Восьмое делопроизводство - Николай Свечин

— Широколицый такой, — напомнил сыщик. — Двое по бокам его поддерживали.

— Был с широкой рожей, — припомнил один из мужиков. — И с ним ребята. Я хотел их обслужить, но Демьян Иваныч перехватил.

— Кто такой? — бросил свидетелю монету сыщик. Тот ловко ее поймал и закончил:

— Кузовков фамилия, бляха сто пять, вольный.

— Где он сейчас?

— Дома должон быть. Где-то по-возле Лиговки проживает, а точно не скажу.

Адресный стол выдал восемь Кузовковых, но Демьяна нашли быстро. Тот пребывал в запое и трудиться не спешил. Когда Лыков явился на Воронежскую улицу и взял агамемнона за пищик, тот долго вспоминал.

— Ага… Значитца, это было пятого дни? Ну-ну… Стоко время назад, рази упомнишь?

Статский советник отвесил извозчику добрую затрещину, и это помогло.

— Точно так, ваше сковородие! — вспомнил тот. — Аккурат с того дня и отдыхаю, как дали мне синенькую бумажку. Был пьяный седок! Мордастый такой. Как сейчас помню.

— Сильно выпимший?

— Ох, сильно… Ноги не волочил. Товарищи его под руки вели.

— Куда ты их отвез?

— А эта… в изоляционные квартеры. Холера у него, вишь. Я коляску карасином вымыл, и тово… обошлось.

— Где те квартиры?

— Так знамо где. Пятая Измайловская рота, третий дом.

— А точно он пьяный был? Ты, когда экипаж мыл, крови не нашел?

Кузовков молчал и отводил глаза.

— Что, опять затрещину захотел? Отвечай!

— Была кровь, ваше сковородие. На полу.

— И что ты подумал?

— Подумал: подрались по пьяному делу, кто-то кому-то юшку и пустил. У нас, русских, ведь как? Вот со мной был случай…

— Почему в полицию не заявил? — оборвал философские рассуждения извозчика сыщик.

— Нешто я с ума съехал? — удивился Кузовков. — Вам тока заяви, потом не отмоешься. И вобче… мне выезжать пора. Хватит пить!

Значит, Лыков действительно попал в одного. Сообщники отвезли его под видом пьяного в изоляционную квартиру. Алексей Николаевич знал эту уловку. Такие квартиры городская управа держит для временного размещения людей, когда в их жилищах проводят санитарную обработку от крыс и все пропитано мышьяком. В Петербурге около полусотни изоляционных квартир. Часть находится в городских домах, а часть — в доходных, и управа платит за них владельцу. В результате нет-нет да случаются скандалы. Один из членов управы, например, водил туда любовниц. Иногда там же селят командированных земцев, что незаконно. А иногда за взятку в такие квартиры прячут уголовных без документов. Прописку в них не спрашивают, полиция не заходит — живи спокойно. Знай плати служащему, который распоряжается временным фондом.

Прошла почти неделя, шансов захватить скоков не было. Но хоть следы поискать… Полицейские ринулись в Пятую роту, обошли все квартиры и в одной из них нашли труп мужчины с огнестрельным ранением в правом легком. Покойник уже стал пованивать… Лыков явился на обыск с фотокарточками подозреваемых, и точно: убитый оказался Фирсом Титкиным по кличке Кабысдох. Одним негодяем в банде теперь меньше. Впервые им сорвали ограбление и нанесли потери. Но что дальше? Где искать людей, которые теперь затаились еще глубже?

Лыков пришел в палату к Азвестопуло и рассказал новости. Коллежский асессор порадовался:

— Я отомщен… Будет знать, как нас, грекосов, стрелять.

