С Путиным или без? Что ждет Россию через десять лет - Эдвард Лукас

— Но посмотрите, что произошло со списком Магнитского. США приняли соответствующий закон, а Европейский Союз обсуждал его, обсуждал, и так до конца в полном объеме и не принял. Что позволяет думать о том, что Европа окажется более решительной сейчас?

— Если не сейчас, то когда? Это наиболее серьезный геополитический кризис, с которым Европа столкнулась со времен вторжения в Чехословакию в 1968 году. Это может обернуться хуже Югославии, это хуже, чем война с Грузией в 2008 году. Это очень серьезный кризис — это угроза самому существу системы европейской безопасности. И если даже в таких обстоятельствах мы не можем ввести визовые санкции, то это очень печальный исход.

— Ангела Меркель заметила, что Владимир Путин потерял связь с реальностью. Это, на ваш взгляд, точное определение?

— Абсолютно. Похоже, что Путин верит собственной пропаганде. Это проблема: когда живешь в окружении лжи и обмана — начинаешь этому верить. Так что он верит в то, что Украина — не настоящая страна, хотя она настоящая, он верит, что Майдан — это фашисты, анархисты, наркоманы, геи и провокаторы, хотя на самом деле Майдан представлял волю украинского народа, стремление людей жить в обществе демократии, свободы и уважения к закону. Он верит в то, что Запад ничего ему не сделает, хотя Запад на этот раз предпримет меры. Мне кажется, что он очень быстро заводит Россию в тупик, что очень плохо для России. Это бредовая политика, но является ли это проблемой психики или это просто результатом веры в пропаганду, я не знаю.

— Уже сейчас наблюдается одно противоречие. Владимир Путин, несмотря на всю антизападную риторику, всегда пытался для внутренней пропаганды построить мощь России в проекции через Запад. Взять хотя бы тот факт, что встреча Большой Восьмерки в Сочи представлялась как достижение и демонстрация влияния России в мире. Но теперь саммита не будет, будет Большая Единица. Ведь это же удар по его же собственной политике.

— У Путина очень противоречивое отношение к Западу. Он полагает, с одной стороны, что Запад слаб в том, как он может противостоять политике России, но он также полагает, что Запад очень силен с точки зрения той угрозы, которую он представляет для России. Это — один из парадоксов Путина. Он жаждет международного признания, но с другой стороны, он презирает Запад. И теперь ему предстоит узнать, что это значит, когда Запад не хочет говорить с ним ни на каком международном форуме. Россия теперь не попадет в Организацию экономического сотрудничества и развития. У России будут проблемы в Совете Европы, ОБСЕ и ВТО. И тогда он поймет, что такое международная изоляция. И даже если он повернется к Китаю, то выяснит, что и Китаю не особо нравится то, что он делает.

— Даже если конфликт не распространится дальше на север от Крыма, то это все равно скажется на Украине, отношение к Крыму будет предметом раздела, нет?

— Все не так просто. На Украине есть русские, говорящие по-русски в семье, но когда украинская футбольная команда играет против российской, они болеют за украинскую. Мне кажется, что у Украины есть потенциал и возможность стать успешной двуязычной страной. Есть много примеров таких стран. Швейцария — один из таких примеров. И даже Финляндия. Нет ничего невозможного в том, чтобы страна была двуязычной. И чем успешнее будет Украина в своем развитии, тем более привлекательной она будет для представителей других этнических групп. Например, посмотрите, как успешно украинские власти привлекли на сторону Украины крымских татар. У крымских татар нет никаких исторических связей с Украиной, но они понимают, что успешная, свободная и уважающая закон Украина — это их лучший шанс для процветания в жизни и справедливости после всех страданий, которые они перенесли. Так что все зависит от того, насколько успешной будет Украина. Именно поэтому Путин делает все для того, чтобы Украина не была успешной.

Далеко на однообразных равнинных просторах Восточной Украины, весьма вероятно, вырисовываются очертания третьей мировой войны. Подстегиваемые пропагандистской машиной Кремля и направляемые российской военной разведкой, вооруженные люди сооружают блокпосты, штурмуют милицейские участки и срывают государственный флаг. Они разрушают не только собственную страну — находящуюся на грани банкротства, плохо управляемую и осажденную — но и послевоенный порядок, который в течение десятилетий обеспечивал свободу и безопасность большей части Европы и нас здесь, в Британии.

Перед нами вскоре встанет суровый выбор. Мы сможем выбрать либо отказ от любой ответственности за защиту Украины и государств Балтии от дальнейшего российского вторжения. Либо мы сможем предпринять отчаянную попытку сдержать расширение имперских амбиций России.

Путин знает это. И он считает, что мы решим сдаться. Путин поставил перед руководством Украины нереалистичный выбор. Либо оно соглашается на расчленение своей страны, либо они ведут войну, которую не могут выиграть.

Однако самый большой куш российского президента находится за границей. Он не скрывает своей ненависти к Западу. Он считает, что мы на Западе слишком слабы, чтобы защитить себя, когда перед нами встанет угроза. Пока его мнение кажется обоснованным. Даже НАТО — оплот нашей безопасности с 1949 года — скрипит под напором украинского кризиса.

Наши лидеры тщетно надеются на то, что дипломатия заставит Путина отступить… Но такой подход демонстрирует полнейшее непонимание такого человека, как Путин. Он готов заставить свой народ терпеть экономические невзгоды или рисковать войной ради того, что, как он считает, входит в сферу национальных интересов.

Захватив Украину, он обратит свое внимание на государства Балтии. Используя общественные разногласия и агитацию, он усилит давление — экономическое или политическое — на одно или более из прибалтийских стран, пока оно не станет невыносимым.

НАТО и ЕС будут лишь призывать к диалогу и угрожать санкциями. Но ничего не произойдет. Это означает, что Балтия прогнется под давлением, и Путин заберет назад земли, которые, как он считает, по праву принадлежат России.

Это будет конец НАТО и начало пугающего нового мира, в котором международные правила ничего не значат и сильный доминирует над слабым.

На фоне приближающегося столетия Первой мировой войны в июле историки соперничают в том, чтобы точно выявить цепь событий, с которых начался конфликт. Я, возможно, неправ, но будут ли столетие спустя их потомки обращаться к событиям на Украине, чтобы разобраться, как начинался следующий мировой пожар?..

(Daily Mail, 16 апреля 2014 г.)

(интервью Э. Лукаса для “The Browser”, США, ведущий Тоби Эш, 15 апреля 2012 г.)

Тоби Эш: К чему бы вы ни обратились — начиная от современной литературы и заканчивая информационными репортажами — везде мы постоянно сталкиваемся с негативным изображением России — коррумпированной, недемократической и управляемой бандитами. Такой образ соответствует действительности?