Его тайные желания - Тата Кит

— Ты идешь в кино с мамой? — выпучила Вилка глаза.

— А то, что было дальше, ты слышала?

— Её блондинистый мозг перегорел еще при слове «во-первых», — рассмеялся Артем и поспешил обнять и поцеловать сорвавшуюся тигрицу в лице моей подруги.

— Всё у меня нормально, — заверила я парочку, которые с трудом отлипли друг от друга. Тёма с трудом отлип, разумеется. Вилка переключалась с объекта на объект гораздо быстрее. Стрекоза.

— Тогда в выходные давай куда-нибудь вместе сходим? — предложила она.

— Если вы не будете пытаться с кем-то меня сводить, то сходим.

— Ладно, — сдалась Вилка. — Будем только ты, я, Артём и наши смачные поцелуи.

— Без меня, надеюсь? Поцелуи-то? — скуксилась я.

— Для начала да, а там посмотрим, — хитро улыбнулся друг и обнял нас обеих, притягивая к себе.

— Я, наверное, пережду выходные в бункере, — пропыхтела я, пытаясь вытянуть волосы из-под руки парня.

— Мы тебя и там достанем, подруга, — обняла меня Вилка, прижав к ним так, что для вдоха не осталось места.

Позже вечером, когда я после пар и одинокой прогулки по набережной завалилась домой с гудящими ногами, вслед за мной в квартиру впорхнула и мама, светясь от счастья, как лампа Ильича.

— Ты чего такая счастливая? — спросила у нее, помогая снимать пальто.

— Игорь Ренатович только что подвез меня до автобусной остановки. Представляешь? Такого раньше никогда не было!

— Я же говорила, что он скоро тебя разглядит, — улыбнулась, глотая душащий горло ком.

— Разглядел! Не то слово! — продолжала восхищаться мама. — Видимо, мне скоро грозит повышение.

— Почему?

— Игорь отправляет меня в командировку. Завтра утром нужно вылетать. Билеты уже в сумке. Так что прости, доча, но в кино мы сегодня не сходим. Нужно сумки собрать и документы кое-какие подбить.

— В командировку? — нахмурилась я. — И надолго?

— Дней семь-десять, — прикинула мама. — Там на месте виднее будет.

— Ты же раньше никогда в командировки не ездила, — странное чувство скребло позвоночник.

— Раньше не ездила, — мама кокетливо тряхнула волосами, глядя на себя в зеркало. — А теперь я нахожусь в зоне особого внимания своего горячо любимого начальника.

Что он задумал? Или я напрасно паранойю и эта поездка не имеет никакого отношения ко мне?

Глупо полагать, что спустя две недели Игорь вдруг вспомнит обо мне и, тем более, придумает какой-то хитрый ход, чтобы подобраться ближе. Он принял моё решение о нашем расставании, даже не поведя бровью. Вряд ли у него такая медленная реакция…

***

Уже четвертый день чувствую себя параноиком.

Упорно складывается впечатление, что что-то готовится за моей спиной и скоро я об этом узнаю, но в самый неподходящий момент. Еще никогда, находясь в квартире в полном одиночестве, я не закрывалась на все три замка, что имелись на двери. Третий замок вообще никогда не использовался и мы с мамой просто забывали вызвать слесаря, чтобы снять его.

Кстати, мама на связь выходила только поздно вечером и в исключительно уставшем состоянии, ругая бухгалтерию того филиала, на чем свет стоит. Я мало понимала, в чем смысл ее поездки, но примерно догадывалась, что ей нужно было провести проверку, перелопатив тонну бумаг.

Если Игорь решил приударить за ней таким образом, то мне ее очень сильно жалко. В таком случае, я бы лучше взяла подобный «удар» его ухаживания на себя.

Время неумолимо близилось к девяти вечера. Сидя за ноутбуком, не очень ответственно подходила к работе над завтрашней презентацией. Мысли то и дело возвращались к Игорю, и от этого хотелось только злиться. Прошло уже три недели, а я всё еще чего-то жду. Это, наверное, чисто по-женски или особенность возраста такая, — оттолкнув мужчину, ждать, когда он начнет рыть землю, чтобы вернуть девушку его оттолкнувшую?

Честно говоря, с каждой такой мыслью всё сильнее хотелось ударить себя по голове. Или головой об стол — что, тоже неплохой вариант для того, чтобы мозги уже встали ровно так как им нужно стоять у взрослого половозрелого человека. Ну, или хотя бы удариться головой так, чтобы по извилинам перестали прыгать розовые пони, заставляя мечтать о том, чему противостоит логика поступков.

Надеюсь, с возрастом эта хрень пройдет как-нибудь сама.

Краем уха прислушивалась к прихожей, ожидая звонка или стука в дверь. Готовить для себя одной не было никакого интереса, поэтому питаться пиццей уже который день подряд для меня стало нормой существования. Все студенты так живут, а я, вроде, тоже студентка. Правда, если не перестану думать об одном чертовом айсберге и днем и ночью, то мне грозит скорое отчисление. И тогда пицца перестанет быть для меня обесцененным капризом, а станет небывалой роскошью, которую я смогу себе позволить только в день скромной з/п.

Взглянула на часы, висящие на стене и начала нервничать еще больше. Осталось три минуты до окончания гарантированного времени доставки, после которых мне придется звонить в службу доставки и жаловаться или даже спорить. Они, конечно, гарантируют, что в том случае, если курьер не доставит пиццу за шестьдесят минут с момента ее заказа, мне гарантирована большая бесплатная пицца, но для того, чтобы ее получить мне придется пожаловаться на курьера, у которого, возможно, была уважительная причина опоздать.

Скрипя зубами, всё же, приготовилась жаловаться. Осталось две минуты.

Гипнотизирование секундной стрелки приблизило меня к оставшейся минуте и неудобному звонку.

Но меня спас вполне удобный звонок в дверь.

— Успел, — облегченно выдохнув и, швырнув телефон на кровать, на цыпочках выбежала в прихожую. Поправила бретельки старой майки и расправила тканевые шорты, придавая себе не лежалый вид.

Взяла с комода заранее приготовленные деньги за заказ и немного чаевых курьеру. Открыла первый замок, второй, третий и, наконец, открыла дверь, приготовившись избегать зрительного контакта с курьером. Не хотелось бы видеть в чьих-то глазах осуждение, кричащее о том, что я могла бы и сама себе что-нибудь приготовить, а не гонять, возможно, хорошего парня через весь город.

— И давно ты питаешься этой дрянью? — до боли знакомый голос заставил опешить и резко поднять взгляд, чтобы намертво влипнуть в лёд голубых глаз.

— Черт! — сорвалось с губ и руки сами дернулись, хлопнуть дверью, рискуя попасть Игорю по носу.

Но айсберг не так-то просто обойти или избежать с ним столкновение.

Я практически повисла на двери, которую Игорь не позволил мне закрыть, открывая ее шире вместе со мной.

— А теперь… — начал он, входя в квартиру. Небрежно швырнул пиццу на комод и стянул с плеч пальто. — …После того, как я дал тебе время еще раз хорошенько взвесить свое решение и избавил тебя от бутафорской преграды, я хочу, чтобы ты еще раз сказала мне, глядя прямо в глаза, но уже при нормальном освещении, что мы расстаемся.