Тайник теней - Мария Грипе

Она сама так сказала, эти слова причиняют мне несказанную боль, потому что их можно истолковать и так, будто она и обо мне предпочла бы ничего не знать.

Имя Ида она придумала себе, когда решила начать новую жизнь.

Для нее это лишь часть имени Лидия – ее настоящего имени. Оно ей никогда не нравилось. Она мне это сказала, когда я попросила ее сохранить имя Ида хотя бы в общении со мной.

Но она не захотела. «Не могу», – и все.

Странно! С ее актерским талантом это, казалось бы, несложно! Но именно от этого таланта она сейчас, вероятно, больше всего хотела бы избавиться. Ибо так и не смогла использовать его по назначению!

Другое дело – я. Мы с тобой. Мы обязательно добьемся успеха. Я уверена.

Я много размышляла об этом. И вот к чему пришла: Сага и Каролина – обе существуют. Живут подле друг друга. Они – две части единого целого. Две души в одном теле. Порой верховодит одна, порой – другая.

Сейчас в основном правит Каролина. Но Сага все время присутствует на заднем плане, время от времени проявляясь в Каролине – в ее движениях и, прежде всего, в се глазах.

Каролина всегда чувствует в себе ее присутствие, как и Сага – присутствие Каролины. Им невозможно друг без друга. Если бы они расстались, обе стали бы несчастными. В настоящее время Сага прячется. Каролина почти каждый день пишет ей письма, но лишь два раза получила ответ. Да и то в каком-то зашифрованном виде. Сага почему-то не желает давать о себе знать. Из-за этого Каролина вначале чувствовала себя неуверенно. Ей казалось, что Сага повернулась к ней спиной. Отрицала ее существование. Решила, что Каролина к ней враждебно настроена. Но сейчас она так больше не думает. Потому что Каролина очень сильно чувствует в себе ее присутствие.

Но Каролина не перестает задаваться вопросом: почему Сага все время играет в прятки?

Однажды она написала Каролине только затем, чтобы намекнуть, что та является Тайником теней. Сначала Каролина расстроилась и обиделась, но потом поняла, что Сага сделала это с благими намерениями. Ее письмо скорее было своего рода напутствием: после этого Каролине и вправду стало легче понимать многие вещи.

Мама – тоже Тайник теней.

Но для нее все намного сложнее. Ибо Ида и Лидия не являются частями одного целого. Они так и не научились жить вместе, совсем не знают друг друга. Когда мама жила жизнью Иды, она хотела забыть Лидию. А теперь Лидия стыдится Иды. Они постоянно отрицают друг друга.

А отрицать – значит стремиться уничтожить…

Мне жаль маму. Мне бы очень хотелось ей чем-то помочь. Иногда мне кажется, что я одна могу это сделать. Ведь я знаю их обеих – и Иду и Лидию. А Арильд и Розильда – только одну. Они и понятия не имеют о том, кем была Ида. Я пишу «была», потому что в данный момент сомневаюсь, что Ида вообще существует.

Но я люблю Иду. И хочу научиться любить Лидию.

А это намного сложнее. Но для того чтобы помочь нашей маме, я должна полюбить и ее.

И в этом ты, Сага, должна мне помочь, если можешь.

Мы с тобой никогда не будем отрицать друг друга! Обещай мне это!

Твоя К.

Р.S. Иногда мне становится чуточку жаль Ингеборг. Она носит в себе какую-то тайну. Теперь я это понимаю. Даже у нее есть что-то, что она вынуждена скрывать».

Нельзя допустить, чтобы для Оке все кончилось так, как для Эдвина.

Они – Оке и Эдвин – чем-то похожи друг на друга. Оба одинаково беззащитны. Каролина часто вспоминает об Эдвине. Они не смогли ему помочь. Помощь пришла слишком поздно. Иногда ей кажется, что это ее вина. Конечно, это не так, но всегда испытываешь угрызения совести, когда кто-то, кого ты знал, умирает.

Они должны были спасти Эдвина. Действительно ли Каролина сделала все, что было в ее силах? Тысячу раз она задавала себе этот вопрос. Особенно теперь, когда в ее жизни появился Оке. Но память об Эдвине возвращается вновь и вновь.

Что если это Эдвин хочет спасти Оке? Через нее, Каролину?

А ведь эта мысль не так уж невероятна, как кажется. Каролина рассказала об Эдвине Ингеборг, и та ее поддержала. Ингеборг твердо убеждена, что именно так все и обстоит в жизни: мертвые помогают живым. Поэтому им нельзя упускать Оке из виду.

Они уже давно его не видели и часто говорили о том, что им непременно нужно сходить и навестить его – они ведь не знают, в каких условиях он живет.

Однажды Каролина снова с ним встретилась.

На Хорнегатан – вот он стоит, собираясь перейти на другую сторону. Прямо посреди улицы, в опасной близости к трамваю, который с грохотом проносится мимо. На дороге снежное месиво, от лошадиных копыт на прохожих летят мокрые брызги. Но Оке бесстрашно шагает вперед по слякоти. Он с трудом тащит бельевую корзину и не замечает Каролину. В этот момент она как раз выходит из магазина, в руке у нее бутылка с молоком.

Смеркается. Воздух сырой и холодный. Оке стоит, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь перейти дорогу. Корзина с бельем слишком тяжела для него.

– Оке, подожди! Я тебе помогу! – кричит Каролина.

Оке испуганно оглядывается, но, увидев ее, расплывается в улыбке.

– А, это ты?

– Да, это я. А куда ты идешь?

– Просто гуляю.

Каролина замечает, что у него зуб на зуб не попадает от холода.

– Просто гуляешь? Вот с этим?

Каролина подхватывает корзинку, в которую как попало напихано грязное тряпье. Видимо, Оке ходил за бельем и теперь возвращается в прачечную, расположенную в доме у них во дворе. Но зачем ему тогда понадобилось переходить на другую сторону улицы?

– Разве ты правильно идешь, Оке?

– Нет. Но это не имеет значения.

– Ты что же, не собираешься идти домой?

Он мотает головой, вцепившись в корзину. Некоторое время они тянут ее каждый в свою сторону. На руках у Оке новые варежки. Но он дрожит от холода в своем тонком перешитом пиджаке, башмаки почти развалились, с каждым шагом из них высовываются пальцы, из-под которых торчат клочья газет.

– Дай мне корзину, Оке. Я помогу тебе перейти через улицу.

Он согласно кивает и высвобождает для Каролины часть ручки.

– Вообще-то я сам управлюсь, – уверенно заявляет он. – Но мы можем нести ее вместе, если уж ты так хочешь.

– Конечно. Она такая тяжелая. Лучше нести ее вдвоем.

Они торопливо переходят улицу.

Вдруг где-то рядом слышится какой-то писк.

Откуда он доносится? Уж не из корзины ли?

Так и есть, из корзины! Там, оказывается, не только белье. Под кипой тряпья что-то шевелится. Присмотревшись, Каролина видит, что это грудной ребенок.