Академия хаоса. Когда рушатся стены - Ольга Ярошинская

–Мартышка?– взвизгнула Мисси, заламывая руки.– Что скажет ректор, моя любовь, когда увидит меня… с хвостом?

Она закатила глаза, прижала руку ко лбу и, якобы упав в обморок, растворилась.

Миранда рассмеялась и вышла из своего угла.

–Не хочу вредничать, но я так и знала,– сказала она.

–Женщины,– проворчал Изергаст.

–Вы сами все это сделали?

Миранда провела кончиками пальцев по затейливой вышивке на пышной юбке.

–Магия очень упрощает жизнь,– ответил он, возвращая платьица в шкаф.– Обычно. И ведь такое изящное решение! Я бы даже не стал торопить кончину обезьяны. Пусть бы себе бегала по академии. Чуть больше хаоса – подумаешь. Дебра бы сумела ее приручить. После колонии выдрессировать обезьяну ей – раз плюнуть.

–Не расстраивайтесь,– улыбнулась Миранда.– Может, Мисси еще передумает. А тех бедных туземцев вы, видимо, не спрашивали?

–Вы с Родериком дурно на меня влияете,– буркнул он.– Я размяк. К тому же Мисси старый дух, с ней сложнее.

–Я молода!– пискнула Мисси откуда-то из-за стены.

–Бархат!– выкрикнул Изергаст ей в ответ.– Парча! Кружева! Бусики, в конце концов! Я пошью тебе золотые туфельки на все четыре лапы!

Порыв ветра пронесся по спальне, а потом все снова стихло.

–Похоже, ее любовь к ректору и правда будет длиться вечно,– улыбнулась Миранда, и взгляд Изергаста устремился к ней.

–Как и моя к тебе,– сказал он как о чем-то обыденном.

–Проверку смертью вы пока не прошли,– заметила Миранда, вдруг остро ощутив, что теперь они остались в спальне наедине.

Изергаст сел на кровать, и глянцевое покрывало изломало складками точно лед на реке.

–Прошел вообще-то,– признался он.– Я ведь говорил, что пытался разрушить связь, но не вышло.

–Вы что… Вы умерли?

Миранда шагнула к нему, и Изергаст поднял голову, глядя устало и непривычно серьезно. Под зелеными глазами пролегли тени, и шрамы на правой щеке выделились четче.

–Это когда Джаф… После драки во дворце?– прошептала Миранда.

–Нет,– оскорбился Изергаст.– Волчонок меня, конечно, изметелил, но не настолько. А если бы ты не крикнула «нет», я бы победил его на раз-два. Так что своей смертью я занялся сам. Как говорится, хочешь сделать что-то хорошо…

–Вы что же, сами решили…

Голос сорвался, и во рту пересохло, а руки дрожали и пальцы никак не складывались в знак равновесия.

–Мне было плохо,– скупо пояснил Изергаст, отведя взгляд.– Зачем вообще говорить об этом? Родерик успел вовремя и вернул меня к жизни. Я снова здесь, радую вас своим совершенством. Но, как видишь, смерть в моем случае не лекарство.

–Не смей!– выкрикнула она и, шагнув еще ближе, дернула его за волосы, заставив поднять голову.– Чтобы больше никогда!

Миранда так разволновалась, что перед глазами все поплыло: лицо Изергаста, белые волосы, сияющие на фоне черного покрывала, зеленые глаза с расширенными зрачками.

–Моррен Фергюс Изергаст! Я приказываю тебе: больше никогда не пытайся себя убить!– воскликнула она.

Слезы брызнули из глаз, обожгли щеки, а Изергаст вдруг потерся головой о ее ладонь точно большой кот, жмуря глаза от удовольствия. Его волосы наощупь были мягкими и гладкими как шелк, и Миранда непроизвольно провела рукой по густым прядям, пропуская их между пальцами.

–Ты слышал?– переспросила она, опомнившись и убрав ладонь.

–Конечно, слышал. Если б не полог тишины на моем доме, так и вся академия услышала бы,– усмехнулся он, а потом встал и бережно вытер слезы с ее щек.

Прикосновения были такими нежными и аккуратными, что Миранда не нашла в себе сил оттолкнуть его руку. Изергаст провел кончиками пальцев по ее скулам, очертил подбородок, тронул ямочку под нижней губой.

–Ты что, ты выполнишь мой приказ?– спросила Миранда, вздернув подбородок.

–Куда ж я денусь,– ответил он, глядя на ее губы.– По правде сказать, я и сам передумал.

Он улыбнулся, превращаясь в прежнего Изергаста.

–Наша связь – все равно что вторая жизнь для Мисси в теле мартышки: полна возможностей, которые сперва нужно увидеть и оценить.

–Я ни за что не соглашусь!– послышался писклявый голос привидения.

Родерик ушел в хаос, а я осталась по другую сторону Стены. Она стояла между нами и в прямом, и в переносном смысле, и я не видела выхода.

Рурк продолжал свой инструктаж, показывал карты, делился секретами и приемами бывалого патрульного, но его бубнеж пролетал мимо моих ушей.

Я снова все испортила.

Все, что сказал Родерик тем утром, было правдой. Я убила императора, а последствия приходится разгребать Родерику. Я наверняка оставила кучу улик, и теперь он вынужден защищать меня от Совета и выполнять их приказы, точно марионетка в руках кукловода. Я поставила себе в заслугу то, что поделилась с ним огнем, но мне и самой этого хотелось. Я отказала Родерику, чтобы закончить учебу и понять, чего хочу дальше, но лишь запуталась еще сильнее. Перстня с драконом больше не было на моем пальце, и я понимала, что совершила очередную глупость.

Я пыталась примерять на себя разные роли, быть подругой, любовницей, дочерью, мстительницей, но вряд ли мне удалась хоть одна из них. Эммет видел во мне хранительницу домашнего очага, но огонь во мне не удержать. Я безответственная, распутная и жестокая, как лесной пожар. Не стать мне воплощением богини. Не будет у меня ни дома, ни кошки на коленях, ни любимого. Я разбила светильник, и Родерик ушел в хаос без незримой поддержки путников, и, как знать, вдруг не найдет дороги назад?

Он сказал – потом поговорим, но что еще он мне скажет? Мало того, что я испортила ему жизнь, так еще и уничтожила символ удачной Охоты. Лучше бы я и правда запечаталась, как советовала мама!

–Таким образом, выбранная стратегия весьма сомнительна,– поучительно произнес мастер о’Хас о чем-то своем.

Это точно. Лечу словно бабочка на огонь, обжигаюсь снова и снова, но… я ведь и есть пламя. Это я сжигаю все вокруг.

–Ты так сердито насупилась,– прошептал Эммет.– Будто планируешь еще чье-то убийство.

–Тогда держись от меня подальше,– брякнула я.

–Ты в порядке?– не отставал он.– У тебя в глазах пламя.

–Огонь!– подтвердил Джаф и, втянув воздух носом, повернулся к Стене.– Что-то горит. Тянет паленым.

Рурк тоже принюхался и, оставив нас, быстро направился туда, где собрался патруль.

Мы, студенты, пошли следом, переглядываясь друг с другом, и мое сердце забилось чаще. Вот оно. Я разбила светильник путника, Родерик пошел в хаос без благословения, и случилось что-то страшное.