Как я провел лето - Alan Raizen

и характерный запашок немытой псины впридачу к запаху гниющего мяса, которое кое-как зажарили, чтоб не так воняло.

Вслед за оборотнем, мы с Гарудой оказались в «столовой». Рядом с гранитной плитой, что служила столом, восседали на земле оборотни. Беглым взглядом насчитал дюжину. Среди них оказалась и Сурия, по взгляду которой ясно, что она не испытывает экстаза от здешних «деликатесов». Взгляды двенадцати пар глаз устремились на нас.

Самый крупный, забрасывающий мясо в рот обеими руками, облизнул свои когтистые пальцы. Черные волчьи уши торчат из-под пышных сальных волос, жёлтые глаза, выглядывающие из-под верхней губы и обмотанные усами клыки.

— Чем обязаны, госпожа? — спросил он, слегка склонив голову. Остальные оборотни тоже поклонились в знак уважения.

— Нам нужен один из вас, презренных, для одного дельца, — озвучила цель нашего визита Гаруда. Она слегка повернулась, показывая им меня. Сурия нервно сглотнула, поймав мой взгляд. — Это Альпин. Она будет выбирать.

— Кто из вас, мерзостей, самый слабый? — задрав подбородок, сказал это надменным голосом, при этом смотря на того, кто первый с нами заговорил. Их альфа, без сомнения.

— Хм-м... — волчара задумался, сведя вместе мохнатые брови. Он окинул взглядом всех своих подопечных, положил кусок мяса на гранит и этой же рукой показал на того, кто привел нас сюда. — Нимрод. Немощный щенок таких же немощных родителей. Годится только как посыльный.

Мы с Гарудой скинули взглядом этого оборотня. Ну, тут уж сложно не согласиться, он действительно не выглядит внушительно.

— Ещё кандидатуры?

— Ты же хотела самого слабого, — шепнула Гаруда, не понимая ход моих мыслей.

— Верно, но он не должен мочиться под себя при малейшей угрозе, — покачал я головой, а Гаруда выдала задумчивое «хм».

— Тогда Боринс, — альфа указал на ещё одного оборотня, сидящего за «столом». Выглядит чуть покрепче Нимрода. — Или Сурия. Мало того, что убогая, так ещё и слабачка.

— Чем убогая? — вскинул я бровь, смотря на вжавшую голову в плечи девчушку. Вполне себе симпатичная, не знаю.

— Ну так не волк, а полукровка. Уж не знаю, кто ее мамаша, но такое недоразумение породить — это надо было постараться! — альфа сказал это, еле сдерживая смех. Остальные оборотни же сдерживаться не стали, захохотали, держась за животы. Вожак же расплывался в ехидной улыбке.

— Тишина! — рявкнула на них Гаруда таким голосом, что даже у меня все нутро сжалось. Глаза вампирши сияют алым цветом так ярко, что не прищурившись на них не взглянуть. Оборотни дружно прижали уши.

— Просим прощения, госпожа! — моментально извинился альфа и тут же дал подзатыльника тому из «собачек», что сидел ближе всех к нему. Тот аж поперхнулся мясом.

— Почему сразу ее не назвал? — спросил я, смотря альфе в глаза. — Раз уж она недоразумение даже по твоему мнению, то она изначально была хорошей кандидатурой.

— Так-то оно так, госпожа, вот только она самка, сами понимаете, — попытался оправдаться волк.

— Не понимаю, — спокойно ответил я.

— У нас их всего трое, а эта свеженькая, от наших старых я уже подустал, а вот вкушать полукровку — отдельное удовольствие, — он посмотрел на Сурию таким похотливым взглядом, что моментально стал мне омерзителен. Под такое чучело ложиться и врагу не пожелаешь.

— Мне плевать, чего ты хочешь, пёс, — холодно ответил я и перевел взгляд на Гаруду. — Ее, госпожа.

— Ты слышала, — жене Нильда несколько раз повторять не надо. Смотря на Сурию, она добавила: — На выход.

— Да, госпожа, — нервно закивала моя новая знакомая, поспешно встав на ноги и, склонив голову, направилась к выходу.

Мы столкнулись взглядами. Я смотрел на нее так, словно хотел, чтобы она прочитала в моих глазах «доверься мне». Сурия едва заметно повела своим тигриным ухом. Славно. Мы поняли друг друга без слов. Поговорим с ней, когда будем наедине, чтобы она точно поняла мой план.

Гаруда последовала за Сурией. Я же напоследок взглянул на альфу. Тот раздражённо цыкнул, понимая, что у него только что отобрали новую игрушку.

«Когда будет возможность, я приду по твою душу, выродок,» — мысленно пообещал я то ли ему, то ли самому себе.

Оказавшись снаружи, Гаруда оценивающе посмотрела на Сурию, при этом не скрывая своего отвращения.

— Почему ее? — спросила вампирша, совершенно не понимая, чем мне приглянулась конкретно эта «собачка».

— Очевидно, армия людей в основном состоит из мужчин. Женщина по умолчанию вызывает больше доверия, мы надавим на эту людскую слабость, — придумал довольно убедительный аргумент, как мне кажется. Но только этого будет мало. — К тому же, даже среди своих сородичей она изгой. Люди так же нетерпимо относятся к людям с другим цветом кожи, а значит, им будет проще поверить в то, что оборотень-полукровка устала от притеснения от своих же. Гнет с нашей стороны — это последний фактор. Мы получаем оборотня, который чужой среди своих же, при этом желающий освободиться из-под власти вампиров, а заодно являющийся женской особью, которую хочется защитить. Идеальный кандидат.

— Занятно мыслишь, — звучит действительно, как похвала от Гаруды.

Мое сердце затрепетало. Прекрасно! Она купилась!

— Что-то ещё нужно? — уточнила королева вампиров, сложив руки на груди и стараясь не смотреть на отвратительную ей Сурию.

— Боюсь, это уже будет наглостью с моей стороны, госпожа, — вздохнул я, намереваясь таким образом надавить на ее желание преуспеть в окончательном подчинении этих земель воле Нильдов.

— Говори.

— Нельзя, чтобы кто-то, даже самые доверенные лица, знали о нашей затее. Думаю, поставить в известность мы можем только господина Нильда и госпожу Цестию, как тех, кому можно беспрекословно доверять. Никто другой не должен знать, не должен даже мыслить о том, что мы решили реализовать мою идею. Так ни одна крыса, что умело скрывается в наших рядах, не будет подозревать о скором ударе, — объяснил я прежде, чем назвать то, что мне нужно. — Для этого потребуется секретный штаб, желательно за пределами замка, куда будет доступ только у наших шпионов и у нас с вами, госпожа, — я перевел взгляд на Сурию. — Кроме того, нам стоит свести к минимуму контакты этой девки с ее сородичами. Вы видели, альфа воспринимает ее как свою личную вещь, а значит, он может силой, страхом выудить из неё какую-то информацию. Мы обязаны исключить этот вариант.