Одержимость Ростовщика 2 - Алина Вульф

сжимаю кулаки. Впиваюсь ногтями в кожу, но даже физическая боль не способна заглушить его. Точнее ту тянущую боль внизу живота.

— Нет, не страдал, — произносит на выдохе, наконец ослабив хватку. — Я подыхал. Каждый раз думал, пошлю всё нахуй, приеду и верну тебя домой.

— У тебя бы всё-равно не вышло. Я бы сопротивлялась.

— Тогда мне пришлось бы тебя затрахать, пока не отключишься, — и снова эта пугающая улыбка. Будто он рассчитывал на мои сопротивления.

Как сейчас.

— Этого не будет.

— Хочешь проверить? — рычит и набрасывается на мои губы.

27

Рагнар:

Кайф. Охренительный. Безоговорочный. Дьявольский.

Это реальный кайф снова вгрызаться в её губы. Жрать её стоны. Глотать воздух, которым дышала, отдавая взамен свой. Чтобы во всём и везде была пронизана мной. Пропитана моим запахом.

Кайф снова мять её тело, ставшее с беременностью в разы круче. Фигуристей. Податливей. Охуительней. Её не портит даже эта старая, бесформенная футболка из секонд хенда.

Ведьма сопротивляется. Слабо. Неуверенно. Сама хоть верит себе? Упирается своими маленькими кулачками в грудь. Пытается оттолкнуть. Прогнать.

Не выйдет.

Чтобы не говорила, и не делала, хрен оставлю её снова. Даже для прочистки мозгов.

Хватит. Нагулялась. Набегалась. Чуть сына не потеряла. Или дочь… Плевать кто там, рисковать больше никем не позволю. На работе в отпуск отправлю. Декретный.

— Рррагнар…

Кайф снова слышать её изнывающий голос. Хриплый. Требовательный.

Спускаюсь ниже. Затяжкой вдыхаю её запах. Сладкий. Резкий. Ударил в голову с первого дня и не оставляет. Преследует. Мерещится всюда. Грёбаный никотин. Единственный в своем роде, как и его хозяйка. Моя хозяйка. Рабыня. Госпожа.

Ниже. Добираюсь до груди. Втягиваю торчащие соски через футболку. Кусаю. Выгибается. Извивается змеёй. Орёт. Трётся бёдрами о пах. Так и молит трахнуть. На член просится. Изголодалась моя девочка. Разве могу отказать ей в такой просьбе?

Рву футболку на части. Следом летит к чертям бельё. Простое. Белое. Ничего особенного. Но, блядь, на ней любая фигня смотрится так, что хочется завалить в ближайшем углу и выебать.

— Рагнар, хватит… — смущённо прикрывает рот рукой. — Прекрати.

Смотрит своими невозможными глазами. Мокрыми. Невинными. Точно заплачет сейчас. Валяется голой подо мной и зырит во все глазища. Утягивает в бездну. Домой. К нам. Давно меня там не было.

— Ведьма…

Накрываю тонкую шею ладонью. Медленно веду ниже. К сиськам. Животу. Мну бёдра. И рвздвигаю широко ноги.

— Нет, — вырывается она. Я сжимаю ноги до красных отметим. Шире развожу в стороны и веду языком там, где хотел бы сейчас вдалбливать членом. — Не смей. Не над… ахъ…

Как раз таки только так и надо, стерва моя. По другому тебя ещё рано брать. Ни тогда, когда ты в таком состоянии.

— Ммммм, Рагнар… Н-нет… Остановись… Аааахъ…

Даже не думал.

Я затрахиваю её. Заставляю орать моё имя. Выгибаться. Забыться. Теперь она не просит остановиться. Она просит сладкого.

Цепляется за волосы. Ведёт бёдрами. Чтобы глубже. Жесчё. Без тормозов. Моя шлюха.

