Урод - Константин Соловьев

Тигир украдкой ему подмигнул, Крэйн кивнул в ответ. Пожалуй, чтоб у нанимателя не возникло подозрений, придется демонстрировать бурную радость от того, что его взяли в отряд. Нищему бродяге не к лицу принимать подобную милость снисходительно. Будущие загонщики смотрели на Крэйна настороженно и недобро. Любой чужак встретил бы отпор, попытавшись пробиться в эту сбитую голодом и злостью стаю, его же ненавидели и по более простой причине – каждый понимал, что чем больше в отряде человек, тем меньше выручки придется на каждого. Пока Тигир тихо переговаривался с нанимателем, задумчиво изучая ветхие пыльные носки сапог, его подчиненные подобрались, не сводя горящих холодом глаз с Крэйна. Они словно затвердели, редкие движения казались резкими и скованными. К нему присматривались – уверенно, без спешки. Крэйн ухмыльнулся, однако почувствовал, что в груди сжимается нехорошее чувство. Он словно оказался перед лицом стаи хеггов. А ведь могут и разорвать – пронеслась метеором мысль – стражники и не подумают вступиться, а дружинникам это тем более не надо.

– Эй, ты! – окликнул его кто-то из толпы, властно и уверенно. – Подь сюда!

– Что?

От неожиданности Крэйн позволил голосу дрогнуть. Едва слышно, за пределом человеческой слышимости, но окликнувший его почувствовал это и его полные губы сладострастно искривились. Обычный, ничем не выделяющийся из своры человек, пустое лицо, на котором человеческими казались лишь глаза, поразившие Крэйна необычной пропорциональной смесью радости и ненависти, которая уже начинала бурлить, узко сжатая грязными веками. Стоящие вокруг него люди заволновались, по толпе прошла волна, похожая на всплеск в тазу, дойдя до края, она растворилась в Урте шипящими смешками и короткими восклицаниями. Человек смотрел на Крэйна и наслаждался своей уверенностью.

– Ну, че застыл? – крикнул он, едва заметно подаваясь вперед. – Человеческого языка не понимаешь? Я ж тебе говорю.

Крэйн глубоко вздохнул. Этот первый крик – проверка на волю. Трус подойдет, успокаивая себя тем, что он не выполняет чужую волю, а лишь делает одолжение, но с этого момента его дорога незавидна. Пробив первый слой воли, можно без труда пробить и остальные, шаг за шагом превращая человека в трусливое загнанное животное. Его сейчас испытывают – шагнет ли вперед, навсегда отделяя себя от них несмываемой чертой покорности, или останется на месте. Все замерли и ждут, что он сделает. Им нечего бояться – их много, а он один. А возможно, и не проверяют, просто ищут повод для того, чтобы всадить ему стис под ребра. Крэйн улыбнулся им. Он знал, что от того, как он себя сейчас поведет, сложится его будущее в отряде, знал и то, что Тигир и родственник шэда смотрят на него, делая вид, что по-прежнему увлечены разговором. Стражники посмеиваются, перебрасываясь редкими словами. Он должен показать им, что не боится, тогда стая отстанет от него, обломав острые тонкие зубы. А для этого…

Крэйн сделал первый шаг и поймал вспышку удовольствия в глазах загонщика. Остальные заулыбались, они уже поняли, кто он и как надо относиться к странному уродливому чужаку. Но сделав еще три или четыре шага, покорных, с опущенной головой, чужак сделал что-то странное. Пола его плаща вдруг взметнулась, прикрывая обоих от свечения Урта, а когда она опала, загонщик уже лежал, стараясь зажать небольшую борозду повыше острой ключицы, которая со свистящим всхлипом вытягивала из него воздух вместе с жизнью. Пока он корчился, нелепо загребая руками, никто не шевелился. Крэйн стоял спокойно, опустив руку со стисом. Он знал, что первого встретит коротким ударом под ребра, второго – скорее всего сбоку в живот, третьего – лучше тычком по шее в уходе. Достанет его скорее всего пятый или шестой.

