Соль с Жеваховой горы - Ирина Лобусова

Увидев Таню, он улыбнулся.

– Посмотри, что я отыскал в антикварной лавке! Точно такая же книга сказок была у меня в детстве. И я помню наизусть каждую из них! Здорово, правда?

– В твоем детстве? – переспросила Таня.

– Ну да! Я умел читать уже в пять лет. Эта книжка лежала на столе в гостиной, и каждый раз, когда я приходил…

– В гостиной в цыганском таборе? – не выдержала Таня.

– В каком таборе? – Мишка вскинул на нее ничего не понимающие глаза. – Нет, конечно! В доме священника, в его гостиной. Я же рассказывал тебе, что меня учил местный священник. Я приходил к нему домой.

Все так же потрескивали дрова в камине, все так же валил за окнами снег, и в теплой комнате было очень уютно… Но все вдруг закончилось – Мишка захлопнул книгу, отложил в сторону, встал.

– Идем спать.

Он избегал встречаться глазами со взглядом Тани, и она вдруг поняла, что все изменилось в этот непонятный момент. Впрочем, потом, уже в постели, Мишка притянул ее к себе, горячо обнял, стал целовать так, как целовал всегда. Как всегда, он был нежен и страстен, но Таню не оставляло ощущение, что рядом с ней находится совершенно другой человек. Словно рядом с ней бывают два абсолютно разных человека. И Таня вдруг поняла, что не успокоится до тех пор, пока не разгадает загадку Мишки Няги, не поймет, кто он такой.

В последнее время, еще до взрыва, она думала о нем все чаще и чаще, мучилась сомнениями и страшно скучала по нему. Но в городе Мишки не было. Он сопровождал Котовского, который в попытках построить блестящую политическую карьеру был везде и одновременно нигде. Там были какие-то странные дела, которые тоже накладывали на личность Мишки Няги весьма загадочный отпечаток. Пытаясь стоять одной ногой среди красного начальства, а другой – на криминальном дне, Котовский играл в весьма рискованную игру. Таня подозревала, что для него такая игра закончится очень плачевно – рано или поздно. Потому что нельзя строить большевизм и одновременно заниматься криминальной контрабандой в городе. От Тучи и Зайдера Таня слышала многое, могла сделать и свои собственные выводы. И ей было неприятно, что авантюрист Котовский, умевший отыскать хлебные места при любой власти, тащит за собой Мишку Нягу. Тане очень не хотелось, чтобы Мишка рухнул в пропасть следом за ним.

Расстроившись, что ее тайного друга нет в городе, Таня поспешила к Туче, человеку, который уж точно мог разобраться и помочь. Туча знал о взрыве. Но Таня не могла отказать себе в удовольствии повторить животрепещущие подробности еще раз. К ее глубокому стыду, взрыв не перепугал ее, а разозлил и обрадовал. Разозлил потому, что это было досадной и гнусной неприятностью. А обрадовал потому, что жизнь перестала быть скучной и вновь заиграла яркими красками, как играла когда-то – давным-давно.

– И произошло это аккурат после того, как я за­явилась в «Рай» спросить про убитого, то есть… Ну, ты понял, того актера, – резюмировала рассказ Таня. – Такое впечатление, что мой интерес кому-то очень сильно не понравился. Но и так же понятно, что все эти массовые убийства со смертью убийц – не просто так.

Но Туча ничего не говорил. Он уставился в панорамное окно на море и, легонько выбивая дробь по спинке кресла костяшками пальцев, молчал.

– Что ты молчишь? – рассердилась Таня наконец. Вот такой реакции от своего друга она точно не ждала.

– То, за шо скажу, тебе может не понравиться. Так за шо воздух трясти? – мрачно отозвался Туча.

