При свечах - Дженел Тейлор

Нет. Наверное, эти чувства не умерли, просто он загнал их глубоко в подсознание. И помочь освободиться от них может только психолог.

А ведь среди всех женщин на земле Кейт стояла для него на последнем месте. На самом последнем.

«Бросила меня и вышла за человека вдвое старше. Просто чтобы пристроиться. Так это или не так? Так. И если бы я оказался в этот момент где-нибудь поблизости, может быть, она бы вышла за меня. Вернее, не за меня, а за мое наследство.

Но я ведь не был ей безразличен. Видимо, другие мотивы оказались сильнее, вот она и показала свое истинное лицо».

— Восемнадцать лет, — прошептал он. — Почему же я до сих пор продолжаю перелопачивать прошлое, как будто это было вчера?

Ее машину Джейк нашел без труда. Открыв дверцу, сел за руль, отодвинул назад кресло водителя, чтобы пристроить свои длинные ноги.

А когда тронулся с места, память сразу же унесла его в прошлое. Когда они в первый раз занимались любовью после «венчания». Он так в нее верил!

Автомобиль мурлыкал. Джейк медленно доехал до дома по оживленной в этот час улице, которая шла параллельно «променаду», и поставил «мустанг» позади своего «бронко».

Не нравилось ему все это. Очень не нравилось.

Решительным шагом он направился в гостиную и остановился на пороге. Кейт лежала с закрытыми глазами. Ее дыхание было глубоким и ровным. Она спала.

Джейк прислонился к косяку и наблюдал, как будто бы совершенно отстраненно, почти бесстрастно.

«Она прекрасна. Время оказалось к ней милостиво. Сейчас она просто цветет. Став настоящей женщиной, она сохранила все, что было привлекательного в ее наивном, чистом девичестве.

Наверное, жизнь была спокойная, без всяких потрясений. Вот и сохранилась».

Он налил себе в чашку тепловатого чая и быстро согрел его в микроволновке. А затем тихо прошел в гостиную и развалился в кресле. Чашку поставил на подлокотник.

Голова Кейт покоилась на зеленых подушках, которые заменили приторную аляповатость убранства, насаждаемого в этом доме Мэрилин Тэлбот. Длинные ресницы Кейти, казалось, ласкали ее щеки. Одной рукой она держалась за край темно-синего свитера с воротником «хомут». Куртка сползла с дивана, и Джейк только сейчас вспомнил, какой у нее маленький размер.

Да, оказывается, есть кое-что, о чем он забыл.

Нахмурившись, Джейк бросил взгляд на пустой камин. Потянулся за спичками. Но чтобы топить, было слишком тепло, поэтому он чиркнул спичкой и зажег две длинные конусообразные белые свечи, которые стояли на каминной доске. Тряхнул головой.

Это все тоже в прошлом.

Посмотрев снова на Кейт, он увидел, что ее глаза открыты.

— Ты заснула, — сказал он, ибо надо было что-то сказать.

— Ты уже… пригнал мою машину?

— Она здесь. Я поставил ее рядом с моей.

— Хорошо. — Кейт села.

Джейк невольно залюбовался ею, но, опомнившись, стиснул зубы и уставился на свечу.

— Мне пора, — проговорила Кейт. — Я хочу успеть куда-нибудь устроиться на ночь.

— А я думал, ты уже решила!

— Здесь я остаться не могу. — Она откашлялась, вздохнула. — И ты знаешь почему.

Ее искренность, как всегда, его удивила.

— Это почему же?

— Не притворяйся, будто не понимаешь.

— Я и не притворяюсь, — честно признался Джейк. — Просто не совсем уверен, что ты имеешь в виду.

— Попробуй догадаться.

Вид у нее был предельно серьезный. Янтарные глаза смотрели на него с вызовом. Джейк не привык, чтобы его ставили в неприятное положение.

— Ты имеешь в виду, что когда-то мы… здесь занимались любовью? — осторожно спросил он.

Кейт отвернулась, как будто этим вопросом он ее ужасно оскорбил.

— Возможно, и так, но для меня все, что между нами тогда происходило, значило гораздо больше, чем просто это. Тогда, — добавила она многозначительно, — давным-давно.

— Но мы были такими детьми.

— Это верно, — подтвердила Кейт сердито. Был ли этот гнев направлен на него, или она злилась на себя, этого Джейк не понял.

— Но некоторых глупостей избежать можно было, — отозвался он мягко. Вести сейчас подобный разговор он был не готов. А будет ли когда-нибудь готов?

— Не имеет смысла говорить об этом, — произнесла она. — Но именно поэтому я и не могу здесь остаться.

— Но какое это имеет значение после стольких лет? — Джейк размышлял вслух.

Ее щеки порозовели.

— Наверное, ты прав.

— В таком случае почему бы тебе не остаться? В конце концов, неужели нельзя ко всему происходящему относиться спокойно? Обещаю, что здесь ты не будешь чувствовать себя… неуютно.

Вместо ответа Кейт улыбнулась. Впервые за вечер. Джейк как завороженный смотрел на эту улыбку. Где-то внутри его что-то мягко, но настойчиво застучало. Как будто кто-то забарабанил пальцами. Пытаясь приглушить это чувство, он сжал губы.

Это не ускользнуло от внимания Кейт. Было мгновение, когда он вдруг стал похож — тревожно, пугающе похож — на того самого Джейка Тэлбота из ее юности, а уже в следующее опять превратился в раздраженного незнакомца.

— Я уже чувствую себя неуютно, — проговорила она слегка срывающимся голосом.

— Тогда извини.

— Понимаешь, здесь слишком много всего… что напоминает. Обо всем. Иногда мне кажется, что я сплю и вижу сон.

— Кошмарный сон?

— Я бы так не сказала.

— Но почему это для тебя так важно?

— Не знаю.

На Джейка она старалась не смотреть. Это было выше ее сил. Кейт раздирали два желания: бросить ему в лицо обвинения, вылить на него всю боль и обиду, что были ее верными спутниками многие годы, и одновременно протянуть руки и привлечь к себе, стереть с его лица скорбное выражение. Перед ней сидел Джейк Тэлбот, благополучнейший из смертных, но сейчас он казался ей таким несчастным и потерянным, что от этого начинало саднить в груди.

Кейт тряхнула головой. Ни в коем случае нельзя позволять ностальгии управлять собой! Это очень опасно.

— Мне бы не хотелось делать из сегодняшнего случая что-то особенное, — спокойно произнес Джейк. — Давай не будем говорить на эту тему. Если хочешь остаться, оставайся. Милости прошу. А завтра решим, что делать с твоей ногой. Если честно, я смертельно устал и не чаю, как добраться до постели. Ты тоже выглядишь утомленной.

Кейт кивнула. Да, она действительно чувствовала себя изнуренной.

Джейк помолчал.

— Итак, что ты надумала?

Кейт лежала в комнате для гостей под пушистым мягким пледом и смотрела через кружевные оконные занавески в чернильно-черную ночь. Не спалось. Конечно, все можно спихнуть на ноющую ногу. Но во-первых, не так сильно она и болела, а во-вторых, причина бессонницы ей была хорошо известна. Ее мучило, что она не выдержала давления и осталась в доме Джейка. Не смогла сказать «нет». Не смогла настоять на своем.