История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена - Эрнл Брэдфорд

Мустафа был взбешен столь надменным отказом от его щедрого предложения и удвоил усилия, чтобы сделать два полуострова полностью изолированными от контактов с внешним миром. Его войска уже распространились вокруг горы Маргариты, высоты, расположенной южнее, и теперь он хотел обеспечить, чтобы даже воды Большой гавани оказались под турецким контролем. Небольшой флот галер перетащили из Марсамускетто через узкий перешеек, разделявший две гавани, и спустили на воду в Большой гавани со стороны Марса. Этому действу рыцари не могли помешать, поскольку их собственные корабли, из соображений безопасности, были помещены в ров между фортом Сант-Анджело и Биргу. Их, несомненно, разнесли бы на куски, если бы они вышли под турецкие орудия, установленные на склонах Скиберраса и Коррадино, находящихся к северу от них.

В первую неделю июля объединенные батареи вели мощный перекрестный огонь по обеим главным позициям. Цель – с суши атаковать Сенглею, как только она ослабеет, и одновременно совершить атаку с моря на оконечность полуострова. В какой-то мере ему помешали выполнить этот план мальтийцы – почти все они были отличными пловцами. По приказу командиров своего ополчения они сооружали частоколы из кольев и подводные препятствия с той стороны полуострова, где было достаточно мелко, чтобы лодки подходили к берегу. 15 июля была проведена массированная атака с суши и моря, и большое сражение развернулось у частоколов, где турецкие лодки налетали или на колья, или на цепи, протянутые между ними вдоль всего побережья. Пока артиллеристы и аркебузиры вели огонь по приближающимся лодкам, мальтийские пловцы ждали момента, когда они подойдут к кольям. Тогда они плыли навстречу туркам, пытавшимся срубить колья, и в море начиналась рукопашная схватка. Испанский солдат Бальби писал: «Они так яростно нападали на турок, что могу сказать не только о мальтийцах, но и о людях любой другой национальности: невозможно быть отважнее».

Несмотря на то что часть стены была разрушена взрывом порохового погреба, что позволило кое-кому из атакующих закрепиться на стене, атака с моря на Сенглею провалилась. Много дней после этого в воде плавали трупы, лишенные своей красивой одежды и украшенных драгоценными камнями сабель и тюрбанов, которые стали добычей убивших их людей. На более поздней стадии боя некоторые турки, которых бросили на произвол судьбы, и лодки, на которых они прибыли, ушли, попытавшись сдаться. Но послание из форта Святого Эльма накрепко запомнили все, местные жители тоже. «Вы заплатите за форт Святого Эльма!» – кричали они и перерезали врагам глотки.

Пока бой шел в обоих концах полуострова, Мустафа-паша сделал попытку отвлечь внимание и послал десять больших лодок с янычарами, чтобы атаковать Сенглею с другой стороны и взять штурмом низкие стены, которые вполне могут оказаться незащищенными, когда войска заняты боем. Янычары отошли от берега под горой Скиберрас и благополучно прошли мимо оконечностей мысов Сенглеи и Биргу. Оказалось, что в подножии форта Сант-Анджело располагалась скрытая батарея – ее поставили прямо у кромки воды специально для того, чтобы не пропустить вражеские корабли. Французский командир батареи де Гуираль не поверил своему счастью, когда увидел лодки с янычарами, облаченными в свои привычные одежды и головные уборы, украшенные перьями цапли. Он дождался, пока лодки подойдут ближе, и, когда они находились на расстоянии 200 ярдов, открыл огонь. Получилась настоящая бойня. Девять лодок затонули, и элита янычар оказалась в воде. Только десятая лодка сумела вернуться. «В тот день, – писал Бальби, – батарея де Гуираля спасла Сенглею. Если бы эти лодки высадили войска на берег, мы не смогли бы держаться».

Потерпев очередную неудачу, Мустафа решил действовать осторожнее. Он понимал, что против этих укрепленных позиций, которые были укреплены, помимо всего прочего, окружающим их морем, традиционная тактика «парового катка» не работает. Он взял на себя ведение кампании против Сенглеи, а Пияле назначил ответственным за кампании против Биргу, штаб-квартиру ордена и центр, откуда командовал великий магистр ла Валетт. На рассвете 2 августа все орудия от горы Сальваторе, что к востоку от Биргу, до горы Маргерита, что к югу от Сенглеи, открыли огонь. Грохот орудий не прекращался до полудня. Грохот был такой, что его слышали в Сиракузах и Катании, соответственно, в 70 и 100 милях от Мальты. Жители решили, что это далекий гром.

Двести пушек вели огонь по двум главным позициям, и среди них были 60-фунтовые кулеврины, десять 80-фунтовых орудий и один или два огромных василиска, которые стреляли цельными ядрами весом 60 фунтов. Под ярким, чистым небом в самый разгар лета остров изнывал от жары и содрогался от разрывов. Над обстреливаемыми стенами лениво поднимались столбы известняковой пыли, высоко вверху соединяясь в облака. Не успели стихнуть орудия, как турецкие солдаты хлынули по склонам, бросаясь на стены, которые стояли, словно исхлестанные штормом скалы над белым приливом нападающих. Шесть часов шел бой у стен Сенглеи и Биргу. И хотя несколько раз туркам удавалось прорваться в проломы, все же, в конце концов, их силы пошли на убыль. Мустафа рвал на себе бороду от злости, но был вынужден отозвать войска. Он недооценил крепость стен и упорство защитников.

Последующий обстрел, целью которого было разрушение стен, длился пять дней. После этой артподготовки снова начался штурм. Это было 7 августа. На этот раз основной удар пришелся на Биргу и был направлен против поста Кастилии, того самого, который насмехался над людьми Мустафы во время пробной атаки на фортификационные сооружения острова много недель назад. За главными стенами защитники построили дополнительные внутренние стены, как это было сделано на Родосе. Так что даже если враг пробивал внешнюю стену, он оказывался перед следующей, обычно не менее прочной. Так было и в Биргу. Наступающие войска, одерживавшие верх – так они считали, когда хлынули в пролом, – оказались под убийственным перекрестным огнем. И они в панике бежали назад в безопасность своих траншей. Мустафа-паша добился большего успеха в Сенглее, и его люди действительно преодолели оборонительные сооружения и закрепились внутри крепости. Для осажденных это был самый опасный момент всей осады. Хотя ла Валетт велел построить лодочный мост через речушку между Биргу и Сенглеей, так чтобы подкрепление могло быстро добраться из одного форта в другой, в тот момент, оказавшись под сильным давлением турок, он ничем не мог помочь братьям. Турки были уверены, что победа близка – райские сады для погибших и богатая добыча для уцелевших.

В тот самый момент, когда в Сенглее всем показалось, что все потеряно, прозвучал сигнал трубы, который повторился еще несколько раз – позиции армии были довольно длинными. Отступление! В это невозможно было поверить. Когда цитадель уже была практически у них в руках, передовые отряды получили приказ отступать. К немалому удивлению защитников, уверенных, что пришел их последний час, вся турецкая армия начала полномасштабное отступление. Турки возвращались в свой лагерь в Марсе. В какой-то момент защитники решили, что до них наконец добрались давно обещанные деблокирующие силы. Именно это сообщили Мустафе. Гонец принес ему сообщение, что христианские всадники грабят и жгут лагерь и убивают его обитателей. Там в это время оставались только больные и раненые под охраной нескольких стражников, а вся армия участвовала в боевых действиях.