Только ты - Элизабет Лоуэлл

Дневная жара постепенно сменялась сумеречной прохладой, по мере того как по обеим сторонам скалы поднимались все выше. Каменные пласты громоздились друг на друга, карабкались вверх, к закрытому облаками небу, которое сузилось до размеров флага. Слышалось только поскрипывание кожи, похлопывание лошадиных хвостов да топот копыт, несколько приглушенный песчаным грунтом.

Иногда в большой каньон впадали меньшие. Все они были сухие.

Наконец полоска облачного неба над головой стала расширяться, подсказав тем самым Еве, что они почти вышли из сухого русла, разделявшего отвесные скалы. Впереди оно делало поворот направо, скрываясь за мысом скалы. Слева был еще один боковой каньон.

Внезапно чалая резко бросилась в сторону. Рено крикнул Еве, чтобы она укрылась.

Раздались возгласы и выстрелы. Пули завывали и отскакивали от скал и камней. Некоторые из выстрелов сделал Рено. Он вел огонь по людям, которые выскочили из-за каменной стены, находящейся недалеко от его лошади.

Скорость реакции Рено и стрельба из двух пистолетов ошеломили нападающих. Оставшиеся в живых и способные двигаться после убийственного прицельного стаккато бросились в укрытие, размахивая руками и изрыгая проклятья.

Рено выверенными, быстрыми движениями заменил пустые барабаны и возобновил стрельбу, не давая бандитам прийти в себя.

— Сзади! — закричала Ева.

Конец ее предупреждения был заглушен громом выстрела, который она произвела из дробовика. Двое бродяг, укрывшихся в боковом каньоне, завопили от боли, когда их окатила россыпь крупной дроби.

Рено развернул чалую и без подготовки несколько раз выстрелил. Бандиты опали и больше не поднялись.

— Ева, ты не ранена?

— Нет. А с тобой…

Вопрос Евы был прерван эхом лошадиных копыт, отразившимся от стен каньона. Звук шел с тыла и спереди, накатываясь, словно прилив.

— Мы в ловушке! — крикнула Ева.

— Быстро влево!

Он пришпорил чалую и направил ее в узкий боковой каньон, пропустив Еву и вьючных лошадей вперед. Они перемахнули через тела двух бандитов и устремились в узкий проход. Через десяток шагов каньон сделал крутой поворот, огибая ребро красной скалы.

Ева прижалась пятками и коленями к бокам лошади, пытаясь перезарядить дробовик, пока мышастая на полном скаку преодолевала сухое русло ручья. Ей удалось загнать заряд в один ствол.

Она пыталась зарядить второй, но ствол дрогнул в ее руках, когда лошадь поскользнулась на скальной породе, проглядывающей сквозь тонкий слой песка. Мышастая припала на колено, но быстро выправилась, выбросив из-под кованого копыта сноп искр: порода была крепче песчаника.

После этого Ева оставила попытку дозарядить дробовик, сосредоточив внимание на езде.

Через милю русло ручья начало подниматься вверх более круто. Еве уже не закрывали обзор тополя. Лишь изредка на пути встречались препятствия в виде кустов, впрочем, весьма чахлых.

Слои пород выходили на поверхность. Песок все более уступал место отполированным водой породам. Дорога становилась опасно скользкой и неровной. Даже привычные; ловкие мустанги не один раз попадали в затруднительное положение.

— Стой! — приказал наконец Рено.

Ева с радостью осадила несущуюся кобылу. Она повернулась было, чтобы задать вопрос, но увидела, что Рено на чалой свернул с дороги, по которой они только что скакали, и исчез.

Оба Длинногривых ни на шаг не отпускали Еву, словно ища в ней поддержку. Ева загнала второй заряд в дробовик, затем нагнулась к седлу вьючных лошадей и проверила подпруги. Все сидело как подобает, ничто не съехало. Даже неуклюжие бочонки поверх брезента были на месте, равно как лопаты и кирки. Рено за животными ухаживал и следил так же тщательно, как и за оружием.

По каньону прокатилось эхо выстрелов, которое, казалось, никогда не умолкнет. Оба Длинногривых захрапели и еще больше приблизились к Еве, но не выказали намерения понести. Сердце у нее колотилось с такой силой, что чуть не выскочило из груди.

Снова послышалось эхо выстрелов. Последовавшая за этим тишина показалась Еве хуже грома.

Она сосчитала до десяти. Больше она терпеть не могла. Ударив пяткой мышастую, Ева направила ее назад, чтобы выяснить, что случилось с Рено. Лошадь прижала уши и понеслась по ненадежному грунту. Наклонив голову, мышастая преодолела опасный участок.

Цокот копыт долетел до слуха Рено. К нему галопом неслась Ева. Мышастая перепрыгивала через камни, разбрасывала копытами песок, и едва не упала, поскользнувшись на отполированной до блеска породе.

Рено думал, что это заставит Еву придержать лошадь, но как только мышастая восстановила равновесие, Ева погнала ее тем же бешеным аллюром.

— Ева!

Она не слышала Рено.

Рено выехал из укрытия. Ева мгновенно осадила лошадь, и та, заскользив, остановилась.

— Какой же дурак… — заорал Рено.

— С тобой все в порядке? — перебила его Ева.

— …делает такие вещи!.. Естественно, все в порядке!

— Я услышала стрельбу, а потом стало тихо. Я звала тебя, но ты не отвечал…

Она водила тревожными золотыми глазами по телу Рено, желая убедиться, что он не ранен.

— Я чувствую себя отлично, — сказал он, понижая голос. — Если не считать того, что у меня сердце чуть не оборвалось, когда я увидел, как ты несешься по этому опасному участку.

— Я думала, что ты ранен.

— И что же ты собиралась делать? Затоптать стадо Слейтера в песок?

— Я…

— Если ты снова станешь выкидывать такие фокусы, я тебе всыплю по одному месту.

— Но…

— Никаких „но“, — прервал он свирепо. — Ты могла на полном скаку оказаться под перекрестным огнем, и от тебя остались бы одни клочья.

— Я думала, что именно это случилось с тобой.

Рено сделал продолжительный вдох, чтобы погасить гнев. Ему приходилось бывать в различных переплетах, в него стреляли не один раз и не два, но никогда он не испытывал такого откровенного страха, как сейчас, при виде Евы, скачущей на бешеной скорости по ненадежному песку и скользким камням.

— На сей раз победа была на моей стороне, — сказал наконец Рено.

Ева с облегчением вздохнула.

— Им теперь понадобится некоторое время, чтобы снова решиться на нападение, — продолжал Рено. — Хорошо бы, однако, чтобы они решились побыстрее.

— Почему?

— Вода, — бросил он лаконично. — Этот каньон совершенно сухой.

Ева вопросительно посмотрела на Рено, когда он вернулся после осмотра бокового каньона. Суровая складка у его рта сказала ей, что ничего утешительного он сообщить не может.