Пламя невинности - Бренда Джойс

Брэг ласково улыбнулся, на мгновение забыв о Джоне, о свадьбе, обо всем и обо всех, кроме этой женщины, которая как-то незаметно завладела его сердцем. Он нежно коснулся губами ее щеки, затем на мгновение приник ртом к уголку ее рта. Дерека охватило неодолимое желание сжать ее в объятиях и не отрываться от этих губ. Он выпрямился и улыбнулся:

— До свидания, Миранда.

— До свидания, — ответил нежный голос, глаза ее влажно блестели.

Уходя, Брэг пожалел, что им так и не представилась возможность поговорить. Теперь было слишком поздно.

Миранда скользнула под одеяло, натянув его до самого подбородка. Она лежала в своей постели, но ей было слышно, как в соседней комнате беспокойно расхаживает Джон. Она дрожала, со страхом ожидая его прихода. С улицы все еще доносились громкий смех и болтовня самых стойких гуляк, хотя общее веселье уже давно стихло. Миранда прислушивалась к звукам, доносившимся со двора, надеясь, что ее муж не придет. Может быть, Джону стал-он довольно много пил.

Ей самой было плохо. Два бокала шампанского ударили ей в голову, к тому же она ничего не ела. Ее даже затошнило, и пришлось убежать в дом, чтобы не опозориться перед гостями. Теперь Миранда была совершенно трезва, но у нее раскалывалась голова, и лоб покрылся испариной. Придет ли Джон?

Сможет ли она перенести его близость?

Она ни за что не обидит его, ни за что не даст понять, что ей отвратительны его ласки, никогда. Не издаст ни звука, если он сделает ей больно. Джон хороший и добрый, и Миранда хотела выполнять все его желания, как велит ей долг. Она стерпит его объятия, как подобает леди.

Миранда услышала, что дверь отворилась, и невольно замерла.

— Дорогая! — Она уже научилась узнавать eгo шаги, тяжелые, грузные. Джон чиркнул спичкой.

— О, пожалуйста, не надо, — отворачиваясь, взмолилась Миранда; она предпочитала темноту.

— Но я хочу видеть тебя, — прошептал Джон. Он приподнял спичку, и какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Он разглядел страх в ее глазах, выругался про себя и погасил спичку.

— Хорошо, милая.

Миранда глубоко вздохнула, от всей души радуясь, что они остались в темноте. Муж тяжело опустился на кровать рядом с ней, раздался скрип, и Миранда вся как будто одеревенела. Каждая частица ее существа застыла против ее воли. Муж привлек ее к себе. Его тело было теплым и большим, но не таким твердым, как у Брэга.

— Милая, — прошептал Джон. Он поцеловал ее в щеку, потом прижался губами к ее рту.

Миранда оставалась неподвижной, изо всех сил сдерживая желание оттолкнуть его. Горячие слезы жгли ей веки. Мужская рука нежно гладила ее тело поверх кружевной рубашки, от плеч до бедер. Вздрагивающая ладонь задержалась на ее талии.

Его вздох перешел в стон.

— Миранда, милая, ты нужна мне. — Он снова поцеловал ее, жестче, требовательнее. — Открой рот… прошу тебя.

Она повиновалась, стараясь не подать виду, как отвратителен ей язык, овладевший ее ртом. Это было еще хуже, чем его прикосновения. Ее снова затошнило.

— Я люблю тебя, — хрипло сказал Джон. Рука нашла ее грудь, и он осторожно погладил ее. — Я не хочу торопиться, — прошептал он, обжигая ее своим дыханием, — но я так долго ждал… много лет…

Миранде хотелось, чтобы муж поскорее покончил со всем этим. Его рука скользнула под рубашку, вверх по бедру, и она еще больше напряглась, не смея вздохнуть. Джон гладил ее шелковистое тело, ее бедро и снова нашел грудь. Он застонал, и не успела Миранда опомниться, как он через голову стянул с нее рубашку, приник ртом к розовому бутону и стал жадно сосать. Его нога лежала на ее бедрах, и что-то горячее и твердое прижалось к ее ноге.

Миранда старалась сдержать слезы. Она должна, это вынести. Если ему доставляет удовольствие мять ее, сосать, то она сможет это вытерпеть. Все же ощущение его языка во рту было ей отвратительно. Она не хотела, чтобы муж это понял, и боялась, что, если он снова так поцелует ее, она не сможет сдержать тошноту.

Миранда начала расслабляться, размышляя, долго ли это продлится, станет ли он делать то же самое завтра, как часто ему захочется вот так пользоваться ею. Она постаралась отвлечься мыслями от ласкающего ее мужчины и стала думать о привезенном прекрасном рояле. Хотелось поскорее на нем поиграть. Интересно, сыграет ли она когда-нибудь для Брэга? Джон вдруг переместил весь свой вес на ее тело и раздвинул ей ноги своими ляжками. Миранда в ужасе замерла. Твердая пульсирующая плоть прижалась к ее самому потаенному месту.

Ее охватило инстинктивное желание убежать. «Не надо!» — пыталась выкрикнуть она, но его губы жадно впились в ее рот, а руки обхватили ее стальными обручами. Твердая плоть билась в нее, словно таран, отыскивая путь, причиняя боль. К глазам снова подступили слезы.

Благодаря удаче и инстинкту Джон нашел то, что искал, на секунду замер, примеряясь, и сделал глубокий выпад. Когда он прорвался сквозь тугую, сухую преграду, Миранда коротко вскрикнула. Ей казалось, что ее рвут на части, из глаз хлынули уже не сдерживаемые слезы. Она прикусила нижнюю губу, стараясь не закричать снова, полная стыда и смущения, что гости могли услышать ее вопль. Прерывисто дыша, он вонзался в нее снова и снова, каждый раз вызывая пронзительную, невыносимую боль, потом содрогнулся и замер. Терзающая полнота внутри ее тела исчезла, и она почувствовала, что ее освободили.

Миранда повернулась на бок и беззвучно заплакала. Она даже не представляла себе, что будет так больно.

— Господи, девочка моя, — пробормотав Джон, склоняясь к ее плечу. — Прости, прости меня. — В его голосе слышались беспокойство и отчаяние.

Она не могла ответить. Ей не хотелось, чтобы муж видел ее в слезах.

— Милая, я не думал, что тебе будет так больно, — виновато сказал он.

Миранда глубоко вздохнула и собрала всю свою волю.

— Все в порядке, — прерывающимся голосом выговорила она. — Все в порядке, Джон.

— Прости меня. — Он нерешительно дотронулся до ее застывшего плеча. — Пожалуйста, прости меня.

Миранда еще раз глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.

— Мне нечего прощать, — прошептала она.

Джон снова улегся рядом с ней. Миранда лежала, свернувшись в комок, спиной к нему. Когда спустя некоторое время он молча поднялся и ушел к себе, она все еще не спала. Но больше не плакала. Теперь она была его женой в полном смысле этого слова и была полна решимости стать самой лучшей женой, даже если ей придется переносить этот кошмар снова и снова.

Джону, конечно, хотелось заниматься любовью со своей юной женой, но он боялся подступиться к ней. Он все еще помнил, как Миранда вскрикнула той ночью, и больше всего на свете боялся снова причинить ей боль. Разумеется, как всякий мужчина, он знал, что девушке всегда больно в первый раз. Но он не был готов к тому, что боль окажется такой сильной. Ему никогда не приходилось иметь дело с девственницей, так откуда же ему было знать?