Скорпионья сага. Cамка cкорпиона - Игорь Белисов

Я сболтнул о моем романе. Не стал, правда, ему уточнять, что речь идет о жене Андрона. Однако признался в наличии запретной любви. А так же в мучительном желании свалить из семьи.

– Глупо, – отрезал Кеша.

– Может и так. Но другого выхода я не вижу. Знаю, тебе это кажется смешным, ты-то в любви не нуждаешься.

– Ну почему же? В любви нуждается всякая тварь. Только давай разберемся, что такое любовь…

По Кеше, любовь – это взаимное притяжение между двумя людьми. Это обмен энергией, которую каждый добровольно дарит другому. Суммируясь, этот обмен усиливает влюбленную пару, что дает импульс к созданию новой, совместной жизни. Любовь заканчивается, когда обмен перестает быть паритетным. Баланс нарушен, и поток становится однонаправленным.

– Обмен энергией превращается в высасывание! – подхватил я.

– Именно! Отсюда и твое стремление к бегству…

По Кеше, то, что начинается как притяжение, рано или поздно выливается в борьбу. Конечный мир возможен только в случае, если мужчина всю свою жизнь согласен сложить к ногам женщины. То есть, покориться. Но покориться – участь раба. Мужчина не может с этим смириться. Поэтому однажды возникает желание свободы. Что на деле означает, увы и ах, готовность к новой любви.

– А вдруг, я встретил любовь на всю жизнь?

– Возможно. Но проблема в том, что мужчина и женщина понимают любовь по-разному…

По Кеше, женщина дает мужчине тот минимум энергии, который позволяет ей к себе привлечь – наживка на крючке. Ей же требуется завладеть всей энергией своего мужчины. На первый взгляд, это кажется несправедливым. Но, если женщина будет отдавать мужчине ровно столько же, сколько она у него взяла, ничего не останется на продление рода. А ведь в этом ее биологическая миссия! Закон природы: мужчина – донор, женщина – акцептор. Таков жизненный вектор перемещения энергии. Но личные цели мужчины и женщины никогда не совпадут, как не совпадут мужской и женский генотипы, где, как известно, по двадцать две одинаковые хромосомы, и лишь одна слегка другая. Вся разница – в маленькой приставочке.

Кеша придерживался биологической обусловленности. Я больше склонялся к романтической неизбежности. Спорили. В отсутствие женщин двое мужчин занимались антагонизмом. Уровень виски между тем убывал.

Неожиданно Кеша приблизился:

– Слушай, дружище… А продай мне бойца-победителя.

– Не понял?

– Ну, скорпиона-воина… с которым ты выиграл финал.

– Откуда т-ты знаешь о воине?

– Андрон рассказал.

Как-то все это мне не понравилось. В дружелюбных глазах мутно темнело второе дно. Искренность всего предшествующего разговора вдруг показалась личиной коварства.

– Т-ты на кого р-работаешь, гад? На Це-Ре-У?

– С ума сошел?

– Не-ет, я нормальный… Давай н-назовем вещи своими-менами: идет-третья м-мировая война… Вы… вы хотите сделать из нас-с-сырьевой придаток! Хотите вы…вы…высосать!

– Я хочу оставить память о дружбе!

– А п-почему ты предложил мне деньги?

– Но ведь я… ты… мы с тобой… Скорпионы – это же твой бизнес.

– Б-бизнес? Дружба – бизнес?.. Ах-ты-морда-ты-американская!

Я неприязненно уперся башкой в его умный лоб. Он держался, не отступал ни на шаг. Мы стояли, покачиваясь, буравя друг друга глазами. Наконец, надоело. Я налил. Мы чокнулись.

Вспоминаю себя уже на улице. Почему-то опять говорили о бабах: без них хорошо. Самолет улетает утром. Обнялись, троекратно облобызались. А потом разъехались. Он – на такси, я – на метро.

Вагон качался. Единичные пассажиры сидя дремали, доживая усталость дня, перевалившего за полночь. Меня все время клонило к сидушке. Но я не спал. Моя мысль пульсировала под грохот колес.

Вот говорят: родина-мать, родина-мать. А ведь родина еще и жена. В принципе, можно выбрать другую. Кеша выбрал. Я тоже. Остался, чтобы продолжить начатое. Каждый из нас повторяет судьбу своего вида. Нет, не так. Каждый в ответе за свой биологический вид! Поэтому следует возвращаться. Всегда возвращаться домой. В любое время, в любом виде. Ведь я нужен им.

Уж и не помню, как я дополз до подъезда. Поборолся с цифрами кодового замка. Поднялся в лифте. Тишайше, чтоб никого не будить, вставил ключ. Слегка крутанул. Мягко пощелкал. Дверь не открылась… Поковырялся, все более громко позвякивая. Никак. Кажется, заперлись изнутри. Что делать? Пришлось позвонить… Шлепанье тапочек… Неприветливый голос жены:

– Можешь идти ночевать туда, где нажрался!

Я думал, она шутит. Оказалось, нет: «пьяная скотина» и прочая, прочая. Черт возьми, я, как порядочный, героически добрался до дому, а меня не впускают, гонят в ночь. Да пошла ты!

Вышел на улицу. Славно, свежо. Тишина. Купил в палатке пивка. Стало еще славнее. Прогнала с родного порога. Вот ведь сука! Махнуть, что ли, к Любаве? То есть, к ее маме. О господи, только мамы мне не хватало.

Метро закрыто. В ярости взял еще пива. Вторично расплачиваясь, обнаружил в кармане доллары. Вроде, не было. Чудеса… Ну что ж, раз такое дело, почему бы не шикануть. Поймал такси. Куда ехать? Однозначно спать – в зоопарк.

В лаборатории почувствовал себя на своем месте. Вот так и случается, что однажды работа становится домом. Оставалось погасить свет и рухнуть без сил на диван. И тут мне в глаза бросилось ужасающее… отсутствие.

Я не поверил. Может, куда-то переселил? Покрутился на месте, порыскал по помещению. Безрезультатно. Вокруг шелестело, как и положено, как и всегда. А его нигде не было.

Садок воина-победителя зиял пустотой.

Ну и дела: на родной порог меня не впускают, в кармане откуда-то взялись доллары, победитель исчез, все несется по кругу…

Что вообще происходит?!

Утро выдалось душным. Солнце слепило. Город шел на работу. Изнутри потряхивало морозными разрядами тока. Выйдя из метро, купил пива. Слегка полегчало. Все, хорош, никаких приключений – домой, спать…

Жена встретила ядом:

– Что, был со своей проституткой?

Меня прошиб ужас: откуда она может знать? Неужели и впрямь существует эта ее астральная связь, и мы с Любавой находимся под контролем?

– Вообще-то, я был с другом.

– Охотно верю.

– Это правда. Ты его знаешь, он улетал в Америку.

– Все ночь улетал?

– Да. То есть, нет. Его самолет действительно утром. Но я ночевал один. Я все тебе сейчас объясню…

Тут она взорвалась. В меня летели проклятья и обвиненья во всех возможных смертных грехах. Так верещала, что, казалось, панельный дом сейчас рухнет. Хорошо, хоть Малыш была в детском садике.

– Пожалуйста, не кричи. И так голова раскалывается…