Приказано умереть - Владимир Колычев

Марат не стал менять своего решения и отправился в ночной рейд. Огромная, сверкающая огнями Москва вдруг стала для него «зеленкой», в которой рыщут арабские боевики. А он ловец, и обязательно должен встретиться со зверем. И пусть у него нет оружия, он все равно чувствует себя разведчиком на боевом задании.

Сентябрь месяц. Темное небо затянуто тучами, изморось, ветер в лицо, холодно. Но Марата такая ночь под открытым небом не смущает. Тем более что в глубине двора есть железная беседка – без лавочек, но с крышей. Неплохой наблюдательный пост.

В квартире Антонины горел свет. Значит, она дома. Время позднее – половина одиннадцатого. Скоро она ляжет спать… Она будет спать, а Марат торчать под ее окном всю ночь. А если Цыганчук не придет? Что, если он позвонит Антонине, назначит ей встречу? Она отправится к нему, Марат устремится за ней, но где гарантия, что он сможет удержаться у нее на хвосте. Она может взять такси, а у него нет машины, чтобы преследовать ее. Можно и самому взять частника, но согласится ли тот устроить гонки с преследованием. К тому же Антонина может сразу сесть в машину к Цыганчуку, тогда их точно не догнать…

Нет, сидеть в засаде и ждать у моря погоды не вариант. Надо идти к Антонине, договариваться с ней. Он объяснит ей, какая опасность грозит ей со стороны ее «друга». Она не глупая, она все поймет и снова будет играть на его стороне…

Марат посмотрел на часы. Всего тридцать четыре минуты провел он в беседке. Улыбнулся. Да, расслабился он за то время, что провел вне строя. Не хочется торчать на холоде, в комфортные условия тянет. А может, просто он умней стал. Действительно, зачем переть в гору, когда есть обходные пути.

Он зашел в подъезд. Зачем-то прислушался. Тишина. Только слышно, как лифт поднимается. Или опускается. Впрочем, лифт ему и не нужен. Четвертый этаж для него не высота.

Минуты три он жал на кнопку звонка, но Антонина не торопилась впускать его в дом. Даже к двери не подходила. У него тонкий слух, обостренная интуиция – он бы обязательно услышал ее, уловил ее присутствие. Но никаких движений. Как будто и не было никого в доме.

Марат уже собрался уходить, когда случайно взялся за ручку двери, потянул ее на себя. И дверь стала открываться… Вот это номер!

Он прошел в квартиру, остановился в прихожей. Осмотрелся. Прислушался. Тишина. Принюхался. Запах пороха и крови. Аура смерти…

Антонина лежала на полу за диваном. На голове подушка с пулевым отверстием посредине, под головой лужа крови. Безжизненная поза. Полы халата распахнуты, срам наружу. Марат на автопилоте подошел к ней, механически-безотчетным движением оправил халат. Пульс щупать не обязательно, и без того ясно, что женщина мертва. Ей уже ничем не поможешь.

И киллера не поймать. Марат интуитивно чувствовал, что Цыганчук уже далеко. А это убийство его рук дело, здесь даже кофейную гущу разводить не надо: без гаданий все ясно.

Цыганчук наказал Антонину. И тем самым пересек опасную черту, за которой наступала уголовная ответственность. Надо звонить в милицию. Пусть приезжают специалисты, пусть разбираются. Теперь у них будут основания для того, чтобы подать Цыганчука в розыск. Киллера возьмут за жабры и вытрясут из него всю правду о предателе в генеральских погонах.

Телефон находился в прихожей. Но только Марат снял с рычагов трубку, как с шумом распахнулась дверь, и в квартиру ввалились крепкие парни в милицейской униформе. Автоматы, бронежилеты. Грозные лица, настороженные взгляды.

– Где здесь убийство? – зычно спросил один автоматчик.

– Откуда вы знаете? – удивился Марат. – Я же только собирался на «ноль два» звонить…

Второй автоматчик прошел в комнату.

– О! Да здесь точно жмур! Женщина. Шальков, сообщай в отдел, пусть группу высылают… Хотя нет, я сам свяжусь. А ты гражданином займись…

Шальков уже и без того чересчур подозрительно смотрел на Марата. И автомат он держит наготове. Только положение у него уж очень невыгодное. И его напарник занимает не самую удобную для боя позицию. Марат запросто мог бы уложить обоих милиционеров. Но зачем ему это? Он же не убивал Антонину, чтобы бегством спасаться от правосудия.

– Вы, гражданин, кто будете? – сверлил его взглядом Шальков. – Муж потерпевшей, сын, родственник?

– Скажем так, знакомый.

– Здесь что делаете?

– Долгий разговор.

– Ну, если долгий, то я вынужден вас задержать до выяснения личности.

Марат достал из кармана удостоверение личности. Шальков небрежно пролистал его.

– Крушилин Марат Иванович… Капитан… Командир роты войсковой части… Что в Москве делаете?

– Находился на излечении в госпитале. Боевое ранение.

– Чечня?

– Она самая…

– Все равно придется задержать вас, товарищ капитан, до выяснения обстоятельств…

Милиционер не имел права забирать у него удостоверение. Но он забрал. И Марат ничего не сказал. Не та сейчас ситуация, чтобы зацикливаться на таких мелочах.

Автоматчики обыскали Марата, вывели его из квартиры, зажали с двух сторон на лестничной площадке в пролете между этажами. Боятся, как бы не убежал… Пожалуй, на их месте Марат поступил бы так же. Что делал посторонний мужчина в квартире убитой женщины? Этот вопрос стоял сейчас во главе угла. Неудивительно, что милиционеры вцепились в него.

Оперативно-следственая группа не заставила себя долго ждать. Эксперты-криминалисты принялись за свои кропотливые исследования. Дежурный следователь осмотрел место происшествия, в общих чертах выяснил обстановку. А затем забрал Марата и отвел его в микроавтобус оперативно-следственной группы.

«Кто вы такой, что здесь делаете…» Стандартные вопросы для нестандартной ситуации. И взгляд у следователя хищный, въедливый.

– Даже не знаю, с чего начать… – Марат вдруг почувствовал себя мухой, попавшей в паучью сеть.

Паук – это следователь. Он уже почуял запах жертвы и с восторгом охотника подкрадывается к ней, чтобы сожрать затем с потрохами.

– А начните с самого начала. Как вы познакомились с гражданкой… Как фамилия гражданки?

– Не знаю. Мне она представилась Наташей. На самом же деле ее зовут Антонина…

– Так Наташа она или Антонина?

– Антонина. Хотя в паспорт к ней я не заглядывал…

– При каких обстоятельствах вы познакомились?

– Обстоятельства обычные. У нее сломался каблук, а я ей помог добраться до дома. А затем остался на ночь…

– А назвалась она Наташей, так?

– Да.

– Она проститутка?

– Почему вы так решили?

– Проституток обычно Наташами называют.

– Нет, здесь совсем другая ситуация. Антонина представилась Наташей, чтобы ввести меня в заблуждение. Она должна была усыпить меня.