Приказано умереть - Владимир Колычев

Она нырнула, в воде открыла глаза. Видимость ужасная, но на метр-два хватает. В поле обзора ничего нет. Снова вынырнула, набрала в легкие побольше воздуха и опять ушла под воду…

На неподвижное тело она наткнулась с третьего захода. Кирилл не подавал признаков жизни. Да, похоже, все… Но Олеся не хотела верить в его смерть.

Она схватила его за волосы, взяла на буксир и потянула к берегу. Может, еще есть надежда…

Олеся устала, выбилась из сил, но дотащила его до берега. А там уже люди. Кто-то из соседей видел, как утонул Кирилл, как она бросилась за ним в воду. Кто-то подал сигнал бедствия.

Она умела делать искусственное дыхание. И руки у нее сильные, чтобы делать непрямой массаж сердца. Но ничего не помогало. Кирилл не хотел оживать.

Он был мертв. И никакая сила не могла возродить его к жизни. Олеся уже это понимала, но все равно продолжала делать ему искусственное дыхание. И только приезд «Скорой помощи» оторвал ее от этого бесполезного занятия.

Врач только глянул на Кирилла и все понял. И решил, что будет лучше, если он займется Олесей. Девушка была в отчаянии, на грани нервного срыва.

Ее отвели домой, где врач сделал ей успокаивающий укол. Олеся уснула. А утром обнаружила в своем доме соседку Марью Сергеевну. Женщина всю ночь провела в ее доме, смотрела за ней.

– А где Кирилл? – спросила Олеся.

Она понимала, что не должна была задавать этот вопрос. Она же в ясном уме и хорошо помнит вчерашний день. Кирилла ведь отвезли не в больницу, а в морг… Но так хотелось надеяться на чудо.

Но чуда не произошло. Кирилл был мертв. И ее жизнь потеряла всякий смысл.

Она хотела похоронить Кирилла в Ялте. Но за его телом приехали родители. С Олесей они даже поговорить не захотели, как будто она была виновата в смерти их сына… А ей было совершенно все равно, обвиняют ее в гибели Кирилла или нет. Она точно знала, что ни в чем не виновата.

Зато знала, что виновата в гибели других людей. Она убивала людей за деньги. Она страшная грешница. И Бог ее покарал за те несмываемые грехи. Теперь она на себе прочувствовала, что это такое – потерять близкого человека. А скольких женщин и детей она в свое время обездолила…

Она могла бы попрощаться с Кириллом в Ялте. Но она отправилась вслед за гробом в Питер. Чтобы не мозолить глаза ее родителям, устроилась в гостинице. Проводила любимого в последний путь, вернулась домой. Купила три ящика вина и закрылась в доме. Только вино могло сейчас заглушить ее боль…

Из хмельного омута она вынырнула лишь тогда, когда закончилось вино, а вместе с ним иссякло желание пополнять его запасы. Еще пьяная от утренней порции, она заснула. А когда проснулась, включила телевизор и весь вечер тупо смотрела на экран. Смотрела и ничего не понимала.

Утром ее разбудил звонок. Кто-то стоял возле калитки и жал на кнопку вызова. Олеся вывела на экран изображение. Девушка в форме почтальона, велосипед под рукой.

Система безопасности позволяла ей связаться с почтальоном, не поднимаясь с кровати.

– Что там у вас? – тускло спросила она.

– Телеграмма. Вам нужно расписаться…

Девушка слегка растерянно шарила взглядом по внутренней стороне телевизионного экрана. Это она скрытую камеру на заборе ищет. Забавная. И довольно-таки симпатичная. Если не сказать, что красивая. Есть в ней какой-то магнитик.

– Хорошо, подождите…

Олеся набросила на себя халат, вышла во двор. Открыла калитку, пригласила девушку в дом.

– Да что вы? – удивилась та. – Вы только распишитесь, и я поеду.

– А ноги не устали педали крутить?

– Нет, я выносливая, – улыбнулась почтальон.

– Но передохнуть-то можно… Пошли, я тебя кофе угощу…

Желание пригласить девушку в гости было спонтанным. Но сейчас Олеся уж знала, зачем она ей нужна. Ей нужно было общение. Хотелось выговориться. Так ей станет легче.

Почтальон пожала плечами, но приглашение приняла. Завела свой велосипед во двор, прошла в дом.

Олеся пьянствовала по-женски эстетично. Никаких следов застолья, пустых бутылок по углам. В комнатах и на кухне отличная вентиляция, так что табачным дымом и перегаром не пахло. И порядок везде. Только сама она выглядит далеко не самым лучшим образом. Волосы растрепаны, глаза отечные, на правой щеке выскочили прыщики. Безобразие…

– Как тебя зовут? – спросила она у почтальонши.

– Маша, а что?

– Ты не обращай на меня внимания, Маша, вот что… – невесело вздохнула Олеся. – Беда у меня. Парень мой утонул. Мы с ним больше года жили. Так хорошо было, а теперь… А-а, жить не хочется…

– Да, я знаю, – кивнула Маша. – Слышала вашу историю…

– Но я раньше тебя здесь не видела, – вспомнила Олеся.

– Да я только третий день здесь работаю. Раньше другой район обслуживала… Так вы будете расписываться?

– Меня Олеся зовут. И давай безо всяких «вы»… В конце концов, ты можешь войти в положение человека, которому сейчас и нужно всего-то – потоптаться по чужим ушам. Это называется излить душу. Только не знаю, станет ли мне легче от этого…

– А ты попробуй, – ярко улыбнулась Маша.

Чем приятно удивила Олесю. Что же за сила в этой девушке, если от одной ее улыбки на душе становится светлей.

Они прошли на кухню. Олеся посадила гостью за барную стойку на высокий крутящийся табурет.

– Хорошо здесь у вас, – выразила восхищение Маша. – Прямо как в настоящем баре. И кухня большая. Здорово…

– Можно светомузыку включить.

Она взяла пульт дистанционного управления, нажала на кнопку, и окна автоматически зашторились. И тут же кухня заполнилась мягкой объемной музыкой, а вокруг переливы огней и ярких цветов… Это Кирилл воплощал в жизнь свой тинейджерский замысел. Хорошо с ним было. Черт, как здорово было с ним!

Олеся почувствовала спазм в груди.

Она вернула все на место. На кухне снова стало светло и цветомузыкальная какофония растворилась в тишине.

– Круто! – восторженно улыбалась девушка.

Олеся польщенно улыбнулась. Ей было приятно от того, что девушке понравилось у нее в гостях.

– Выпить тебе не предлагаю. Все-таки ты на работе…

– На работе. И задерживаться мне у тебя сейчас нельзя.

– А когда можно?

– Ну, после работы… Если пригласишь.

– Буду рада… А сейчас давай пить кофе!

Автомат приготовления кофе смело можно было ставить в разряд великих изобретений. Задаешь программу, жмешь на кнопку. Пар под давлением проходит через картридж-капсулу с заданными ингредиентами, и кофе готов.

Олеся подала гостье чашечку капуччино. А та, в свою очередь, сунула ей под нос бланк телеграммы. Пришлось взять, прочитать. «Олеся, приезжаю девятого. Жди. Олег…»