— Но оцени находчивость, — заметил шеф. — Любые другие бандиты затаились бы на станции. И уехали бы с раненым в Москву. А эти хладнокровно сели с нами в один поезд и вернулись назад. Причем Титкин себя не выдал, честно отыграл роль пьяного. Сильный характер! Обычным скокам такое никогда не придет в голову. Думаю, с ними был главарь. Ехал в соседнем вагоне, руководил операцией оттуда. Когда увидел, что вышло, мгновенно принял парадоксальное решение, которое их спасло. Он же, видимо, приказал бросить раненого Кабысдоха. Его можно было бы спасти, если сразу отвезти в госпиталь. Но им туда было нельзя. И они оставили товарища умирать.

— Вы узнали, как бандиты оказались в изоляционной квартире? — поинтересовался Сергей. Похоже, он выздоравливал, если стал рассуждать о деле.

— Место им продал столоначальник из городской управы. Тут нечего ловить. А вот в потайном кармане у Кабысдоха мы кое-что нашли. Видимо, они второпях плохо обыскали тело. И забыли изъять железнодорожный билет до Арзамаса.

Грек даже попытался повернуться в кровати, так его заинтересовала новость. Но только охнул.

— До Арзамаса?.. А его не нарочно подбросили? Чтобы мы как дурачки туда побежали…

— Маловероятно, — рассудил статский советник. — Там еще деньги были, двести тридцать рублей. Что, скоки бросили бы такую сумму? Просто спешили. Знали, что я рано или поздно найду это место. Надо ехать туда, вынюхивать и высматривать. А ты вон какой.

— Возьмите с собой Анисимова… — чуть слышно порекомендовал помощник. — Он умный, умнее даже меня…

— Иван Федорович не дурак, но в таком деле какая от него может быть помощь? Он никогда не вел дознаний. Случись что, не сможет объясниться с фартовым человеком. Как думают скоки, на что способны, для него темный лес.

— Он умный, — настойчиво повторил грек. — С фартовым вы без него объяснитесь… А концы с концами сводить он пригодится…

— Я, что, сам не сведу? — даже обиделся Лыков. — Чему меня может научить отставной артиллерист? Которого даже уволили без мундира.

— Анализу, вот чему.

— Слава богу, я уже тридцать лет ловлю всякую дрянь, по преимуществу успешно, и обхожусь без анализа.

— Наступает другое время, Алексей Николаевич, — осторожно, как с маленьким, повел разговор Азвестопуло. — Видите, появилась дактилоскопия… Судебная медицина так и прет… Баллистическая экспертиза, химическое исследование ядов. Без науки будет все труднее. А вы по старинке надеетесь на свои кулаки… Так и самому можно вылететь без мундирчика лет через пять. А такие, как мы с Анисимовым, вас заменят…

— Черта с два он меня заменит, — разволновался статский советник, напуганный прогнозом. — Но, может, ты прав? Начать натаскивать Ивана Федоровича? Так-то он симпатичный, не суется куда не надо, но и на мозоль наступить Запасову не позволил. Опять же, пусть Восьмое делопроизводство займется делом. Не все инспектировать на местах, надо иной раз и практикой подкреплять теорию.

— Значит, едете в Арзамас? Вдвоем?

— Едем.

На этих словах грек откинулся на подушки и впал в забытье.

У Лыкова были и личные причины навестить родные места. Арзамас появился кстати. Три недели назад на Волге случилось очередное несчастье. В одиннадцать часов ночи напротив села Исад Макарьевского уезда пассажирский пароход Кашиной «Дмитрий» врезался на полном ходу в стоящую без огней землечерпалку. Два человека убились насмерть, еще четверо покалечились, несколько пассажиров упали в воду и утонули. Капитаном на «Дмитрии» был Иван Вагранкин, муж сестры Алексея Николаевича Елизаветы. И хотя вина была не его, Вагранкина сняли с должности и начали следствие. Семья оказалась в трудном положении. Родственники одной из жертв выставили счет на десять тысяч рублей! Явно решили заработать вымогательством. А тут еще дела у Марии Капитоновны Кашиной пошли все хуже и хуже. Три парохода забрали за долги, начались увольнения служащих. И бедняга капитан повис на волоске. А накоплений он нажить не успел. Какие при такой хозяйке у ее работников могут быть накопления?