырвал у своих жертв. Джек испытал искушение забрать их. забрать назло, но паренек не должен был знать, что кто-то побывал в его офисе. От этого и зависел успех всего замысла.

Он вернулся к компьютеру. Вентилятор продолжал жужжать, но жесткий диск молчал. Дискета Расса сделала свое дело. Может быть.

Джек извлек дискету, сунул ее в карман. Он как-то странно чувствовал себя, покидая обиталище Кордовы, — не было полной уверенности, что он действительно сделал то, ради чего явился сюда. Конечно, имело смысл войти в некоторые файлы, не защищенные паролями, и проверить, что от них осталось, но Джек опасался, что, сам того не зная, может оставить кое-какие следы, которые наведут Кордову на мысль о незваных гостях.

Уж лучше довериться Рассу и оставить все как есть.

Он вернулся в прихожую и прикрыл за собой дверь. Затем выдернул клейкую ленту. От нее мог остаться легкий след клея, но ничего страшного. Разве что Корлова догадается встать па четвереньки и под увеличительным стеклом исследовать поверхность плунжера.

Пора возвращаться в «Ритц» и расслабиться в роскошном окружении. Он ждал, что с утра поступит очень важный звонок.

Джек провел не самую спокойную ночь в «Ритц-Карлтоне». Отнюдь не потому, что номер на двенадцатом этаже с видом на парк его чем-то не устраивал, — все было в безукоризненном порядке. Менеджер по приему гостей и не моргнул, когда Джек объявил, что не доверяет кредитным карточкам, и выложил в качестве аванса за свое пребывание три тысячедолларовые купюры из набора Марии Роселли. Но, несмотря на весь комфорт, он не мог отделаться от мыслей, что должен находиться у Джиа, смотреть за ней, и был готов в любой момент сорваться с места, если что-то случится. Но, напомнив себе, что «Ритц» всего в нескольких кварталах от Саттон-сквер — ближе, чем его собственная квартира, — он наконец заставил себя погрузиться в сон.

Встал он рано, принял душ и оделся, затем позвонил Джиа. У нее все было хорошо. Да и в любом случае, случись что-нибудь, она знает, в каком он номере, и могла позвонить.

В половине девятого ему принесли завтрак. Спустя четыре минуты, когда он наслаждался нежным вкусом яичницы по-бенедиктински — Джиа скорчила бы гримаску при виде ее, — зазвонил телефон.

— Мистер Фарелл? — осведомился женский голос.

— Говорите.

— Ой, я так рада, что наконец нашла вас. Звоню со

вчерашнего дня.

Джек улыбнулся. Можно представить, как твой босс сходит с ума, когда на его зов не отвечают.

— Кто вы и почему звоните? — Джек знал ответы на эти вопросы, но Джейсон был в полном неведении. — Если вы что-то продаете...

— О нет, нет! Меня зовут Эва Комптон... из храма дорментализма города Нью-Йорка. Я звоню из офиса Великого Паладина и...

Джек изобразил, что у него от возмущения перехватило дыхание.

— Дорментализма? Мне вам нечего больше сказать! Вы выкинули меня!

— Поэтому я и звоню, мистер Фарелл. Вчера произошла ужасная ошибка. Пожалуйста, возвращайтесь в храм, чтобы мы могли исправить это несчастное стечение обстоятельств. Мы все очень расстроены им.

— Расстроены? Вы расстроены? Я в жизни не испытывал такого унижения! Вы, дорменталисты, — ужасные бессердечные люди, и я не хочу иметь с вами ничего общего. Никогда!

С этими словами он отключил связь и бросил взгляд на часы — 8.41. Джек не сомневался, что они перезвонят не позже чем через двадцать минут.

Он ошибся. Телефон дал о себе знать в 8.52. Джек сразу же опознал этот басовитый голос с акцентом.

— Мистер Фарелл, это Великий Паладин Дженсен из храма дорментализма города Нью-Йорка. Мы вчера виделись. И я...

— Вы тот самый грубиян, который вышвырнул меня!

— О чем я сожалею. Мы совершили ошибку, ужасную ошибку, и я бы хотел исправить ее.

— Ах вот как, — процедил Джек. Он не хотел, чтобы Дженсен легко отделался. — Вы сказали, я мошенник. Вы проверили мои данные и выяснили, что я вообще не существую. Так почему вы звоните человеку, который не существует, мистер Дженсен? Что вы мне скажете?