Лунные волки - Михаил Кисличкин

— Подождите часик, — девушка окинула фигуру парня внимательным оценивающим взглядом. — Я быстро сбегаю что-нибудь куплю. И не вздумайте отказываться, так надо, — добавила она, заметив, что Сергей порывается что-то сказать.

Вот так и получилось, что несколько часов спустя офицер сидел на кухне маленькой двухкомнатной квартирки, одетый в немного великоватые ему длинные шорты и футболку, пил чай с пирожками и ждал, когда его парадная форма будет приведена в порядок. Честно говоря, он уже никуда не торопился. Пирожки оказались вкусными, чай ароматным, а Таня, с которой они незаметно перешли на ты, нравилась ему еще больше пирожков.

Было ей двадцать лет, училась она в вечернем отделении института на биолога по специальности «Технология возобновляемых биологических ресурсов», подрабатывала лаборантом в одном из московских институтов. Жила вдвоем с мамой, которая сейчас была в командировке. Девушка была по-настоящему умной, открытой и оказалась интересным собеседником. Держалась она с Сергеем свободно, дружески, как будто они с первого класса в одну школу ходили, но в то же время без какого-либо женского кокетства. Сергей не понимал ее мотивов: с самого начала ему показалось, что он так понравился Тане, что она чуть ли не готова сразу кинуться ему в объятия, но потом увидел, что это не совсем так. Стиль ее общения был подчеркнуто дружеским, без заигрываний. Может, свою роль в этом играла религиозность девушки — в квартире был отдельный уголок с иконами, а на полках массивного шкафа преобладала духовная христианская литература. На прямой вопрос о церкви она и ответила прямо — да, я верующая, православная, хожу в храм. Дальше Сергей спрашивать не стал — ему было как-то неудобно. Он сам был крещен родителями еще в младенческом возрасте, «потому что ребенка крестить надо», но на этом все и закончилось. Впрочем, атеистом он бы себя не назвал — тот, кто воевал, к этим вещам относится осторожно. Просто всерьез не задумывался над этим.

К вечеру офицерская форма была выстирана, высушена и отглажена, и Сергей с неохотой распрощался с Таней, договорившись о встрече на следующий день.

Потом были еще встречи.

Сергей все-таки получил ту романтику долгих невинных свиданий, от которой пытался убежать, применив решительность и натиск боевого офицера. Хотя он попробовал этот метод еще раз: когда на третьем свидании предложил Тане ехать с ним в один из пятизвездочных отелей на берегу Средиземного моря и провести там вместе несколько оставшихся от отпуска дней.

— Нет, — сказала девушка, подумав недолго. — Так не пойдет. Ты мне нравишься, Сережа. Правда. Я обещаю тебя ждать. Но все должно быть сделано правильно. А уехать в отель будет неправильно.

— Но что в этом такого? — изумился Сергей.

— Так нельзя. Ты должен меня полюбить. Я тоже. Это важно, я хочу любить и быть любимой по-настоящему. Пока рано. А уподобляться кроликам не стоит ни тебе, ни мне.

А потом отпуск закончился. Точку в нем поставил долгий поцелуй и блестящие глаза Тани у входа в космодром. Сергей хотел уйти не оглядываясь. Но не смог, оглянулся в последний момент, когда створки автоматических входных дверей уже закрывались. Таня стояла и смотрела ему вслед…

Звездолет девяностого проекта был большим. Почти в два раза длиннее «семидесятки» и в полтора раза толще. Неудивительно для корабля, который должен был совершить самый дальний в истории человечества гиперпрыжок и проникнуть в систему Эридана. Хотя и не без посторонней помощи. Ученые из специального отдела флота при ОЗБ разработали какую-то хитрую промежуточную схему с задействованием только что достроенного единственного земного гиперпространственного звездолета-носителя. Он должен был проделать часть пути с тремя «девятками» на борту и выпустить их в нужной точке пространства, из которой те уже смогут достичь системы Эридана самостоятельно. «Девяткам» предлагалось сделать свое дело во вражеском тылу и вернуться обратно, к кораблю-матке. Принципиально подобная схема была разработана еще около года назад, но реально осуществить ее помог недавний случайный визит «семидесятки» Сергея в пасть врага. Точные данные по гравитационным взаимодействиям в системе Эридана были очень важны для настройки сверхдальнего прыжка. И Сергей со своим экипажем сумели их предоставить. Так что операция готовилась с максимальной скоростью. Тем более что обстановка на фронте становилась все более и более невеселой.

