Самая страшная книга. Рассвет - Олег Кожин

Костя, сволочь, мерзавец, спас ее. Сам того не зная, совершил большой мужской поступок, сохранил жизнь супруги. Пусть она и не просила. Чернявенькая врачиха, бюстом и молодостью похожая на ту потаскуху, которую трахал ненаглядный Костенька, говорила, что волосы его послужили своеобразным фильтром. Именно поэтому Лилю успели откачать. За это она обожала мужа еще больше. И ненавидела – ведь он ушел, не взяв ее с собой.

Отшвырнув с пути стол, Лиля промчалась в спальню. Толкнула дверь, слепо зашарила руками. Темнота, хоть глаза коли! Она хлопнула ладонью по выключателю. Ничего. Щелкнула клавишами туда-сюда и наконец вспомнила. Она сама отключила автоматы в электрощитке, перед тем как выкрутить конфорки до упора. Да, в Интернете писали, что простой выключатель не сможет спровоцировать взрыв, даже если квартира будет наполнена газом под завязку, но Лиля предпочла подстраховаться. Ей вовсе не хотелось, чтобы из-за ее мести одному козлу, не способному держать член в штанах, пострадали невинные люди.

Нащупывая путь ногами, Лиля подошла к окну. Шторы застряли, не желали открываться. Она нетерпеливо рванула их вниз, обрывая вместе с карнизом. Загрохотало. Карниз повис на одном креплении, качаясь из стороны в сторону сломанным маятником. Любопытная луна заглянула в окно, такое же грязно-серое, как в гостиной. Лиля взвыла.

Семейная двуспальная кровать превратилась в погребальное ложе. Костя лежал на боку, подтянув колени к груди. В широких семейных трусах и белой футболке. Сбитое одеяло холмиком высилось в ногах. Вихрастая голова покоилась на краю подушки. Борода испачкана рвотой, стекающей из уголка рта. Кожа не просто бледная – синяя, как свежий непрочный лед. Стоя в изголовье, Лиля гладила воздух вокруг его лица, боясь прикоснуться. Ей казалось, что кожа проломится, пойдет ко дну хрупкими осколками, а из проломов хлынет стылая жижа.

– Костенька! Миленький! Я не хотела так… Мы должны были уйти вместе!

Всхлипывая, она встала на колени, уткнулась лбом мужу в бедро. Твердое, как пластик, и такое же холодное. Рыдания сотрясали ее. Слезы капали на матрас и тут же впитывались. В дверь колотили соседи. Зря она выключила автоматы. Следовало действовать наверняка, может, даже предусмотреть какой-нибудь самовоспламеняющийся механизм, как в кино. Чтобы полдома в кирпичную крошку разнесло! Почему они не умерли вместе? Почему?!

– Потому что ты ни в чем не виновата, и тебе незачем умирать.

Лиля подпрыгнула, сжалась в испуге. На предплечьях зашевелились волоски. Голос был женский. Негромкий, но уверенный. Смутно знакомый. Он раздался из дальнего угла спальни, куда не доставала серебристая лунная дорожка.

– Кто здесь?! – голос Лили дрожал.

В ответ – мертвящая тишина. Даже соседи бросили попытки выломать дверь.

Лиля поднялась, настороженно вытянула шею, стараясь увидеть хоть что-нибудь. Ничего. Она несмело шагнула вперед, и прищуренные глаза наконец разглядели тонкую фигуру, двинувшуюся ей навстречу.

– Кто ты?! Что ты здесь делаешь?! Это моя квартира!

Незнакомка не шевелилась. Лиля сделала еще один шаг. Силуэт во тьме приблизился ровно на столько же. Минута напряженного молчания, и Лиля истерично хихикнула. Отражение! Там, у стены, встроенный шкаф-купе, с огромными зеркальными панелями на раздвижных створках. Она испугалась самой себя! Неудивительно, потекшая тушь превратила глаза в черные ямы.

