Русский бунт навеки. 500 лет Гражданской войны - Дмитрий Тараторин

Знаменательно, что склонятся именно «комиссары», то есть, наиболее антинациональные персонажи братоубийственного противостояния. Таким образом, «добрейшей души» московский бард чувствовал глубинное духовное родство конкретно с организаторами и реализаторами красного террора.

Показательно также, что за все те годы, что миновали с момента крушения СССР, творческая интеллигенция так и не породила ни одного серьезного произведения, посвященного подвигу белых добровольцев. Даже попыток не было. И это говорит, разумеется, не о латентной «красноте» отечественных интеллигентов, а опять же, об их откровенной антинациональности.

Но как же могло случиться, что уже внуки блестящих офицеров в стильных имперских френчах (вроде красавца Маринеско) и мускулистых физкультурников, легионами марширующих под мудрым прищуром вождя, могли превратиться в законченных вырожденцев? Как из них получились вечно пьяные сантехники и убогие инженеры в вязаных шапочках «петушках». Откуда, наконец, взялся этот деградант Женя Лукашин из вечной предновогодней сказки для идиотов?

Показательна в этом смысле семья Гайдаров. Вдохновенный певец сталинского «золотого века» Аркадий сверхчеловечески гибнет в начале 41-го. Его сын Тимур (у которого еще была «команда») становится вполне стандартным советским адмиралом и проживает абсолютно человеческую жизнь. Зато Егор уже вовсю демонстририрует все приметы недочеловека.

Просто из поколения в поколение убывала вера. Вождя (суррогатного бога) больше не было. А надеяться на коммунизм мог только дебил-энтузиаст Хрущев.

«Социализм с человеческим лицом», который намеревался построить ликвидатор Горбачев — злостная ересь. Этот строй мог существовать только в сверхчеловеческом формате. Но, опять же, сверхчеловек не может «произойти от обезьяны». Устранение любых надличностных смыслов неотвратимо вело народ к массовой деградации.

Ведь русские, как отмечал еще великий консерватор Константин Леонтьев, в отсутствие Веры падают ниже любого другого народа. Что западного, что восточного. В Европе всегда была городская цивилизация. Люди жили тесно — поблизости от университетских центров. И оттуда некая усредненная культура расползалась вширь — на все слои населения. Законопослушность воспитывалась традицией, идущей от римского права.

Поэтому европейское большинство более-менее морально просто в силу многовековой привычки. На Востоке, при всех промышленных революциях, власть традиции, хоть и поколеблена, но остается важнейшим регулятором жизни. У нас — традиции выжжены, а светской морали никогда и не было.

В основе Красной системы, претендовавшей ни много ни мало, на реализацию «вековых чаяний русского народа» — на построение государства Правды, лежала очевидная (к концу 70-х практически для всех) ложь.

Причем ложь эта была тотальна, начиная с теории (истмат, диамат) и заканчивая практикой (коррумпированность «слуг народа»). Апологеты СССР возразят в ответ, что тогдашняя коррупция не сопоставима с нынешней. Все так. Однако сегодняшняя РФ на праведность не претендует. А Советская власть очень даже претендовала со своим «моральным кодексом строителя коммунизма». Более того, корявой официальной пропагандой утверждалось, что такое государство уже построено. И то, что вокруг — и есть Правда.

Именно это глубинное противоречие между декларацией и реальностью и разъело, как кислота основы советской конструкции. Оттого она и рухнула так, с исторической точки зрения, мгновенно.

Марксисты считают, что «материя» — базис, а «дух» — надстройка. Но, по их же мнению, «практика критерий истины». И на практике обнаружилось, что все строго наоборот. Вся эта имперская «материя» со «стройками века», парадами и гранитным зиккуратом на Красной площади, рассыпалась в прах именно потому, что марксизм (идейный «первоисточник» этого «великолепия») — мировоззренчески несостоятелен и тотально лжив.

А гонимая коммунистами Церковь, несмотря на все репрессии, несмотря на грехи и падения клириков и мирян, разрушена быть не может. И в ней снова, и снова будут появляться праведники и святые, и «врата ада не одолеют ее», потому что догматы ее — Истина, а таинства ее — живая связь с Истинно Живым.

Очередные гонения обрушились на Церковь как раз при авторе «оттепели» Хрущеве. Никита Сергеевич получил в наследство от Сталина сверхдержаву. Но сам он уже не строил Империю, он строил коммунизм. К 1980 году поспеть хотел. А какой же коммунизм, если в стране «опиумом для народа» вовсю торгуют?

Опять же, насчет мудрости Иосифа Виссарионовича… Он, не раздумывая особо, истребил перспективную партийную молодежь («Ленинградское дело»), но сохранил и приблизил «подрывника» Хрущева. За то, наверное, что тот безропотно отплясывал перед вождем гопака. А ведь он, фактически, недобитым троцкистом был.

Но многогранный «волюнтаризм» Никиты Сергеевича был недолог. Его категорически осудил, свергнувший его «дорогой Леонид Ильич». Последний и вовсе ничего концептуального (кроме БАМа) не строил, а только «крепил мощь» и параллельно пытался «удовлетворять неуклонно растущие потребности советских граждан».

Но если СССР, при определенных обстоятельствах (сохранении высоких цен на нефть) еще мог не проиграть в «гонке вооружений», то в потребительской гонке социалистическая система была заведомо обречена на поражение. Только сталинский массовый аскетизм давал ей какой-то шанс.

Церковь Брежнев тоже не преследовал. Просто КГБ с ней плотно работало. Работало оно и с диссидентами. И наработало.

О роли Комитета в распаде страны писалось много и с самых разных позиций. Приходится признать, что внимательно вглядываясь в «лихие девяностые» трудно не солидаризироваться с авторами некоторых конспирологических теорий. Ясно, что система была нежизнеспособна, но сама по себе именно так, как это в реальности случилось, развалиться она не могла. Есть ощущение, что работала грамотная ликвидационная команда, следившая за тем, чтобы обломки рушащегося здания не угодили в избранных.

Очевидно, что наиболее «продвинутые» представители партноменклатуры и спецслужб приняли и с успехом реализовали решение конвертировать свои возможности в конкретные материальные ценности, распилив «общенародное достояние».

Весьма, в конспирологическом смысле, показательна фигура генерала Бобкова. В советское время Филипп Денисович рьяно преследовал диссидентов, возглавляя специализирующееся на подобной работе 5-е управление КГБ, а в постперестроечные стал советником по безопасности группы «Мост» господина Гусинского. А ведь именно его СМИ были наиболее антиимперскими и подрывными. Загадочная метаморфоза — из стража государственных интересов — в пособники разрушителей державы.

Или все же, это один из симптомов сговора и заговора кураторов и курируемых?

Также крайне подозрительно внезапное появление из «ниоткуда» множества всевозможных экстрасенсов и заклинателей, которым «по волшебству» были предоставлены эфиры на государственных каналах. Эта публика, как и диссиденты, в советские годы находилась под контролем «компетентных органов». Соответственно, они не сами в 90-х «распоясались», но их кто-то «распоясал».