– Нет, ты уж говори, раз начал! – Таню злила вечная дипломатия ее друга. Она отдавала должное тому, что благодаря этой ценной черте характера Туча смог держать в узде почти весь криминальный мир, по крайней мере, заставить бандитов хотя бы договариваться между собой. Но это было совсем не то, чего ждала она от него сейчас. Ей хотелось ясности. А ее не было.

– Поезжай домой, отдохни, – вздохнул Туча.

– Ты издеваешься? – Таня сжала кулаки. – Туча, я же пытаюсь сказать, что у меня беда!

– Да то не беда, – снова вздохнул Туча, – так, шкварки… За такое.

– Ладно, – Таня была настроена очень решительно, – говори немедленно! Кулаками из тебя слова выбивать?!

– Ой! Держите мои тапочки! – хохотнул Туча. – Не бей меня киця лапой, бо я вдарю тибя шляпой! Ой, шоб ты мине здорова была и не чихалась, Алмазная!

– Говори! Кому я соли насыпала на хвост? Чигирю? Пауку? Туча, ты же знаешь! Ну, говори, кто!

– Ну, может, кое-что тебе и скажу… – Туча вздохнул в третий раз. – Ладно, доболтала. Так вот. Только за двое тебя подшмалить могли. Только двоим за то причины получают. Паук. Ну, ты сама знаешь за то. Под Паука Зайдер копает, Зайдер до тебя ходил. Под Паука муж твоей подруги Цили копает, чекист, а кто до тебя Циля, уся Одесса знает. Под Пауком солянки на Пересыпи, где твоя фифа докрашенная, Фира из Оперного, под Соляком держит «Рай». Паук – да, за такое мог. Он. Но есть еще второй.

– Кто второй? Говори, Туча! – едва не взмолилась Таня, всегда ценившая слова своего умного друга на вес золота.

– Мишка Няга, хахель твой, – помолчав, произнес Туча.

Вся кровь отхлынула от лица Тани. Мысль была настолько неожиданной и страшной, что она растерялась. Тем более, что Таня уже начала влюбляться в Мишку Нягу – и это после того, как столько раз она навсегда разочаровывалась в любви!

– Нет, – выдохнула Таня, – ты что, Туча?

– А то, что сказал! С огнем играешь – так можешь обжечься! Мишка Няга под Котовским ходит. Ты думаешь, Котовский за тебя забыл? Ты с ним посколько цапалась? – мрачно напомнил Туча эпизоды из Таниного прошлого, в котором действительно Котовский когда-то играл неприятную роль.

– Но Мишка… Он же со мной… – Таня не могла говорить дальше.

– С тобой – и что? Ты так плохо знаешь за людей? Ты, Алмазная? – Туча смотрел на нее печально и как будто с укором.

– У тебя нет оснований так говорить. Мишка ничего тебе не сделал, – твердо сказала Таня.

– Да? Этой швицер задохлый хочет одной зад­ницей усидеть на двух стульях! Быть и бандитом, и большевиком! А разве за такое бывает? Вот ты скажи мне, Алмазная! Или ты мозги свои под этим кобелем растеряла?

– Ты не смеешь так со мной говорить! – вспыхнула Таня, которую слова Тучи ударили, как пощечина. – Ты всего лишь вор!

– Ну, я не за совсем вор, и ты знаешь за то, – парировал Туча, – но кто-то сказать тебе должен. Пока беда не стукнула об горло.

– Беда? Да беда – это твои слова! Я же думала, что ты мой друг! – Тане хотелось плакать.

– Я твой друг. А вот Мишка этот – нет. Он скользкий швицер. Использует тебя и за тебя ездит. Ты лучше подумай, шо я сказал.

– Даже думать не хочу! Я думала, ты умный и доброжелательный. А ты просто завистливый! И ты меня ненавидешь!

– Да шо за черт сидит у тебя в печенках? – вздохнул Туча в очередной раз. – Ты же сама заставила меня говорить, я не хотел! Ты мне друг, Алмазная, лучший друг на свете. И то, шо ты делаешь…