Потерпев поражение в битве за Землю, эридане временно отказались от идеи разгрома человечества одним ударом. Два поражения подряд заставили их изменить тактику и временно забыть про Солнечную систему. Зато интенсивность боев в системе Барнарда и Альфа Центавра выросла чуть ли не на порядок. За земными транспортами с обогащенной рудой развернулась настоящая охота. Эридане от прямых атак перешли к системе патрулей, пытаясь контролировать наиболее вероятные маршруты прохождения транспортных кораблей землян. И небезуспешно. Обычно действовали тройками: два боевых корабля и один звездолет с детектором возмущений гиперпространства, отслеживающий земные звездолеты. Если раньше нападения в основном приходились на человеческие базы, прикрывающие рудники, а транспорты летали относительно свободно, то теперь каждый вылет грузового звездолета был своеобразной лотереей со смертью, враги могли запросто уничтожить его в гиперпространстве или ждать в точке выхода. Каждый восьмой транспорт обычно не переживал и первых двух рейсов…

Принять против врага серьезные контрмеры земляне не могли — не хватало ресурсов и кораблей. В последнем крупном сражении победа была на стороне людей, но и потери были значительными. Нельзя было отставить в сторону и восстановление практически уничтоженной планетарной обороны Земли, требовавшее бездну ресурсов. Люди проигрывали навязанную им войну на истощение сил.

Вскоре Земное Командование получило и более серьезные проблемы — в системе Альфа Центавра эридане сожгли крупнейшую добывающую базу на железно-никелевом астероиде «Магнитка». Сильно поредевшая сеть земных патрулей в этой системе не успела собрать свои силы в кулак и помочь в бою стационарным боевым базам, прикрывающим шахтерскую колонию. Потеряв несколько звездолетов, эридане сожгли поселок, перерабатывающий и обогатительный заводы, а также запечатали вход в шахты термоядерными взрывами. Поставки металла для военных нужд упали на четверть, что ставило крест на программе быстрого наращивания сил флота.

Впрочем, Сергея и его экипаж эти проблемы пока не касались. Спецотдел дальнего прорыва получал все необходимое в первоочередном режиме. В закрытой части лунной базы, той, что формально относилась к объединенной военной судоверфи Луны, был немаленьких размеров подлунный ангар, в котором стояли готовящийся к старту звездолет-носитель и три экспериментальных «девятки», как прозвали звездолет дальнего прыжка девяностой серии его будущие экипажи. К некоторому своему удивлению, Сергей опознал в экипажах двух других новейших звездолетов своих давних знакомых: экипажи Паши Соколенко и Светы Викаревой. В последнем бою она чудом выжила в полуразрушенной «семидесятке», потерявшей после ракетного удара управляемость и с трудом сумевшей выйти из гиперпространства, используя последние резервы энергии. Потерявший возможность двигаться и сопротивляться корабль эридане добивать не стали — к этому времени они уже проигрывали сражение и спешили спасти остатки своих сил. Светлане пришлось плохо: у нее погибла четверть экипажа, вышел из строя реактор и большая часть оборудования, а корабль впоследствии был признан не подлежащим восстановлению. Поэтому предложение быстро получить новый корабль, да еще с более мощным вооружением и гипердвигателем она восприняла с энтузиазмом и перевелась со своими людьми в спецгруппу флота. Хохол же пояснил свой перевод на новый корабль просто: «Казаку любо, чтобы шашка была острой, конь добрый, а пика наточена. И басурман, басурман побольше, чтобы рубить всласть шашкой их песьи головы да пикой колоть. И то, и другое, и особенно третье спецотдел обещает предоставить. Так чего еще думать?»