Звезда моей судьбы - Татьяна Устименко

– Полюбовное? – саркастично усмехнулась я. Неуместность использованного ею определения забавляла. – От слова «любить»?

– Деловое! – Сестрица мгновенно исправила допущенный промах. – Давай договоримся так: ты не мешаешь мне, а я не мешаю тебе. Идет?

– Да, – покладисто согласилась я, радуясь столь удобному правилу, удовлетворяющему нас обеих.

– Скрепим наше соглашение рукопожатием? – напирала принцесса, протягивая раскрытую ладонь.

– Легко! – миролюбиво хмыкнула я и первой дотронулась до ее ладони. В ту секунду я намеревалась в точности исполнить свое обещание, но в следующий миг все добрые начинания пошли прахом, ибо с нами произошло нечто ужасное, кардинально изменившее всю мою последующую жизнь. Впрочем, не только мою…

Я едва успела кончиками пальцев коснуться ладони Эвридики, как из глубин моей памяти всплыли странные видения, явившиеся мне в храме. И тут меня озарило: да ведь это ее, Эвридику, увидела я на ступенях дворца, идущую под руку с Арденом! Это ее рука, виднеющаяся сейчас из бордового рукава с золотой каймой, сталкивала меня с высокого обрыва… Не сдержав крик ужаса, я отшатнулась и прохрипела:

– Нет, никогда! Я никогда не заключу с тобой перемирия!

Эвридика злорадно расхохоталась, наслаждаясь овладевшей мною паникой.

– Какая же ты все-таки дрянь! – пафосно заявила она, поднимаясь из кресла и шагая к двери. – Маленькая, гнусная, лживая тварь! – Она взялась за дверную ручку. – С этого дня я объявляю тебе войну не на жизнь, а на смерть! – Не дав мне опомниться, сестрица выскочила в коридор, с грохотом захлопнув за собой тяжелую деревянную створку… Куда она так торопилась? Впрочем, какая разница. Многие начинают мстить своим предполагаемым обидчикам до того, как те их обидят…

А я продолжала сидеть на пуфике, недоуменно уставившись ей вслед. Водоворот противоречивых мыслей кружился в голове, ввергая меня в пучину растерянности. Может быть, я поступила правильно, отказавшись от сделки с собственной совестью? А возможно, я только что совершила страшнейшую ошибку своей жизни, обрекая себя на участь бессильной жертвы? Тьма, ну почему же я такая непутевая?! Ведь знаю, что в мире существуют удача, везение и счастье, а на мою долю всегда почему-то выпадают только беды, горести и испытания.

Я покинула свое неудобное сиденье и задумчиво побрела к кровати, пошатываясь от усталости. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – немного поспать, чтобы набраться сил для предстоящего торжества, устраиваемого моим отцом. При этом я также размышляла о власти великого фактора «почему-то», оказывающего судьбоносное влияние на мою жизнь:

– почему-то слова глупых и ничего не значащих для меня людей запоминаются намного лучше, чем слова тех, кто что-то для меня значит;

– почему-то в хорошие мгновения время летит, как стрела, а в плохие – тянется медленно, как сопля из носа;

– почему-то закон подлости всегда работает безотказно;

– почему-то друзей найти трудно, а врагов – пара пустяков;

– почему-то тот, кто мне действительно необходим, – недосягаем или вообще обо мне не думает;

– почему-то я учусь только на своих ошибках;

– почему-то смеяться легче, чем плакать, но долго грустить легче, чем долго радоваться;

– почему-то недовольство собой называется объективной самооценкой, а уверенность в себе – завышенным самомнением;

– почему-то все случайное происходит гораздо чаще, чем специальное;

– почему-то быть не такой, как все, значит быть непонятой и отвергнутой;

– почему-то одиночество острее всего чувствуется в толпе;

– почему-то самые искренние чувства получаются наигранными;

– почему-то увидеть достоинства гораздо труднее, чем недостатки;

– почему-то я часто создаю себе ненужные проблемы, а потом пытаюсь их разрешить;

– почему-то сказать «ненавижу» очень легко, а «люблю» – очень трудно.

