Кошачьи - Акиф Пиринчи

— Это очень поучительно, Исайя. Возможно, ты бы мог мне еще и поведать, что всеми любимый отец Джокер говорил об этой милой коллекции из костей?

— О нет, нет. Когда отец Джокер и я вместе ютились здесь, среди нас еще не было мертвых. Храм был местом размышлений и молитв Яхве. Но однажды, спустя целую вечность после того как ушел отец Джокер, я услышал шум в одном из самых отдаленных коридоров, которые вели из мира теней в мир света. Я быстро побежал туда, подоспел как раз тогда, когда вниз упала мертвая сестра. «О Боже, что это должно все значить, во имя черной как вороново крыло шкуры пророка?» — вскричал я, не понимая, что случилось. И потом я носился как безумный вокруг усопшей сестры и звал Яхве, моля о помощи и поддержке. Сам князь тьмы разыграл со мною злую шутку? Или наверху разразилась жестокая война? Для меня все было едино, потому что я испытывал языческий страх. Но вдруг я услышал голос господина, нашего пророка, который тихо беседовал со мной.

— Что? Ты слышал какой-то голос, который шел из шахты?

— Не какой-то голос, а его голос!

— И что сказал его голос?

— Он сказал, что я избран нести службу хранителя усопших. Я же ответил в дыру: господин, ты так всемогущ, а я лишь жалкий глупец в сравнении с тобой. Я знаю, твои помыслы непостижимы, но прошу, поведай мне, откуда эта мертвая сестра и почему она так окровавлена? Господин ответил, и теперь его голос был полон гнева и яда: исполняй прилежно свою службу и не заботься о небесных причинах! Потому что если твоя крошечная головка будет слишком много размышлять, то раздуется величиной с тыкву и лопнет! А если ты отважишься подняться в мир света, я сожгу тебя!

— Итак, ты послушался и принимаешь трупы, которые сбрасываются с неуклонной регулярностью.

— Да, так. Я принимаю мертвых в мой храм и буду делать это, пока хватает сил. Я украшаю их цветами, которые растут в садиках, и молюсь о спасении их душ. Господин хвалит меня за то, что я послушно исполняю его волю, и часто благословляет меня. Он всегда мудро говорил со мной, а иногда даже посылал жирных крыс вниз. Но теперь все стало по-другому.

— Как?

Я что-то заподозрил.

— Повелитель мертвых не посылает мертвецов в царство мертвых, не говорит со мной последнее время. Он забыл меня.

— И поэтому ты сегодня ночью был наверху! Ты хотел лично разыскать трупы и, если найдешь, оттащить их в храм, что тебе почти удалось.

— Истинная правда, я страшно согрешил, потому что священный запрет ни в коем случае не позволяет подниматься в дневной мир. Но если хранитель больше не может приветствовать тела мертвых, для чего же он тогда годен? Ах, господин меня покинул, он отвернулся от своего верного слуги.

Да, но почему? Я едва не поддался искушению, но в последний момент не спросил, потому что, полагаю, уже знал ответ. Наверняка Исайя поведал бы мне, что слишком мало молился, или не искупил вину, или его миссия выполнена не полностью, или привел бы другую причину в этом духе, которая соответствовала бы его наивности и архаической картине мира.

Одним ударом зло усилилось, а его масштаб — чтобы при этой ситуации слово казалось соразмерным — увеличился до ада. Итак, нужно было оплакивать не семь жертв, но тысячи животных! Ужасные деяния убийцы, очевидно, уходили корнями на многие-многие годы назад, с большой долей вероятности вплоть до закрытия лаборатории.

И снова безумный профессор у меня в голове начал монолог, напомнив о его различных теориях касательно мотива убийств. Но я осадил его. Пока Исайя продолжал описывать и оправдывать свое небесное настроение библейским красноречием, я прокрутил в уме все важные даты, которые собрал воедино до сегодняшнего дня.

Первое: старый Джокер был, вероятно, единственным в этом районе, кто мог вспомнить в деталях все безумие 1980 года и знал о его жутких последствиях. С большой долей вероятности он сам не был пострадавшим, а наблюдал события со стороны. Так как он провел свою жизнь до сегодняшнего момента в катакомбах и вследствие этого речь скорее всего шла о бродяжке, он, вероятно во время прогулки, обратил внимание на лабораторию, услышав вопли своих собратьев. Потом увидел весь этот ужас через одно из окон и таким образом стал свидетелем событий. Он должен был знать, что некоторые животные, вероятно самые юные, пережившие зло и изуродованные, едва избежали смерти. Самое непонятное во всем деле: что же произошло в последние дни в лаборатории, что привело к освобождению подопытных кроликов? Получили ли несчастные помощь извне, возможно, от Джокера? Как бы то ни было, Джокер спустился в подземный мир, чтобы, например, спасти от голодной смерти Исайю и сделать из него своего апологета, а себя посвятить отшельничеству.

Но потом вдруг произошло нечто крайне странное. Джокер решил основать религию, религию Клаудандуса, смесь из мученической мистики, ритуала самобичевания и фокуса воскрешения. И, не довольствуясь этим, он попрощался со своим уединением и отправился в долгий путь, чтобы распространить учение и обратить всех без исключения собратьев в клаудандизм. К чему такая перемена? Конечно, Джокер был религиозен до самых кончиков волос своей шкуры. Но что за интерес ему был в том, чтобы воодушевить идеей учения клаудандизма весь мир кошачьих? В этой связи было чрезвычайно важно вспомнить, что Джокер в отличие от Исайи никогда не терял контакт с дневным миром. Познакомился ли он с кем-то наверху в садах, кто уговорил его на этот решительный шаг? Кто этот неизвестный? Сам пророк?

Второе: кем был пророк? Согласно сказаниям Джокера, Клаудандус — безупречный святой, который принял невыносимые муки ради Бога, был возвышен и поднялся на небеса. По воспоминаниям Претериуса, речь в его случае шла о достойном всякого сочувствия подопытном животном. Что в конце концов с ним стало, никто не знал, хотя можно было логически предположить, что он жутко страдал и погиб от последствий ранений. (Кстати, заметим: что стало, собственно, с профессором Юлиусом Претериусом?) Если исходить из доклада Исайи, пророк, в свою очередь, был убийцей, а точнее сказать, наш сородич, который в одеянии пророка, руководствуясь своими мотивами, укокошил своих братьев и сестер. Единственным, кто действительно знал настоящего пророка, — он же фальшивый, — был всеми любимый отец Джокер.

Третье: следующим фактом я обязан гениальному озарению. Между шестью прошедшими убийствами и убийством Солитер существовала, однако, общая особенность, если при этом исключить гибель Феличиты — та была лишь свидетельницей, которую убийца обязан был заставить замолчать. Самцы, как и балинезийка, каждый на свой лад занимались в момент гибели одним и тем же делом, а именно продолжением своего рода. Относилось ли это к обществу скелетов вокруг меня, я, конечно, не мог проверить, но я все же исходил из этого. Таким образом, возможный мотив убийства заключался в том, что убийца ненавидел наш род и поэтому убивал тех, кто производил потомство или вынашивал потомков. Вероятно, он также убивал — сама мысль об этом наводила на меня ужас — младенцев! Но какое потомство нежелательно? Какая порода должна быть нещадно вырезана? Европейская короткошерстная? Русская голубая? Балинезийская? Или черный человек испытывал убийственное отвращение совершенно ко всем кошачьим?