Дурнушка для мажора, или Уроки соблазнения - Яна Лари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Путь занимает больше времени, чем хотелось бы. Каждый норовит если не поздороваться, то поделиться впечатлениями о вечеринке. Привет. Спасибо. Нет, ключи от спальных комнат не выдаю. Той, ради кого всё это затевалось среди присутствующих по-прежнему нет.
Сад встречает меня слабым освещением, журчанием фонтана и могильным холодом. Интересно, весна в этом году вообще наступит?
Моё внимание привлекает шорох в зарослях барбариса напротив нужного мне окна. Компания здесь собралась не та, что станет шарахаться по кустам. В моём окружении есть только одна такая мятежная душа. Я ограничиваюсь довольной ухмылкой, хотя сила облегчения сравнима с падением с плеч стотонного груза. Мартышка мелкая, а шуму создаёт как целый слон!
Действительно, кто-то продирается через лаз в живой изгороди. Правда, в темноте не разобрать в каком направлении — уходит она или только пришла?
Как это по-женски — молчать, заставить ревновать и заглянуть полюбоваться результатом. Охотничий азарт зашкаливает так, что в горле сохнет. Поймать её хочется! Обидно будет упустить такой предлог пустить в ход руки.
Я двигаюсь быстро и тихо, чтобы застать Варю врасплох. Нет времени рассмотреть цель как следует, улавливаю только оттопыренный кверху зад. Ну привет, малышка…
С азартом провожу языком по пересохшим губам. Шлёпнуть бы хорошенько… Аж ладони чешутся!
В принципе я заслужил эту вольность. Почему бы и нет?
Как она подскакивает!
Приходится увернуться, чтобы не поймать лицом летящий в меня кулак.
Фурия просто!
— А кто тут у нас? — хрипло шепчу, крепко обхватывая руками добычу. Резкая подсечка валит нас обоих на землю.
Тот факт, что выводы я всё-таки сделал поспешные, осознаю ещё в процессе падения. Жёсткая туша подо мной ну никак не может быть женской природы.
— Слезай с меня, — командует тихий, взбешённый голос.
Я бы с радостью, но мой сад вдруг становится эпицентром нездоровой активности. Компания нетрезвых девиц очень опрометчиво и главное невовремя решила оккупировать фонтан.
— Точно тебе говорю! Разницы никакой. Где ты у нас в городе колодец найдёшь? А бывшая Вяземского желание на монетку загадала, и вот контракт в Штатах получила как хотела!
Если б мои руки уже не были заняты шеей Рафанова, хлопнул бы себя по лбу.
Александра своей модельной карьерой обязана исключительно внешним данным и хорошими связями. А увлечение всяким мракобесием как раз таки послужило нашему разрыву.
— Что ты здесь забыл? — рычу на ухо чертыхающемуся Адриану.
— Варю искал, — глухо выдыхает он.
С одной стороны, новость приятная, а с другой — это не повод отказывать себе в удовольствии зарыть его поглубже мордой в сырую траву. Со школы таким не занимался и вот опять.
— В кустах?!
— Среди гостей её не оказалось. Хотел напрямую срезать.
Придурок, что с него взять. Снова отвлекаюсь на голоса.
— Доставай мелочь, — шушукаются девушки, пошатываясь на нетвёрдых ногах в нескольких метрах от нас. Повезло, хотя бы ночь безлунная, под тенью барбариса мне и себя-то не видно.
— Блин, Люд, я хотела загадать, чтобы Раф стал моим первым. Он тако-о-ой горячий… Ты видела его пресс?!
— И не только, — со значением отвечает вторая.
— Ну так вот… Потом я знаешь, что подумала?
— Что?
— Рафанов у половины наших в постели отметился. Чего я буду как инкубаторская, правильно?
Ответ я не слышу, потому что начинаю давиться смехом.
— Сдаётся мне, ты снова в пролёте, — не могу удержаться от шпильки. — Монетку дать? Попросишь у моего фонтана вторую девственность.
— Заткнись, — шипит Раф, остервенело расчёсывая бок под задравшимся пуловером. — Капец, у меня на тебя аллергия.
— Это муравьи. Весь газон заполонили, — решаю проверить правдивость слухов, что братец страдает инсектофобией. Судя по тому, как его подбрасывает, такая вероятность не исключена. Адриан ведётся и меня несёт: — Кстати, ты знаешь, что муравьи являются переносчиками бактерий, способных вызывать дизентерию, холеру и сальмонеллёз? А при наличии аллергии, всего несколько укусов способны вызвать анафилактический шок…
— Захлопнись! Урод отмороженный. Ненавижу тебя, — цедит он в траву, после неудачной попытки меня сбросить.
— Крепись, брат. Им тоже страшно. — Удобно упираюсь подбородком в затылок Рафанова и вслушиваюсь в женские голоса.
Без понятия, что мы такого в ходе возни пропустили, но девицы ржут как не в себя.
— Короче, Люд, надо брать его тёпленьким. Тианы среди гостей нет неспроста.
Не понял. А она здесь при чём?
Даже Рафанов начинает пыхтеть не так интенсивно, явно проиграв войну любопытству.
— Значит, так и загадывай: «Хочу занять место Тианы»…
— Чушь не неси. Оно ведь так и сбудется, останусь ни с чем. Надо чётко формулировать — хочу замуж за Вяземского.
— Ну не знаю… — скептически икает её собеседница. — Тут как бы тоже не всё шоколад… Ты же помнишь, что в придачу к Артуру прилагается его маман?
— Были бы деньги, Лию я как-нибудь переживу. К тому же говорят, что Раф не очень…
— Ты о чём?
— Ну о том самом…
— А-а-а… Это да, на троечку, — хихикает девушка. — И то с натяжкой за красивые кубики. На разочек сойдёт, не больше.
— Куры тупые! — в сердцах ревёт Раф.
Я хохочу уже не сдерживаясь, под удаляющиеся женские визги. Да, пирую на костях его самолюбия, но Адриану на пользу прочувствовать, каково это, когда тебя бьют ниже пояса те, с кем ты наивно делишь постель.
— Не опускай руки, Раф. Всё-таки три — больше, чем ноль. Хотя в наших кругах изгоями становятся быстро. Чуток недотянул и всё, с тобой уже не престижно показываться на людях. — С наигранным сочувствием хлопаю его по плечу и поднимаюсь. — Без обид, но Варю понять можно. Я бы тоже не спешил за тобой на край света. Слушок пошёл, и вот уже не ты кем-то пренебрегаешь, а пренебрегают тобой.
— Где она?
Понимаю, что он в бешенстве. До такой степени в бешенстве, что готов угождать ей и ходить по пятам, пока Варя не сдастся, или пока прилюдно не пошлёт его открытым текстом.
— Если Варя сама не посчитала нужным тебе сказать, то я не стану тем более, — блефую уверенно.
Чёрт его знает, где её носит. Что хотел, я выяснил — если Раф тоже ищет Варю, значит, Варя не с ним. Остальное вполне подождёт до утра.
— Понятно всё с тобой. Боишься, что уведу, — подытоживает он с преувеличенной бравадой.