Гори все синим пламенем - Марина Серова

— Дядя Олег, — вспыхнул Виталька, — что вы несете! Да как вы смеете!

Беккер-старший тоже не сдержался и, всем своим грузным телом навалившись на стол, кинулся на Вьюнца. Он схватил его за грудки и принялся трясти, отчего стол двинулся с места. Посуда, стоявшая на нем, стала падать на пол. Но главное, что одна из ножек стола, резко ударив по моему стулу, заставила его опрокинуться назад. Я, взмахнув в воздухе руками, с грохотом повалилась на пол.

Олег Станиславович сидеть в бездействии, естественно, не собирался. Он тут же схватился за запястья Валерия Павловича и, пытаясь убрать его руки от себя, стал выкручивать их. Официанты сразу же оживились, и кто-то из них побежал за вышибалами. Сами они не вмешивались, привыкнув к тому, что их клиенты — солидные люди.

Но помощь вышибал не понадобилась.

Иначе и быть не могло: я, резко вскочив на ноги, с размаху нанесла меткий удар локтем по спине Вьюнца. Он резко выпрямился и невольно убрал руки от Беккера.

Виталька, казалось, только в этот момент и очнулся. Он стоял, широко расставив ноги, взявшись за голову руками, и кричал:

— Отец! Отец!

Его поведение было мне понятно. Он весь содрогался от увиденного и услышанного, словно ребенок, родители которого всю жизнь прожили в любви и согласии и вдруг совершенно неожиданно для него решили развестись.

— А-а-а! — хрипло откликнулся Вьюнец в ответ на мой удар и, не оборачиваясь, добавил:

— Вот это ты зря!

— Это моя работа, я предупреждала, — отозвалась я, на всякий случай готовясь выхватить пистолет.

Все посетители повставали с мест и с интересом наблюдали за происходящим. Дамы в ужасе переговаривались, мужчины с восхищением смотрели в мою сторону.

Вскоре семенящим, быстрым шагом к нам подошел низенький и худой мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженными усиками. За ним мерно шествовали два здоровенных парня, готовые в любой момент показать свою физическую силу.

Усатый был одет в черный строгий костюм-тройку. Поправив бабочку, которая вдруг стала давить ему шею, он обратился к нам.

Вероятно, это был управляющий, так как говорил он преимущественно о репутации заведения и о том, как ресторан дорожит своими клиентами.

Все эти слова он произнес довольно лояльным, — дружелюбным тоном, разве что в заключение присовокупив, что нам сейчас «помогут выйти из помещения». Вьюнца и Беккера это еще более разъярило, так как, наверное, первый раз в жизни их, словно последних бродяг, выкидывали из заведения, быть гостями которого они оказались не достойны.

Валерий Павлович выпрямился, отряхнулся и, бросив на стол денежную купюру, первым двинулся к выходу. Он потирал раненую руку, которая, судя по всему, после схватки дала о себе знать.

Виталька молча пошел за отцом. То же самое пришлось сделать мне. И Вьюнцу тоже. Я держала его в поле зрения, дабы он на ходу не выкинул еще чего-нибудь.

Оказавшись на улице, Валерий Павлович и Олег Станиславович уже смотрели друг на друга врагами. Бросив полный гнева и злобы взгляд, Вьюнец сел в свою машину и тронулся с места так, что скрип колес был слышен на целый квартал. Столб пыли, поднявшийся за «Шевроле», красноречиво говорил о том, сколь горяч нрав того, кто вел автомобиль.

Беккер-старший снова стал довольно громко раскидываться словами, которые вообще-то не принято произносить в обществе дамы. Когда же Виталька остановил его, что ему удалось далеко не с первого раза, Валерий Павлович строго посмотрел на меня и проговорил, размахивая перед моим носом указательным пальцем:

— Проверь машину. Вполне могли появиться посторонние предметы… Я имею в виду те, которые помогают взлететь на воздух.

— Не глупая, знаю, — ответила я и проделала все то, что принято делать в таких случаях для предотвращения нежелательных происшествий.

— И это… — продолжал Валерий Павлович, когда я закончила, — посмотри, нет ли в салоне «жучков» или как их там… Наши разговоры теперь должны оставаться только между нами! Для меня больше не существует друга, которому я могу доверять. Этот человек, — мой клиент бросил злобный взгляд вслед исчезнувшему уже «Шевроле» — с данной минуты мне враг.

Я с помощью Витальки, давая ему соответствующие указания, тщательно осмотрела салон. Внутри все было чисто. В принципе в этом я и не сомневалась, так как некогда выбрала для себя автомобиль, максимально способный обеспечить мою безопасность.

То, чего в нем не было предусмотрено производителем, мне сделали в престижном автосервисе. Однако, чтобы успокоить клиента, я сейчас следовала всем его указаниям.

«Похоже, с этого момента Беккера вообще не будет покидать чувство опасности», — думалось мне. Однако о недавнем нападении он почему-то не вспоминал. Очевидно, не видел связи между тем случаем и новым поворотом в его отношениях с Вьюнцом.

Мне же эта невидимая нить казалась более и более очевидной.

Кстати, момент был вполне подходящим для того, чтобы посвятить Беккера-старшего в нашу с Виталькой тайну и в ту, о которой знала только я. Теперь, на мой взгляд, «клиент созрел», и мне можно было раскрыть перед ним все карты, сказав и о том, что поведала мне тетя Мила.

Я открыла перед Валерием Павловичем дверцу, и он безмолвно опустился на заднее сиденье. Беккер-младший хотел было последовать за ним, но я отозвала его немного в сторону и решила поделиться своими намерениями, поинтересовавшись Виталькиным мнением на сей счет.

— Я и сам собирался сейчас это сделать, — полушепотом ответил мне он. — Только вот думаю, пусть отец отойдет немного. Да и маму не хочется посвящать… Может, заехать куда-нибудь?

— Опять в кафе или ресторан? — иронично спросила я. — Чтобы Валерий Павлович вновь разгорячился и нам опять указали на дверь?

— Нет-нет, — Виталька закачал головой, — это не подойдет!

— Слушай, — предложила я, уловив в своих мыслях неплохую идею, — а что, если за город выехать, куда-нибудь на природу?

— На пикник, что ли? — не понял Виталька.

— Да нет, — удивилась я его непонятливости, — поедем прямо сейчас просто для беседы. Обсудим все… Природа, она успокаивает… Кстати, мне есть что и тебе сказать.

— Что? — оживившись, спросил Беккер-младший.

— Узнаешь, идем, — ответила я, кивнув на машину, и двинулась к водительской двери.

Виталька явно был недоволен тем, что я от него что-то скрывала, но все же, сев в автомобиль, не проронил о нашем разговоре ни слова. Валерию Павловичу мы сказали, что нам всем не помешает развеяться, и он, глубоко задумавшись, равнодушно махнул рукой.

— Смотри, чтоб слежки не было, — только и вымолвил он, когда я вывернула на дорогу.

В один из моментов мне безумно захотелось напомнить Беккеру-старшему о том, как горячо он защищал своего друга и как глубоко оказался не прав. Но он выглядел настолько жалко, что говорить с ним об этом было равносильно тому, что бить лежачего.