– Вот мерзавец! – воскликнул родственник шэда с удивлением. – Не успел еще стать загонщиком, а уже увеличил куш остальных!

– Я подбирал, – довольно усмехнулся Тигир. – Этим Уртом он проявит себя еще раз.

– Смотри, чтоб он не вернулся один. Душегубам все едино – человеческую кровь пускать или карка.

– Если он захочет перебить половину этого сброда, я ему мешать не стану. Ладно, что смотрите?.. Давайте-ка этого задиру в ывар-тэс!

Стражники нахмурились, услышав приказ от Тигира, но родовитый наниматель согласно наклонил голову, и они, неторопливо приблизившись, подхватили незадачливого загонщика под руки и потащили куда-то в переулки, ругаясь себе под нос. Последними скрылись покореженные вздувшиеся подошвы старых сапог – вздрогнув, словно их хозяин хотел вскочить и куда-то бежать, они исчезли за поворотом, оставив изломанную неровную борозду в пыли. Крэйн проводил их взглядом и демонстративно засунул стис за пояс. Встречаясь с ним взглядом, загонщики ежились, как от пробирающего сквозь одежду ветра и отводили глаза. Спокойствие, разлившееся по крови, говорило, что он все сделал верно. Это отребье видело смерть, его не напугать кровью. А напугать стоило, хотя бы для того, чтобы в дальнейшем ни один из этих недочеловеков не осмелился считать его, шэла крови, низшим. Они не испугались гибели недавнего товарища, их трудно было смутить и жестокостью, но эта неожиданная жестокость, совершенная хладнокровно, расчетливо и спокойно, оставила в их сознании страх перед этим странным чужаком с изуродованным лицом.

Они не знали Крэйна и не могли догадываться, что для него этот поступок был простым и продуманным, как удар по мишени, он не убивал, он просто стер со страницы жизни еще одно грязное уродливое существо, марающее воздух и землю. И почувствовал при этом лишь брезгливость и легкую досаду от того, что незажившая рана помешала нанести удар более эффектно и четко.

По знаку высокородного нанимателя дружинники оставили на земле три больших тюка с оружием, после чего вся свита неторопливо двинулась к тор-склету, провожаемая эскортом стражи. Тигир незаметно плюнул им вслед, вызвав очередной всплеск радости у толпы и усмехнулся:

– А теперь начнется наша работа. На которую требуется настоящий мужчина с верным глазом, крепкой рукой и трезвыми мозгами, а не эти упакованные в кассы хлыщи. Давайте-ка посмотрим, что нам перепало из погребов тор-склета…

Оружие в тюках действительно оказалось с клеймом шэда Триса, но никто не прикоснулся к нему до Тигира. Это были непривычные удлиненные кейры, хорошо подходящие для того, чтобы прорубать крепкие кассы, но совершенно непригодные для боя в строю. Крэйн наметанным взглядом оценил их, большая часть находилась в сносном состоянии, хотя во многих местах старый хитин потрескался или начал щепиться. Еще были тонкие узкие колья с игловидными длинными наконечниками, оружие, не прижившееся в Алдионе, но, судя по всему, пользующееся хорошей славой здесь. Крэйн подхватил одно, машинально повертел на пальцах, находя баланс.

– Чего скажешь? – поинтересовался Тигир, следя за его движениями.

Остальные попятились, хотя и понимали, что Крэйн достаточно ловок, чтобы не задеть никого из стоящих рядом.

– Хлам. С таким оружием только на шууя ходить.

– А мы их, брат, не оружием возьмем, а хитростью. Если знать их повадки – ничего не стоит и стисом перерезать, а с моим опытом за это можешь не волноваться. Главное в этом деле – чтоб сердце твердое было, не дрогнуло в самый неподходящий момент. Потому как один побежавший может загубить весь отряд.