Серая крепость - Александр Викторович Горохов

не успели, а за изготовление самогона всем пригрозили знатными звиздюлями, вплоть до изгнания в степь. Не ради борьбы за трезвость, а чтобы избежать траты на него продуктов, которые и без того экономили. Чтобы добро на дерьмо не переводили. Так что каждому взрослому досталось граммов по пятьдесят алкогольных напитков. Правда, часть из них была довольно изысканными, предназначенными для богатеньких «охотников». Ну, а детям перепали остатки «заначенных» кондитерских изделий из базовского магазинчика.

Наутро же после празднования дозорные опять подняли тревогу: дюжина всадников и только трое саней движутся с запада. Опять откупщик за данью, только умеривший аппетит?

Оказалось, нет. Пожаловал купчина, решивший на свой страх и риск сунуться к чужакам, гадости про которых рассказывали сопровождающие Путяту Алексеевича, но неплохо отзывались пограничные стражи. Мало того, наслушавшись про чудеса Серой крепости, правильно просчитал, что в ней он может разжиться добрым железом. Что в обмен везти? Долго гадал, вспоминая рассказы стражников про изобилие сладостей, в которых те так и не почувствовали привкуса мёда, отличную соль, «богатые» одежды и добрый белый хлеб. Но, помимо серебра, всё-таки прихватил с собой нескольких небольших бочонков мёда, пудов пятнадцать ржаной муки, пару пудов орехов, как лесных, так и грецких, да пуд воска. На пробу. А там, если его не прогонят от самых ворот, как прогнали откупщика, выяснит, что потребно странным жителям странной крепости.

Не прогнали. И ворота открыли, и в палатах поселили таких, что князь позавидует. Может, у князя в палатах и больше тканей драгоценных, да резьбы деревянной. А вот окошек с такими огромными стёклами у него точно нет. И воду князю ковшиком подносят, черпая из кадки, а тут — крутнул штучку с названием «кран», и водичка ключевая сама тебе течёт. Не свечи восковые жечь надо, чтобы темень разогнать, а ткнуть пальцем в специальную дощечку на стенке, и вспыхнет под потолком «лампа» огнём бездымным. Да таким ярким, что и сотня свечей не осветят. Чтобы нужду справить, хоть большую, хоть малую, не на мороз бегать требуется, а в специальной каморке корчага белоснежная стоит с водой на донышке. Нажал на кругляш серебристый, и всё, что отлил или наложил, куда-то потоком воды унесло. Потому, видно, и никакого смрада в той каморке не чувствуется, сколь ни нюхай. В соседней — лохань огромная, тоже белая, как бы тонким слоем камня цельного покрытая. И вода в неё из двух кранов течёт, смешиваясь по пути, в одном горячая, в другом холодная. А чтобы вылить ту воду, ни переворачивать лохань не требуется, ни вычерпывать. Затычку из дырки на дне вынул, и она сама невесть куда убежит. Печей в палатах тоже нет, а тепло в них — как в добро протопленной избе. Одно не по-христиански: иконы нет, чтобы помолиться. Так ведь и не в каждом постоялом дворе их отыщешь.

Много ещё чуднОго в тех палатах, о чём, расскажи кому, тебя за сказочника посчитают. От постелей из богатых тканей до чарок и кувшинов из такого чистого стекла, что никогда гость курский не видывал.

Князь местный, опять же, не побрезговал лично принять купца. Не чванливый князь. Отличие от прочего городского люда только в сабле на боку. И живёт, сказывают, в палатах даже более тесных, чем гостей расселили. Сам по-русски едва-едва лопочет, хоть и зовёт себя русским человеком, крестом себя осеняет. А толмачит ему специально приставленный человек, которого он уважительно Василием Васильевичем величает. Оба бород не носят, хоть и не юноши уже. Да и вообще Шестак Гусёнков, как по-уличному зовут купца, всего двух или трёх мужчин с бородами видел в странном этом городке.

Помолиться пока тут негде. «Вон, рубим церковь, — кивнул князь Андрей Иванович. — К весне закончим, тогда и можно будет молиться».

А про обилие железа не соврали стражи степные. Столько его тут, что, пожалуй, даже во всём стольном граде Киеве меньше. Не только всевозможные повозки, которых множество, из него сработаны, а даже два огромных полукруглых амбара. И доброе железо! Предложил князь к покупке клинки мечей без рукоятей да ножи, из него кованые, копейные наконечники. Опробовали стражи эти товары, аж крякнули от восхищения. «Бери, шепчут, на всё серебро, что есть, бери. Не прогадаешь!»

И всё, что Шестак привёз, забрал князь. От воска только сперва нос воротил, а потом, поговорив с кем-то из бояр, и на него согласился. Правда, предупредил, что больше его пока не потребуется. А вот борошна, хоть ржаного, хоть пшеничного, ещё пудов сто купит. А то и сто пятьдесят. И мёда пудов пять. И орехов по паре пудов. И кур-несушек да живых гусей домашних с утками домашними по паре дюжин. Расчёт, как и за уже купленный товар, железными коваными изделиями. Только не доспехами или готовыми мечами, а их заготовками под дальнейшую работу оружейников. То есть, только рукояти приладить.

В общем-то, и без подсказки стражей, нанятых его сопроводить в Серую крепость и обратно, Шестак и сам сообразил, что барыши от купленного получит знатные. Можно, можно с чуднЫми людьми из чуднОй крепости торговать! И можно, и нужно.

Фрагмент 16

31

— И что нам сегодня бог послал? Так… Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, икра красная. Да! Икра заморская, баклажанная!

— Где ты, Борода, нашёл икру, даже баклажанную? Не говоря уже про щучьи головы и заячьи почки. Икру, как ты должен знать, ещё в ноябре доели. Тушёная зайчатина есть, мелочь рыбная есть. И, как всегда, конина. Опостылела уже, — фыркнул кто-то за соседним столом.

— Уж помечтать нельзя, — «обиделся» Юрец. — И не конина, а тарпанятина! Диетическое мясо! А с чёрной икрой мы, Витька, действительно промахнулись, маловато засолили. Ничего, теперь умнее будем. Готовься: как осетры на нерест пойдут, забьём этой икрой с полсотни бочек, и на всю следующую зиму хватит. Да и самих осетров да сомов наморозим тонн несколько. Радуйся, что хлебушек чёрненький появился. Обожаю его!

На чёрный хлеб, испечённый из ржаной муки, привезённой курским купцом, действительно, накинулись многие. Особенно — на фоне ограничения хлебной нормы, введённой из-за скудных запасов пшеничного зерна.

— Наморозим… Где ты холодильник на несколько тонн возьмёшь?

— Всему тебя учить надо! Думаешь, для чего эту яму у второго ангара вырыли, а теперь изнутри досками обшивают? Ледник там будет. Большущий ледник. Тонн пятьдесят льда туда загрузим, чтобы до следующей зимы не растаял, вот тебе и морозильная камера.