Под покровом ночи - Линда Ховард

С тех пор не было дня, чтобы он не думал о ней. Этот проклятый Уэбб Тэллент убил ее, убил их двоих — ее и ребенка. А потом уехал из города в неизвестном направлении, оставшись безнаказанным. Но теперь он получит все сполна.

Благодаря Джесси он знает Давенкорт как свои пять пальцев. Поместье было громадным, его угодья простирались на сотни акров, и к дому запросто можно добраться совершенно незамеченным.

С тех пор как он был там последний раз, прошло десять лет. Надо разнюхать, не завела ли старуха сторожевую собаку и не появилась ли в доме сигнализация. Раньше ничего такого не было точно, потому что Джесси несколько раз пыталась уговорить его влезть в ее спальню в отсутствие Уэбба. Мысль о том, чтобы заняться с ним любовью под крышей дома ее бабушки и в постели мужа, возбуждала ее. У него хватило ума отказаться, хотя это было очень заманчиво.

Если за это время не поставили сигнализацию, в старый дом можно забраться дюжиной способов, это под силу даже ребенку. Ему приходилось проникать в дома, гораздо лучше охраняемые, чем Давенкорт. Беспечные дураки совсем не заботились о своей безопасности. Что ж, теперь Уэбб Тэллент заплатит за все.

—Я думаю, нам следует устроить прием по случаю приезда Уэбба, — сказала Люсинда на следующее утро, — это расставит все по местам и упростит его возвращение в общество.

После замужества Люсинда стала носить фамилию Давенпортов, но стоило немного копнуть вглубь, и отчетливо выступали черты Тэллентов. Людей сильных и дерзких, когда надо, идущих к цели, сметая все препятствия на своем пути. Сейчас целью Люсинды было восстановление в округе доброго имени Уэбба, и ради этого она была готова на все.

Принадлежность к избранному кругу зависела не только от того, сколько у вас денег (хотя это тоже имело значение). Некоторые семьи очень скромного достатка были уважаемы и «приняты в обществе» потому, например, что их предки участвовали в Гражданской войне, которую наиболее ярые южане называли войной против северной агрессии, а наиболее благовоспитанные — давней неприятностью. Люсинда одним ударом решила восстановить Уэбба в местном высшем свете. Она пригласит к себе всех своих влиятельных друзей, и они придут, потому что знают — старая хозяйка Давенкорта больна и, возможно, это последний прием в ее жизни. Они будут вежливы с Уэббом в его собственном доме и быстренько поймут, что скоро именно он станет здесь полновластным хозяином, а это уже не шутка, ибо речь идет о партнерстве в бизнесе. Таким образом, сплетни затихнут сами собой.

Услышав слова Люсинды, Глория в удивлении взглянула на нее:

— Ты в своем уме? Никто не придет!

— Не будь дурой. Разумеется, все придут, просто не посмеют не прийти. Пример тому — вчерашняя встреча с мистером Уиттеном, не так ли, Роанна?

— Мистер Уиттен живет в Хантсвилле, — опередив Роанну, ответила Глория, — что он знает?

— Ему все прекрасно известно, это было написано на его лице. Но поскольку он умный человек, то понял, что я доверяю Уэббу и, следовательно, все эти ужасные обвинения не имеют под собой никакой почвы, — твердо сказала Люсинда.

— Я согласна с мамой, — вступила в разговор Ланетг.

— Ты всегда с ней согласна, — глаза Люсинды горели воинственным огнем, — именно поэтому твое мнение так мало значит, дорогая. Если бы Роанна сказала мне, что устроить прием — не очень хорошая идея, вероятно, я бы прислушалась.

— Как будто Роанна когда-нибудь противоречит тебе, — фыркнула Глория.

— Очень часто. Порой мы расходимся в деталях деловых решений, и должна признать: в большинстве случаев бывает права она.

Роанна подумала, что Люсинда сильно преувеличивает. Когда ее мнение не совпадало с мнением Люсинды, она просто приводила свои аргументы, а уже Люсинда принимала решение. Это трудно было назвать спором или несогласием.

Все три женщины повернулись к ней. Люсинда — с явным торжеством, Глория и Ланетт — с раздражением.

— Я думаю, что решение должен принять Уэбб, — спокойно сказала Роанна, — ведь больше всего это касается его.

Люсинда нахмурила брови.

— Верно. Если он не захочет, то об этом вообще нечего говорить. Пойди спроси его, дорогая. Может быть, он оторвется от своего компьютера на пять минут.

Они уже закончили ленч, и теперь пили чай со льдом. Уэбб завтракал в кабинете, попросив принести туда несколько сандвичей и кофе. Прошлым вечером он просидел за бумагами до одиннадцати и сегодня встал в шесть, чтобы продолжить работу. Роанна знала это, потому что по обыкновению не спала ночью, а тихо сидела в своем кресле. Сейчас она чувствовала себя такой разбитой, что думала о получасе сна как о несбыточной мечте.

Присутствие Уэбба так близко, за стеной, тоже не давало ей заснуть. Вчера они все трое сидели весь вечер за бумагами, пока Люсинда не устала и не ушла спать. Оставшись наедине с Уэббом, Роанна почувствовала себя скованно. Может быть, после того, что между ними было, он чувствует себя неловко? Может быть, думает, что она нарочно дожидалась ухода Люсинды?

Через полчаса Роанна, извинившись, поднялась к себе в комнату.

Приняв ванну, чтобы успокоиться, она села в кресло и стала читать, но смысл ускользал… Уэбб здесь, совсем рядом. Он приказал перенести свои вещи в соседнюю спальню. Почему? Ведь он ясно дал ей понять, что не собирается заводить с ней роман. В доме было еще три спальни, почему он предпочел именно эту? Единственное объяснение, которое пришло ей в голову, — ему было совершенно безразлично ее присутствие.

Что ж, она введет его в курс дела, ответит на все вопросы и больше не будет ему досаждать.

В одиннадцать вечера Роанна услышала, как в соседней комнате хлопнула дверь, и увидела луч света на перилах веранды. Она встала и погасила лампу — ни к чему Уэббу знать, что она все еще бодрствует через полтора часа после того, как она, извинившись, что хочет спать, ушла к себе. В полной темноте Роанна закрыла глаза, откинулась на спинку кресла и стала прислушиваться к шагам в соседней комнате. Интересно, что он сейчас делает?

Так, шум воды — значит, Уэбб принимает душ. Сердце забилось при воспоминании о его загорелом мускулистом теле. Ей теперь уже трудно было поверить, что она потеряла девственность в дешевом мотеле рядом с мексиканской границей, но заниматься с ним любовью было самым большим блаженством, которое она когда-либо испытывала. Ее тело до сих пор помнило прикосновение жестких волос на его груди, упругость ягодиц и то, как ее пальцы скользили по гладкой ложбинке вниз вдоль мускулистой спины.

Звук льющейся воды прекратился, и спустя несколько минут полоска света на веранде исчезла. Роанна слышала, как он открыл дверь, чтобы впустить свежий воздух. Интересно, он любит спать в пижаме или без?

Потом в его комнате наступила тишина. Что он сейчас делает?

Стоит у окна и смотрит на летнюю ночь или уже лег? А может быть, вышел подышать воздухом на веранду? Если так, то босиком, потому что звука шагов не было слышно. Видит ли он, что ее дверь тоже открыта?