Соскучилась по качественному сексу. Хочет жёсткого траха. Всё будет. Обязательно. Я ещё заставлю её ответить за два месяца голодовки. Но позже. Когда мелкая придёт в себя. А лучше после родов.

— Чёрт! Рагнар!.. Ещё, ещё… мммм…

Вкусная.

Голову пробивает своими стонами. Разжигает голод. Хотя куда ещё больше? Хуй давно просится в бой. Яйца гудят из-за накопившиеся спермы. Демоны просятся на волю. Почуяли ведьму.

Два месяца ждали свою хозяйку, как цепные псы. Рвали изнутри. Требовали свою суку. Днями. Ночами. Сутками напролёт сжигали в пекле, приказывая вернуть. Приходилось затыкать их, потому что рано было. Хотя внутри сводило всё так, что готов был лезть на стенку. Выть волком и убивать каждого, кто попадется под руку. Особенно, когда наблюдал за ней по камерам.

Я, как помешанный, смотрел как она возвращается в квартиру. Как готовит ужин и садится перед телеком с полной тарелкой. Смотри какую-то хрень около часа, а потом идёт делать задания. Собирает волосы в фигню и надевает очки. Ну, реально молодая училка из порнухи. Руки постоянно чесались сорвать резинку с неё, намотать в кулак и трахнуть на этом же столе. Скинуть всё и выебать стерву.

Но самый ад начинался, когда она выскакивала голой из ванны, забыв взять с собой одежду. Или ходила по комнатам в нижнем белье. Дома то приходилось её сперва хорошенько затрахать, чтобы ей было лень одеваться, а здесь она просто так это делала. Сучка мелкая.

А как она стонала по ночам, ворочаясь с места на места, называя моё имя. Раздевалась до гола. Скидывала одеяла. Выгибалась. Извивалась. Сжимала сиськи. Сдавливала. Но на этом всё. Я одержимо наблюдал за ней. За каждым движением, как мазохист. Потому что, от её игр хер разбухал моментально. Хотел сделать то, чего мелкая никак не могла сделать сама.

Она несколько раз спускала руку между широко раздвинутых ног. Нерешительно. Медленно. Со страхом каким-то. А я, блядь, как маньяк, увеличил камеру и ждал пока она начнёт себя ласкать. Хотел видеть как трахает себя пальцами, выкрикивая моё имя и представляя, что это мой член. Но стерва постоянно отдёргивала себя, делая такое лицо, будто совершает самый страшный грех.

Дрянь словно знала о камерах и специально проверяла мою выдержку. Насколько меня хватит. А я, блядь, как идиот дрочил на неё. Либо в ванной, либо сразу перед монитором наяривал, глядя на то, как та себе соски закручивает. С четырнадцати лет этой хернёй не страдал, но последние два месяца только так и справлялся.

— Раг-Рагнар…

Кричит моя ведьма. Бьётся в конвульсиях подо мной. Изливается лавой, но это еще не конец. Не думала ведь она, что отделается так легко.

Я продлеваю её кайф. Бросаю глубже. На самое дно. В жерло. Довожу до грани. До самого дикого оргазма. Должен ведь наградить свою девочку за верность.

И только после отпускаю. Ненадолго. Даю время успокоиться и переворачиваю её на живот.

— Что ты?.. — будто в бреду спрашивает меня.

Последние силы выбил из неё. Ещё немного и вырубиться.

— Моя очередь, — с рыком ставлю её на колени и врезаюсь.

Не входя, трусь о пизду. Размашисто. Жёстко. Долблюсь между сжатых ног. Она краснеет. Прячет лицо, уткнувшись в матрас. Или вырубилась уже?

— Открой рот, — говорю и сразу выполняет приказ.

Раз веду рукой по стволу и кончаю в лицо. Что попадает в рот она сглатывает и вырубается. Ещё и с губ слизывает. Соскучилась девочка по моей сперме. Ничего. Придёт в себя и я накормлю её. Со всех дырок будет истекать мной. А пока,