Запретный мир - Александр Громов

Против ожидания, Растак сказал, что сейчас придет. Наверное, по красным глазам «мальчишки» понял: отходит Скарр… Понял – и ошибся.

Юмми бегом вернулась в землянку – надо успеть одеть дедушку, не годится чародею говорить с вождем абы в чем… Даже без посторонних глаз не годится. Но что же это получается: дедушка встал? он не умрет? Неужели она, Юмми, своим дерзким ослушанием сумела отогнать от дедушки смерть?.. Или сама Мать-Земля помогла осилить болезнь? Юмми всхлипнула на бегу, не пряча слез радости. Дедушка, родненький, прости меня! Прости, но, если надо, я ослушаюсь тебя еще раз, ты только не помирай, ты живи…

Не в перешитую на привычный людям Земли манер нарядную кухлянку, в каких после битвы с плосколицыми щеголяло почитай полплемени, – в парадный балахон чародея, надеваемый лишь в особых случаях, спеша, обряжала Юмми Скарра, повинуясь скупым словам, а больше жестам. В руки дала изогнутый костяной посох из зуба сказочного зверя, чтобы не умалил кудесник достоинство, цепляясь за стену. Роговым гребнем расчесала на две стороны редкие волосы, оправила снежную бороду старика, впопыхах метнулась было за разрисованной маской, но замерла, поймав в глазах дедушки насмешливое отрицание. И то верно, совсем ума лишилась: не на сходку племени собрался колдун, а вождя страшной харей не проймешь…

Растак вошел со скорбной миной, и надо было видеть, как удивился он, увидев сидящим того, кого ожидал увидеть испускающим дух! Впрочем, удивление мгновенно сползло с лица вождя, едва сумрак жилища позволил ему различить насупленные брови колдуна.

Вжавшись в угол землянки, Юмми видела: вождь сразу понял, о чем пойдет разговор.

– Ты звал, старик? – Он поискал глазами, где сесть, и устроился на деревянной колоде возле очага, отшвырнув ногой хворост. – Я пришел.

– Договор… – С трудом сдерживая ярость, Скарр кривил бескровные губы. – Ты нарушил его? Это правда?

Растак улыбнулся, обнажив крепкие зубы.

– Я велел оставить в живых двух чужаков, которые выручили нас в бою, только и всего. Я не знаю, из Запретного ли они мира или из какого другого. Если честно, мне все равно. Они живы, потому что полезны моему народу.

Пытаясь пристукнуть клюкой по утоптанному в камень полу землянки, Скарр покачнулся.

– Есть Договор… Почему ты не убил их?

Вопрос в ответ на вопрос – с укоризной и деланым любопытством:

– Ты совсем лишен благодарности, старик?

– Есть Договор! – прохрипел Скарр.

Растак улыбнулся снова, но на этот раз нехорошей улыбкой.

– После Вепрей на нас никто не напал, нет даже набегов. Соседи подозревают что-то, а возможно, уже знают, оттого и не решаются. Видишь, один слух о непобедимых чужаках спасает нас от преждевременной войны. Убьем их – долго ли ждать нападения? Спасет ли нас твой Договор? Мы стали слабы, как никогда, нас могут перебить раньше, чем мы получим помощь…

– Есть Договор!!

– Нас уничтожат.

– Может быть. Но есть Договор!!!

Юмми видела: от величавого вида вождя ничего не осталось. Лицо Растака корчилось в гадливой гримасе.

– Он важнее судьбы целого племени? Важнее тебя, твоего внука, несмышленых детей, что сосут грудь? Важнее предков, что смотрят на нас с небес? Важнее тех, кто еще не родился? Ответь, старик. На что нам Договор, если мы исчезнем без следа, как исчезло племя Куницы? Каждый человек живет, зная: смертен лишь он, а племени быть вовеки. Кто бы стал пахать, ковать медь, растить детей, если бы знал, что завтра всему конец? Ты кудесник, ты думаешь сразу о многом, пытаешься объять мыслью все миры – людей и духов… Я же вождь и обязан думать о своем народе. Давай позовем первого встречного и спросим: кто из нас прав?

– Лучше спросим у предков, заключивших Договор.

– А что скажут предки, когда среди живущих не останется их потомков?! Простят ли они тебе, старик?

Скарр покачал залысой головой:

– Мне не нужно их прощение. Есть Договор.

– Есть племя! – Растак повысил голос. – Люди Матери-Земли! Ее дети!

– И твои мечты сокрушить соседей и стать владыкой всего горного пояса. – Скрипучий голос колдуна был насмешлив. – Не делай вид, будто ты не желаешь этого. В моем доме тебе нет нужды притворяться. Этого хотел бы каждый вождь: ты, Ур-Гар, Туул, Хап… Нет и не было вождя, ни разу в жизни не возмечтавшего по примеру стран далекого полудня соединить в сноп разрозненные колосья… всех людей одного языка! Некоторые из них даже пытались это сделать…

– Что в этом плохого, старик?

– Ничего. Они не нарушали Договор!

– И погибли, ничего не добившись, – блеснул глазами Растак. – Только оставили по себе худую память, их имена поносят их же соплеменники… Тебе прекрасно известно: пока держится Договор, соединить колосья в сноп не удастся никому! Любой ничтожный народец получит извне помощь и выстоит в войне, если только от него совсем не отвернутся духи…

– Я устал с тобой разговаривать, – дерзко заявил Скарр. – Скажи только одно: ты убьешь чужаков?

– Нет, – Растак решительно мотнул головой. – Пока нет.

– А Договор?

– Ни один вождь никогда не заключал его. Это сделали древние чародеи. Если хочешь, заботься о Договоре, колдун, а моя забота – мой народ. Мы с тобой можем договориться… – Вождь встал нарочито медленно. – Но не пытайся мне помешать, старик!

Кто бы не услышал твердую медь угрозы в последних словах вождя? Разве прежде не случалось так, что излишне строптивый кудесник по нелепой случайности отправлялся к предкам раньше, чем следовало? Впрочем, по правде сказать, иногда это случалось и с вождями…

Юмми затаила дыхание. Сразу заболели мизинцы, словно их уже коснулся жертвенный нож. Сейчас дедушка мог легко остановить Растака, выторговать у него очень многое… например, чтобы после него чародеем был назван не Ер-Нан…

Но Скарр словно забыл о ней:

– Мать-Земля отвернется от нас! Духи страшно отомстят людям Земли и всему нашему миру! Они уже разгневаны!..

– Да? – Растак остановился на полдороге, усмехнулся, заставив Юмми сильнее вжаться в угол. – Что-то я не заметил их гнева. Наоборот, хлеба хорошо колосятся после дождей, в стаде обильный приплод, а что до раненых, то их выжило даже больше, чем я надеялся. Многие уже могут сражаться. Если таков гнев духов, то я согласен терпеть его постоянно. Ты понял меня, старик? Увижу какую волшбу либо каверзу – берегись, шаман!

Юмми вздрогнула – Скарр же и ухом не повел в ответ на чудовищное оскорбление: назвать кудесника шаманом. Шаманов, вопящих безумцев, трясущих бубном, якшающихся с недобрыми духами, в племени Земли не бывало от века. Лучше уж прямо обозвать плосколицым дикарем!

– Договор… – просипел он.

Медвежья шкура при входе в землянку колыхнулась – вождь молча вышел. И сейчас же обессилевший Скарр со стоном выронил клюку и боком повалился на лисьи шкуры.