Уже без боязни Лиля подошла почти вплотную. Луна освещала ее со спины, окутывая серебристым ореолом, отчего отражение казалось почти черным. И все же в этой черноте отчетливо просматривались черты лица и заинтересованный, изучающий взгляд. Была в отражении некоторая ненатуральность. Лиля из Зазеркалья выглядела чуть худее, подтянутее, да и морщин, насколько позволяло разглядеть скудное освещение, ни одной не было! Перед ней стояла Лиля семилетней давности. Лиля до знакомства с самым прекрасным мужчиной на земле, который однажды пробьет ее сердце ржавым гвоздем.

Она покосилась на мертвого мужа. Как он мог отказаться от этого?! Его дружки слюной захлебывались, пялясь на Лилю. Конечно, у большинства из них жены после родов превратились в цистерны с жиром. Расплылись, обабились. Запустили себя.

А Лиля свое тело берегла. Не забывала принимать таблетки и всегда заставляла Костю надевать резинку. Не хватало только, чтобы какая-то капля спермы разрушила их семейную идиллию! Третий лишний! Вдвоем все свободное время можно уделять друг другу. У Лили никогда не болела голова, а на время месячных имелись другие варианты. Так почему же тогда, стоило той шлюхе – третьей лишней! – раздвинуть ноги, Костя словно с цепи сорвался? Неужели действительно хотел детей?

«Нет-нет, чушь какая! – одернула себя Лиля. – Просто я постарела, и уже не такая свежая, как эта потаскуха… как ее там?»

Задрав блузку, Лиля со вздохом оттянула кожу на боку. Кажется, вопреки всем фитнесам и пилатесам, начал нарастать жирок? Бархатистость кожи давно уже не дар молодости, а зависит от количества втертых перед сном кремов. И грудь уже не такая упругая. Она взвесила в ладонях крепкие полушария. И чуть не уронила челюсть на пол.

Серебристую амальгаму подергивала рябь – единственное движение, которое происходило в зеркале. Отражение и не думало повторять за Лилей. Скрестило руки на груди, глядя на нее с плохо скрытым сожалением. Лиля подняла руку, проверяя, не кажется ли ей. В ответ отражение покачало головой.

– Ты не изменилась, – сказало оно, и Лиля узнала голос – свой собственный голос. – Ты осталась прежней. Женщина-мечта. Богиня.

– Это не так, – Лиля покачала головой. – Я…

– Посмотри на себя, – мягко перебило отражение. – Посмотри на нас. Какие мы!

На минутку она стала обычным зазеркальным двойником. Копировала движения, кружилась вокруг своей оси, художественно взметала волосы, улыбалась, гладила, касалась. Невесть откуда в руке ее появились круглые белые спонжики, и двуединая Лиля с энтузиазмом стерла потекшую косметику. Отражение старалось на славу и почти не запаздывало.

– Ты прекрасна, как ты можешь не замечать этого? И как он мог быть настолько слепым?! Променять такую женщину на какую-то дрянь!

Пряча смущенную улыбку, Лиля пожала плечами. Ей давно не говорили таких слов. Костя не говорил. Последние несколько месяцев общение у них не ладилось.

– А ведь у тебя все хорошо! Дом – полная чаша, супруг – на зависть, а ты сама желанна и любима! У тебя все хорошо… – Глаза отражения затопила глянцевая тьма. – Было хорошо. Пока не пришла эта драная сука! И все, что сейчас с тобой происходит, – на ее совести!

– Не-е-ет, – Лиля старалась держаться, но слезы уже начали подступать, готовые вот-вот перелиться через веки. – Нет, я ведь и вправду его убила. Сама. Это моих рук дело.

– Хорошенькое дельце! – Лиля-отражение уперлась руками в бока, словно базарная хабалка. – Разве это ты ворвалась в чужую семью? Ты похитила чужого мужчину? Походя разбила чужое счастье? Нет, у тебя и так все было! Когда тебя лишили всего, что тебе дорого, ты просто захотела вернуть свое. Забрать в такое место, где ни одна проклятая разлучница, ни одна шлюха не коснется твоего счастья грязными лапами. Только бессердечная тварь станет винить тебя!