В бой ради жизни - Леонид Андреев

– Давайте, – сухо произнёс Егор, глядя в глаза подполковнику.

Борзов, не теряя ни секунды, кратко изложил суть боевой задачи, которую необходимо было выполнить в глубоком тылу противника.

Капитан Кузьмин внимательно выслушал и принял к сведению все основные положения боевого приказа по выполнению задания.

– Всё ясно, товарищ подполковник, – так же сухо ответил Егор. – Задание мне понятно, разрешите готовиться к выполнению?

– Эх, Егор, Егор, – произнёс Борзов, предложив ему сесть. – Чувствую, что продолжаешь ты обижаться на меня за тот мост. Ну да ладно. На обидчивых воду возят. Значит, говоришь, всё ясно. Ну и что же тебе ясно? – с какой-то язвинкой и с некоторым раздражением проговорил Борзов.

Егор не привык к такой манере обращения. Он резко встал и командирским голосом чётко и кратко повторил основные положения боевого задания.

– Наша разведдиверсионная группа в ночных условиях скрытно десантируется в районе действия абверовской спецшколы, которая готовит диверсантов из контингента военнопленных и гражданского населения на оккупированной территории. Далее наша задача сводится к уничтожению руководящего состава спецшколы и доставке в Центр документации по агентурной сети, а точнее, списков уже заброшенных диверсантов и вновь подготовленных.

Егор замолчал.

– Хорошо, хорошо, а ты всё-таки сядь – разговор предстоит длинный и не простой в силу особенности задания.

– А что в нём особенного? Задание как задание, нечто подобное мы выполняли не раз…

– Эта школа самая продуктивная с точки зрения подготовки и заброски шпионов и диверсантов. И самая опасная, судя по тем кровавым деяниям, которые совершаются этими диверсантами, этими зверями, – произнёс подполковник, перебив Егора. – Итак, ваша цель, как ты уже понял, – устранение руководства школы и по возможности доставка списков уже действующих и готовящихся к заброске на нашу территорию агентов. Почему мы это делаем? – задал вопрос Борзов и тут же ответил: – Потому что у нашей контрразведки нет времени ввязываться в долгие шпионские игры. В этих играх мы имеем определённый успех с другими спецшколами Абвера, но не с этой, возглавляемой неким майором Вальтером Краузе. Так что в виду большого урона, который нанесла нам эта школа и продолжает наносить, принято решение по ликвидации её руководящего состава. Понятно, товарищ капитан?

– Понятно. Надо, значит, уничтожим. Что с ними цацкаться?

– Вот чем ты мне нравишься, Егор Иванович, так это своим неподдельным оптимизмом. Ну всё тебе нипочём. Его заставляют прыгнуть головой в омут, а он храбрится и уже заранее видит победу.

Борзов уставился на Егора, прожигая его взглядом и злобно улыбаясь.

– Не хорохорься, капитан. Данное предприятие весьма и весьма опасно и неординарно, а также не похоже на все предыдущие. Это задание трудновыполнимое и непредсказуемое. Так что тебе и твоим орлам предстоит тщательнейшим образом подготовиться и изучить материалы, касающиеся этого задания. Вот тебе папка, и на всё про всё – два дня. Вопросы?

– Вопросов нет.

– Тогда что ты хотел сказать? Ведь вижу, что хочешь выговориться. Давай валяй.

– Да и сказать-то особо нечего, разве что про опасность и трудновыполнимость. Что касается опасности, так ведь это война, и пока она идёт – ежеминутно гибнут десятки, а возможно, и сотни людей. Так что ж нам её бояться? Что же касается трудновыполнимости и непредсказуемости задания, как вы изволили выразиться, так это как посмотреть. Взять хотя бы тот мост, когда я командовал штрафной ротой. Там задание тоже было непредсказуемо, но в результате оно было выполнено с честью и полностью. Я не разделяю ваш пессимизм и считаю, что наполовину провальных заданий не может быть, товарищ подполковник.

– Ты к словам не цепляйся, капитан. Я что, должен тебе здесь конфетки в рот засовывать и говорить, какие немцы олухи огородные? Я предостерегаю тебя, а точнее, твою группу от вероятного провала, – зло проговорил подполковник Борзов, новый начальник разведдиверсионного отдела штаба фронта.

– Открою тебе секрет, – продолжал подполковник, вздохнув и сделав небольшую паузу. – Ваша группа вторая, которая будет пытаться выполнить это задание. А насчёт моста можешь не припоминать. Неизвестно, как бы ты поступил на моем месте. Никогда не зарекайся в своей честности и порядочности, когда дело касается жизни или смерти целой армии, зажатой в удушающих тисках противника. Когда на алтарь победы большинства положено меньшинство, пусть даже самых нужных и самых лучших людей.

Некоторое время оба стояли молча, глядя в упор друг на друга.

– Ладно, нам ведь с тобой ещё долго работать, Егор, хватит дуться. А сейчас для более детального и углублённого ознакомления с заданием пройди в отдел моего заместителя и твоего давнего знакомого – полковника Ерофеева Андрея Леонидовича, поскольку он основной и ответственный разработчик этой операции. Всё. Впрочем, можешь выпить со мной чаю. Есть сахар с лимоном.

– Спасибо, Николай Петрович, но мне не терпится встретиться с полковником Ерофеевым.

– Понимаю, понимаю. Ну что ж, ступай.

Егор не вошёл, а влетел в соседнюю комнату, где располагался отдел, возглавляемый полковником Ерофеевым. Невзирая на субординацию, они обнялись.

– Рад, весьма рад за тебя, Егор Иванович, и за твоих ребят. За то, что в очередной раз выполнил сложное и опасное задание, а главное – вывел всех живыми.

– Да что там, Андрей Леонидович, это мой долг, – как бы стесняясь, произнёс Егор. – Вы лучше о себе расскажите, как здоровье и всё остальное. Да и, кстати, почему вы здесь, почему возглавляете теперь другой отдел?

Егор оглянулся по сторонам.

– Почему вы не там, где сейчас этот Борзов? В чём дело, Андрей Леонидович?

– Егорушка, ты единственный близкий человек, кто остался в моей жизни после гибели всей моей семьи. И я бы не хотел потерять ещё и тебя. Так что, пожалуйста, не задавай мне больше подобных вопросов. А чтобы не было недоразумений, скажу только одно. Старость всегда должна уступать дорогу молодым.

Андрей Леонидович на некоторое время замолчал, доставая из кармана портсигар с папиросами. Чувствовалось, что многое было недосказано и скрыто.

С тех пор как они чудом остались живыми почти из всей полёгшей на мосту штрафной роты, многое изменилось. Подполковника Ерофеева через некоторое время реабилитировали и восстановили в должности, поскольку его опыт грамотного разведчика и умелого военачальника стал востребованным. А вскоре и вовсе повысили до полковника за титаническую деятельность на разведывательном поприще. Егора тоже не забыли и предложили продолжить боевую деятельность, но уже по линии разведки. И его будущее было ясно и понятно, главное – оставаться живым в этой чудовищной войне.

Но вскоре служебная звезда полковника Ерофеева начала помаленьку закатываться. И не потому, что он был стар. Ему не могли простить службу в Белой армии. Несмотря на военное время, в глубоких тыловых штабах сохранились, а кое-где и процветали карьерные интриги и игры, создатели которых с большим удовольствием при случае подставляли подножку таким, как полковник Ерофеев, и ему подобным. Всё это Егор прекрасно понимал и не стал перечить бывшему белогвардейскому офицеру.