Уже погружаясь в сон, я вдруг пришла к забавному выводу: все эти «почему-то» происходят со мной, да и со всеми нами, отнюдь не случайно, ибо они и называются жизнью.

Да, это дураки повторяют чужие ошибки, зато умные – придумывают свои. Да, это мудрецы умирают в своих постелях, зато чародеи – остаются жить в легендах. Да, это реалисты строят города, зато романтики – возводят прекрасные замки из песка. Возможно, я не очень умная романтичная магичка, но разве я изначально не собиралась избрать именно стезю чародейства, а не какую-то иную? А если все случившееся со мной произошло сообразно моим желаниям и чаяниям, то имею ли я право жаловаться на невезение, расписываясь в собственном бессилии? Конечно же нет! А раз так, то клянусь, что отныне не стану бояться совершить что-то не то, выходящее за общепринятые рамки. Я буду поступать так, как велят мне совесть, сердце и разум. У человека всегда есть два объяснения своим поступкам: пристойное и настоящее. Клянусь, что отныне я не стану оправдываться перед самой собой, а смело взгляну правде в глаза. Да, я не такая, как все! Да, мои действия так же необычны, как и моя судьба! Да, мне не избежать бед, проблем и разочарований! Но теперь я спокойно принимаю свою долю. Я не стану искать легкого пути к счастью и не побоюсь показаться кому-то сумасбродной, нелепой или странной. Ведь жить как все – это так скучно. Жить как все – это слишком просто! Ведь для того чтобы твоя жизнь стала не совсем скучной и бессмысленной, нужно хоть иногда позволять себе быть немного сумасшедшей. Поспорим?

Ни разу в жизни мне не доводилось бывать на королевском балу или пиршестве подобного масштаба, но признаюсь откровенно: торжественный прием, посвященный рождению принца Арцисса Второго, на котором я вынужденно присутствовала сейчас, не произвел на меня ни малейшего впечатления. Возможно, причиной тому стало мое плохое настроение.

Впрочем, оценивая мероприятие объективно (если не принимать во внимание мои придирки), можно было с уверенностью заявить: бал удался! Что, кстати, не преминули заметить и все приглашенные на торжество особы, включая даже Ребекку, в равной степени сиявшую ослепительной улыбкой, шелковым камзолом и новыми, украшенными серебряными пряжками сапогами. Беонир, сидевший по правую руку от своей нареченной, разрывался надвое, деля внимание между жарким из оленины, сочным и тающим во рту, и молодыми эльфийскими дворянами, проявляющими повышенный интерес к сиятельной персоне нашей воительницы. К чести лайил следует упомянуть, что она являла собой разительный контраст с эльфийскими девами: те были как на подбор бледны, томны и трепетны. Правда, они заметно взбодрились, обнаружив в Ребекке достойную соперницу, способную отбить их кавалеров. Ветреные ухажеры, чрезвычайно падкие на любую новинку, как и положено мужчинам, сами дали девушкам повод для ревности, отхлынув от них подобно морскому отливу. Увы, правда жизни жестока: когда женщина привыкает к мужчине – она начинает его желать. Когда мужчина привыкает к женщине, он начинает желать другую. Стол ломился от яств, но молодые дворяне ели мало и плохо, ибо возжелали непривычного для этих мест лакомства, называемого «языкастая и язвительная лайил». Они осыпали Ребекку шуточками и граничащими с колкостями комплиментами, поминутно приходя в восторг от ее остроумных ответов. Эльфийские барышни надулись, пожирая нашу воительницу ненавидящими взглядами. Похоже, они давно забыли, что кратчайший путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не исключено, что именно поэтому все настоящие женщины такие язвы.